Валерий Пономарёв - Нежданно-негаданно [сборник]

Здание управления начало расплываться перед глазами, он почувствовал нервную дрожь. Старое? Встал, заложил руки за спину, прошелся по аллейке; вставало перед глазами все ясно, отчетливо. За длинным полированным столом беседовали трое: он, Градов и Шестаков…

Градов устроился в кресле с торца стола, приветливо глядел на них: вот они — два лучших в стране мастера, сидят перед ним и ждут, что он скажет, как они отнесутся к новаторству, поверят ли? Согласятся ли? Ведь он-то, Градов, понимал рискованность идеи: возникнут затруднения в геологическом контроле, а ему известно, к чему это может привести. Начнутся перегрузки бурильщиков, но одно ясно: будет огромный скачок. Это риск, но Градов идет на это не потому, что «пан или пропал», а уж очень ему хотелось осуществить задуманное. Чувствовалось волнение, но Градов старался не показывать его, был внутренне сосредоточен, насторожен. На Лузина он надеялся: этот увлечен всем новым, нефтяным сибирским течением, по горячности своей «проголосует» за новшество, за высокую проходку и окунется с головой в работу. Горяч, доверчив. Но его настораживал Шестаков: рассудителен, расчетлив, — чувствовалось Градову. Но недоверия к нему, Градову, не должно быть. Устроен по-королевски, бригада принята с почестями; и видно, что люди его настроены горы свернуть, только покажи где и что. Такое ощущение было у Градова, когда он встречался и разговаривал с бригадой. Но все-таки многое зависит от этого непростого, как показалось Градову, Шестакова. Кто он? Какова его душа? Пока он знал именитого мастера и совсем не знал Шестакова-человека и теперь немножко боялся его холодного взгляда; как он отнесется ко всему?

Градов хотел начать с расспросов Шестакова: нравится ли ему на новом месте, как бригада себя чувствует, но, подумав, решил: не следует этого делать — слащаво, не по-деловому, игра какая-то. Надо брать сразу быка за рога, о деле…

— Пригласил я вас для важного разговора, — проговорил четко Градов и сделался каким-то подтянутым, строгим. — Вот ты, Владислав Петрович, осуществил на практике бурение наклонных скважин, кустов. Благодаря этому мы сделали большой скачок вперед. Я сомневался сперва, неправ был. Признаю еще раз. Но этого всего мало!

— Что вы предлагаете? — спросил Лузин.

— А вот что, дорогой Владислав Петрович! Чтобы меньше тратить времени на переезды от буровой к буровой, нам предложили бурить двумя станками враз. Это эксперимент, Я полностью за. Не все тебе новшества, оставь и на мою долю. А то мне обидно даже стало, — улыбнулся Градов.

Шутка разрядила, расслабила внутренне самого Градова, да и оба мастера заулыбались, и разговор принял самый деловой характер, чего и хотел Градов.

— Как же вы четыре вахты растянете на два станка? — улыбнулся Лузин.

— А мы сделаем семь вахт, Владислав Петрович. Ведь ты тоже недовольствовался как-то, что подготовительная пусконаладочная бригада не всегда устраивает вас. Она не заинтересована материально в конечном результате проходки.

— Да.

— Так вот три вахты ее заменят. Они станут вести подготовительные работы, бурить под кондуктор [2] Кондуктор — обсадная трубка для крепления верхних слоев скважины. , в то время, как четыре основные вахты будут бурить на параллельном станке. Пробурив под кондуктор, три подготовительные вахты переходят на станок, где бурили четыре вахты и заканчивают там работы, осваивают скважину. Эти же четыре вахты бурят, где начали бурить три. Получается своеобразный челнок. Не будет простоев. Оплату труда сделаем котловую: каждый станет получать согласно своей квалификации, разряда. Все заинтересованы в большей проходке. Каждый станет трудиться с полной отдачей сил. Главк поддержал идею.

— Здорово! — не утерпел Шестаков. Он сразу смекнул, что бурильщики все время будут в работе. Понял он, что и возникнут переработки, станет неритмичным график выходных; но они не прохлаждаться сюда приехали. Предложенное быстрей его вынесет на гребень славы. Повезло!..

— Не торопитесь, Вадим Леонидович, есть одно «но»… проговорил сосредоточенно Градов. — Он уже понял чутьем своим, к чему стремится Шестаков. Он, умный, опытный инженер, сразу «усек», в чем дело. Цели их едины. В это Градов уже верил. Но что молчит Лузин?

Лузин понимал выгоду системы для управления: семь вахт станут трудиться за восемь на двух станках, увеличится производительность на одного рабочего и в целом на бригаду, если, конечно, станут выдерживать нагрузки люди и пойдут на это. Но ему было не ясно одно, и он спросил Градова:

— Где вы надеетесь взять двух мастеров? Если они есть, то, конечно, проходка возрастет, несомненно. Хотя выходные станут порой редкими, но мои ребята, думаю, согласятся. Я поговорю.

— И мои, — проговорил Шестаков.

— Вот тут мы подошли к главному. Все зависит от вас. Поэтому только вас я и позвал. Согласитесь ли? Но я вас очень прошу: возглавить каждому по семь вахт. Управление будет вам доплачивать, — заторопился Градов. — Только вы можете вытянуть.

Вот тогда понял Лузин до конца Градова: помимо жесткой «семивахтовки» он хочет использовать знания и опыт его и Шестакова и предлагает им возглавить почти по две бригады. Использует все и вся, Шестаков и Лузин в квадрате.

Лузин не боялся загруженности и понимал: проходка шагнет намного вперед. Можно попробовать. А если люди начнут уставать, можно добавить восьмую вахту, получится две бригады, — и они снова вернутся к прежней четырехвахтовой системе бурения. Надо только попросить помощника мастера, научить его, и если будет тяжело, он и возглавит потом отдельную бригаду после добавления восьмой вахты. Он незамедля и сказал Градову:

— Нужен помощник мастера.

— Конечно, конечно, — закивал Градов. — За этим дело не станет. Как вы? — обратился он к Шестакову.

— Я обеими руками за, Еремей Николаевич, — засиял Шестаков.

— Ну, тогда на сегодня все. До завтра! — пожал им Градов руки и долго не мог успокоиться от волнения: шутка сказать, такое провернуть. Теперь начнется…

Лузин хорошо понимал сложность «семивахтовки», связанной с перегрузками, говорил своим бурильщикам:

— Будьте внимательны. Не зарывайтесь. Приглядитесь сначала.

— Вникли, — не сомневайся, Петрович, — ответил тогда ему Доронин.

Градов после окончания рабочего дня находиться дома и часа не мог: как-то все пойдет? Он беспрерывно курсировал между буровыми Лузина и Шестакова. Спал вместе с мастерами в балках, советовался, видел: все идет как надо. Но радоваться себе не позволял: рановато.

Но все же мысль о соревновании двух ведущих мастеров не давала ему покоя, и он как-то промолвил:

— Не пора ли, друзья, договор заключить?