Аркадий Вайнер - Визит к Минотавру

– Чего сказал?

– Сказал, что, мол, все в порядке. Хозяин доволен. Я и сообразил, что он не знает о том, что я после них там потрудился. Ну, выпили мы, потолковали. Опосля он сел и написал кому-то два письма. Одно с собой забрал, а второе мне дает: смотри, Степан Андреич, говорит, не забудь -отправь его ровно через три дня. Ровно! Я его спрашиваю – что за письмо такое? А он смеется – это, говорит, очень важное письмо, смотри не забудь. По этому письму, говорит, вместо нас, грешных, Хозяин заместителя отправит на Петровку оправдываться. Непонятно это мне, конечно, было, а Крест все загадками говорит: ты Хозяина слушай, он человек умнеющий, зря не сделает. Так коли все шито-крыто, то на кой ляд письма эти посылать? – спрашиваю я его. Он мне объясняет: милиция на розыске по крупному делу если следов не имеет – прямо сатанеет. Чего хочешь можно ожидать от них, если им совсем зацепиться не за что. Вот им и надо помочь – пусть и следы будут, и ответчика им подходящего надо подыскать, пусть занимаются всласть. А времечко-то капает, бежит – и все от них, и все к нам. А как до конца докопают да вместо дела найдут фигу, им дороги назад нет – начальство им головы поотрывает за такие ошибочки. Вот и наденут они хомут на того дурака, письмецо который получит. У них там тоже бухгалтерия арапская – план выполнили, галочку поставили, дело можно закрывать…

Мельник замолчал, перестал скрипеть карандаш стенографистки, комиссар крутил пальцем на столе зажигалку, я пытался изо всех сил сосредоточиться, найти хотя бы микроскопическую щель. Но бесполезно – вход в лабиринт был фальшивым, за нарисованной дверью пугающе темнела глухая стена и Минотавр был ненастоящим – нам подсунули его лысое, угрюмое чучело…

– «Только один, неизвестный человек, который использовал меня как щит во всей этой истории с кражей скрипки…» – сказал я негромко.

– Чего ты там бормочешь? – поднял голову комиссар.

– Это Иконников написал в последнем письме. Есть во всей этой истории человек, который точно знает, что мы делаем, и ведет активную контригру. А называется он Хозяин.

– Может быть, – пожал плечами комиссар. – А может быть, и нет.

– Вы полагаете, что есть еще закулисная фигура? Комиссар засмеялся:

– Можно подумать, что Хозяин и Крест сидят у нас в приемной, и осталось только разыскать какую-то таинственную закулисную фигуру. Сейчас и эти двое пока что только звук. Ну, по Кресту мы сделаем фоторобот. А Хозяин? Даже примет нет толковых…

– А может, запросить центральную картотеку на кличку «Крест»?

Комиссар махнул рукой:

– На двести человек список пришлют. Ты знаешь, что на блатном языке значит «Крест»? Я неопределенно хмыкнул.

– «Крест» – значит вор. Мы с проверкой кандидатов на эту кличку два года будем заниматься.

– Что же делать? У нас ведь никаких выходов на них нет!

Комиссар посмотрел на меня поверх стекол очков.

– Слушай, Тихонов, а ты никак растерялся? Ц-ц-ц1 – защелкал он сочувственно языком.

– Тут растеряешься! Голова кругом идет!

– Ай-яй-яй! Какая у тебя слабая голова-то, оказывается. Это у тебя от нежного, ласкового отношения к себе…

– Допустим. Но дальше-то что?

– А дальше, друг мой ситный, думать станем. Имеем мы с тобой композицию из трех человек – Мельник, Крест, Хозяин, Распределение ролей в преступной группе мы себе представляем. Мозговой центр – Хозяин, администратор – Крест, техническое исполнение – Мельник. Это на стадии подготовки и совершения преступления. Такие сообщества для нас не новость. Но затем начинаются вещи, несколько необычные…

Я понял, куда клонит комиссар. Я вспомнил его знаменитое отборочное «сито» – сейчас он начнет методично просеивать людей и факты, попавшие в наше поле зрения.

– Да-а, значит, стало нам ясно, что кто-то сбивает следствие с толку. Успешно они действовали?

– Довольно-таки.

– Вот и я о том же. Они отбрыкивались не вслепую, что было бы глупо и только могло привлечь к ним внимание, а действовали совершенно продуманно, точно, я бы сказал, они активно взаимодействовали со следствием, эффективно дезинформируя его. Что следует из этого?

– Они были осведомлены о направлении поиска и состоянии его на отдельных этапах.

– Каким образом? – быстро спросил комиссар.

– Я вижу только два пути: утечка информации или преступник уже прошел по делу незамеченным. В процессе допроса он мог негативно представить себе положение вещей.

Комиссар закурил сигарету, помахал рукой перед глазами, отгоняя дым, помолчал, потом спросил:

– Для дальнейших наших размышлений какой путь тебе предпочтительней?

– Со всех точек зрения я настаиваю на втором.

– Спокойнее, меньше пафоса. Я ведь тоже предпочитаю второй. Правда, он требует самого внимательного изучения объекта их атаки. Почему они предприняли генеральное наступление именно на Иконникова?

– По-моему, это очевидно. Иконников много лет находится во враждебных отношениях с Поляковым, он имеет репутацию странного человека с приличной сумасшедшинкой. Поведение его в последние годы просто непонятно, а непонятное всегда вызывает подозрение. Это очевидно, – повторил я.

– Вот тебе это очевидно, а мне нет, – сказал комиссар и развел руками так, будто извинялся за свою непонятливость. – Мне это не очевидно. Во всяком случае, на месте Хозяина я бы не счел это серьезной базой для атаки.

– Почему?

– Потому! Этот вор – умный и бывалый человек, судя по всему. Он-то знает, что, будь Иконников семь раз странный человек, если он не воровал скрипки, то побьемся мы, побьемся с ним и принесем, как говорится, свои извинения.

– Допускаю, что большего им и не надо было – оттянуть то время, что мы будем топать по неправильному пути.

– Не-ет! – качнул твердо головой комиссар. – Я думаю, что выбор пал на Иконникова по другой причине.

– А именно?

– Именно? – комиссар снял очки, покрутил их на пальце, бросил на стол и быстро сказал: – Иконников, убитый впоследствии преступниками, и был для них источником информации.

– Как? – не сразу понял я.

– Иконникова выбрали потому, что один из воров был ему близким человеком, – комиссар встал из-за стола, прошелся по кабинету, задумчиво сказал: – После разговоров с тобой Иконников встречался с этим человеком и подробно пересказывал ему все, что тебя интересовало.

– Значит, этот человек должен был хорошо знать и Полякова,– сказал я. – Только тогда замыкается вся цепь.

– Именно так, – кивнул комиссар. – Вот и надо начинать сначала – по всем твоим спискам отобрать людей, которые хорошо знали и Полякова и Иконникова.

Я стал быстро вспоминать десятки людей, допрошенных по делу,-большинство из них знали и того и другого.