Сарвар Азимов - Узбекские повести

— Во время урока в класс входить нельзя. Я сейчас закончу, тогда пожалуйста.

Правда, гневный взгляд его не успел смягчиться, но говорил он сдержанно и даже с улыбкой. Малика смутилась, потому что никак не ожидала, что и с ней, как с директором, учитель будет так непреклонен. Будто прося помощи, она обвела глазами класс, но и дети, которые не могли дождаться победы Гороглы над коварным Хунхар-шахом, смотрели на нее недовольно. Учитель сумел заставить их поверить, что Гороглы был настоящий, благородный герой, боровшийся за правду и справедливость в мире, и дети сейчас всеми силами души жаждали победы добра над злом.

Малика невольно попятилась назад.

— Кудратджан… э-э-э… после этого часа уроков не будет, — извиняющийся голос директора вернул Малику к действительности. Она даже забыла на минуту, зачем пришла сюда. — Организованно поведете детей на сбор листьев…

Кудрат вышел из класса в коридор и закрыл за собой дверь.

Малика посторонилась, чтобы дать ему дорогу, она не могла отвести взгляд от горевшего возмущением лица молодого учителя.

— Послушайте, ведь вы тоже педагог, если не ошибаюсь! Во-первых, мы с вами договаривались, ко мне во время урока в класс не входить! Договаривались? Во-вторых, я не позволю отрывать детей от учебы и работать их не поведу. Этим надо заниматься после, а не взамен учебы.

— Кудратджан, поймите, — директор обернулся, ища поддержки, — ведь мы живем в кишлаке.

— Это не имеет значения. Может, у вас есть положение о том, что сельские ребята не должны проходить полный школьный курс? — Кудрат разговаривал с директором так, будто рядом не было ни председателя, ни агронома. — Прерывать и сокращать произвольно программу школьного обучения — ведь это преступление. Я не хочу быть соучастником преступления!

Кудрат вернулся в класс, и дверь за ним закрылась. Там снова зазвучали слова легенды:

— Гороглы не смирился с насилием и унижением. Он заставил даже злых дивов служить людям. Он превращал пустыню в сады, возводил города, поэтому его и почитали в народе. Народ во всем поддерживал его, поэтому Гороглы был непобедим!

Малика медленно вышла из школы, за ней последовали Нишан и директор. По лицу Малики бродила легкая, едва заметная улыбка. Облака, с утра толпившиеся на востоке, растаяли, и небо во всю ширь было ясным и чистым. Малика почувствовала, что она давно ждала солнца, что ей хотелось чистого неба, теплых лучей. Если бы не эти двое, она бы подставила солнцу лицо, раскрыла бы объятия, запела… Как хочется счастья, радости! Наверное, от щебетанья ласточек — какими стремительными траекториями прочерчивают они весеннее небо — сердце раскрывается навстречу празднику природы.

Малика огляделась вокруг, все такое знакомое, привычное — школьный двор, улица с рядами тополей, и улыбнулась, удивив этим настороженных спутников. Они ожидали взрыва возмущения, требования наказать учителя, даже снять его с работы, чего угодно… Но не такой счастливой, светлой улыбки. Нишан и директор переглянулись за спиной Малики и пожали плечами. Председательша с непонятной улыбкой смотрела, как носятся по небу ласточки.

— Учитель, — вдруг спросила, обернувшись к директору, Малика, — а ведь в небе не видно ни одного змея. А теперь, если не ошибаюсь, самое время их запускать?

— Змеев запускать? — переспросил Нишан.

— Да, вы правы, ападжан, — директор кисло улыбнулся и кивнул на Нишана. — Только времени нет сейчас. Дети учатся, им некогда. Надо помогать собирать листья… А там, глядишь, начнутся заботы о хлопке. Хотя, если руководство решит, можно будет организовать запуск змеев. Хорошее начинание, я так думаю.

Улыбка на лице Малики погасла. Она отвернулась от директора, села в машину и уехала, забыв про Нишана. Ей вдруг показалось, что все небо снова покрылось облаками. Зачем она заговорила о воздушных змеях, какое ей дело, будут дети запускать змеев или не будут. И покамест не обойтись без школьников. Листья для шелкопряда заготавливают дети. Коконы собирают дети. Пропалывают и собирают белое золото тоже дети. В первых рядах и наряду со взрослыми. Не надо большой наблюдательности, чтобы видеть, как детям нелегко. Им не до игр, не до змеев. Но с другой стороны — именно труд воспитывает человека! Разве сама она училась не в этой школе? Вместе со всеми работала в поле, а вот теперь возглавляет колхоз. За спиной институт. Городские студенты тоже, между прочим, не хватали звезд с неба, и знания сельских ребят были ничуть не хуже, хоть и учились они по существу четыре-пять месяцев в году. Кто захочет — тот сумеет поступить в институт. Прав и Кудрат, нет закона, чтобы сельских детей учить по другой программе. Но требуют своего и условия села. Тут пока ничего не поделаешь. А новый учитель очень уж полагается на законы. Не иначе, как еще один правдоискатель в кишлаке появился. Видно, любит, как и Камал, говорить правильные вещи. Что ж, красиво говорить не запретишь. Но если человек чувствует ответственность, он должен взвешивать свои слова. Иначе можно превратиться в пустомелю. Как горячо, как вдохновенно рассказывал Кудрат о Гороглы. Это очень важно — зажечь в детях мечту о большом деле. Таком, как у Гороглы. В детстве она тоже зачитывалась сказками и легендами. Мечтала быть похожей на воинственных красавиц, что под стать сказочным богатырям. Но с возрастом детские мечты, естественно, сменились пониманием трезвой реальности. Наверное, так происходит со всеми. Наивно жить мечтой и не замечать действительного положения вещей. Ну что ж, она честно трудилась, добилась уважения. Хотя порой ей и кажется, что в жизни у нее что-то не так. Наверное, в душе образовался изъян, какое-то больное место, и вот рассказ Кудрата о Гороглы задел это больное место. Жизнь не легенда. В легенде, конечно, все куда проще. В жизни нужна твердая поступь и железная воля, человек должен всегда следовать трезвому реальному плану.

Войдя к себе в кабинет, Малика мельком глянула на ветви абрикоса, склонившиеся к самому стеклу ее окна. Ей захотелось открыть окно и нарвать зеленых сочных плодов, она даже шагнула к окну, но тут же одернула себя — вспомнился Камал с мешочком доуччи. Почему она тогда отказалась?

Малика была погружена в бумаги, когда пришел вспотевший, распаренный Нишан. Он прошел прямо к дивану, плюхнулся на него и, переводя дух, вытер платком лоб, короткую толстую шею.

— В городе ГАИ задержала наши машины с листьями.

— Что за новости?

— Не понимаю. Звонили, кто-то должен ехать выручать.

Малика продолжала вопросительно смотреть на Нишана. Он тяжело вздохнул и развел руками.

— Вроде, шоферы были выпивши.

Малика забарабанила пальцами по столу, схватила телефонную трубку, начала набирать, потом бросила трубку и неожиданно заговорила умоляющим тоном.