Сарвар Азимов - Узбекские повести

Перевод Дины РУБИНОЙ.

Во второй половине 60-х годов в периодической печати республики стали появляться первые фантастические рассказы прозаика Тахира МАЛИКА. Именно в эти годы некоторые молодые писатели стали вводить элементы фантастики в узбекскую литературу.

Примечательной чертой произведений Т. Малика является то, что он опирается на материалы точных наук и истории. Среди его героев — и великие Улугбек и Авиценна, и простой врач. Т. Малик пытается связать прошлое с будущим. Путешествуя в прошлое, он видит те ошибки, которые нельзя допустить в будущем. Обращаясь к будущему, писатель думает о сегодняшнем дне.

Пришли три брата к развилке трех дорог. Видят: на камне письмена высечены. Прочли их братья, и каждый выбрал себе путь. Старший пошел той дорогой, про которую написано было: «Пойдешь и вернешься», средний отправился в ту сторону, откуда «то ли вернешься, то ли нет», а младшему досталась дорога, по которой «пойдешь — не вернешься». Кенджа-батыр шел долго, встречал высохшие колодцы и не мог утолить жажду, котомка его опустела, и нечем было заглушить голод. Путник похудел, ослаб, но назад не повернул. Наконец он увидел строения какого-то города. Казалось, ворота и высокие стены пылали. Кенджа-батыр вошел в город и от удивления остолбенел. Здесь не оказалось ни единой живой души, ни травки, ни деревца — все было из сияющего, как золото, камня.

Их усадьбы примыкали одна к другой, изгородь заменял ряд вишневых деревьев. Когда опускалась ночь и их домашние засыпали, стройная, как кипарис, девушка и богатырского сложения юноша устремлялись к этим вишням. Но сегодня парень что-то запаздывал. Девушка сидела долго, прислушиваясь к шелесту листьев. Дрожат ли они на ветру или же ведут разговор на неведомом языке? «Все говорят по-своему. И животные объясняются между собой. Только люди не понимают их языка…»

Послышались шаги, и мысли девушки прервались. Она привыкла узнавать парня и в темноте…

Присели у края неширокого арыка. Долго молчали. Наконец юноша вздохнул и произнес:

— Вы, наверное, уже слышали новость?

— Да, — ответила девушка. — Но я не совсем поняла причину этого решения.

— Мы — брат, отец и я — столько труда вкладываем в изготовление украшений, а лавры достаются баю. Оказывается, он преподносил наши изделия падишаху, выдавая их за собственные. Бай не способен ни на что, но его осыпают милостями, дарят ему златотканые одежды. А наших стенаний никто не слышит. Вот и решили мы переехать в другое место.

— А обо мне вы не подумали?

— Я жду подходящей минуты, чтобы сказать отцу. Но… согласятся ли ваши? Я не надеюсь на это…

— Не знаю.

Они вновь замолчали. Вода в арыке еле слышно журчала.

Обняв колени, девушка подняла голову к небу:

— Звездочка падает, — сдавленно произнесла она.

— Кто-то отдает богу душу, — отозвался парень.

— Смотрите, смотрите, она все не гаснет!

Влюбленные пристально следили за летящей звездой.

— Видно, большой человек умирает, — промолвил парень, — тяжело расстается с душой.

Звезда становилась все ярче, стал заметен светящийся хвост, оставляемый ею, он делался с каждым мгновением шире. Некоторое время юноша и его подруга продолжали наблюдать за звездой. Наконец девушка передернула плечами и, освободившись от объятий, поднялась. Сказала: «Мне страшно. Надо идти в дом».

Тем временем в ночи раздались встревоженные голоса — жители города высыпали во дворы. Собаки подняли бешеный лай. Вскоре повсюду запылали костры, послышались слова молитв, причитания женщин.

А звезда все увеличивалась в размерах, и скоро на нее невозможно стало смотреть. Началась паника: «Солнце падает на землю!» «Аллах прогневался на нас!» Но вот ослепительный свет разом залил всю округу. И следом за ним раздался невыносимый грохот. Земля дрогнула, как бы расколотая ударом. Вековые деревья ломались, словно сухой тростник. Но в следующий миг все кругом замерло, облитое мертвенным золотистым сиянием. Смолкли вопли, грохот. Небо постепенно темнело, прорезались звезды. В их призрачном свете слабо мерцало все, что еще минуту назад двигалось, жило, — словно лес бронзовых изваяний, застыли на площадях толпы людей, металлическим блеском отсвечивали деревья и травы…

Утреннее солнце поднялось из-за окоема, залив всю окрестность потоком огня — оно озарило тысячи недвижных фигур, сама земля мертвого города, его руины, также покрывшиеся золотистым налетом, нестерпимо сияли. Только один предмет во всей округе выделялся в этом море солнечного огня — темное яйцевидное сооружение с выступавшими в нижней части его тонкими отростками, похожими на лапки кузнечика.

К полудню на боковой поверхности «яйца» обозначилось прямоугольное отверстие, и вскоре из него один за другим появились двое. Они были очень похожи на людей, однако намного выше и крупнее обычного человека. Полупрозрачные колпаки у них на головах излучали ослепительный свет. Сделав несколько шагов, тот, кто шел первым, остановился и заговорил:

— Кив, кажется, мы ошиблись в расчетах. Грунт на месте посадки должен быть не столь твердым, а примерно таким, как у нас на Унете.

— Да, — оглядываясь вокруг, ответил второй, — и цвет местности совсем другой, чем он казался из космоса. Почему все кругом желтое? Когда мы вели наблюдение с Унета, эта планета излучала тускло-голубой свет. Может быть, таково воздействие атмосферы? Если вся поверхность суши желтая, то предположение Рэка окажется правильным. В таком случае приемлемую для унетян планету придется искать возле других звезд.

Они зашагали быстрее. В радиусе нескольких десятков метров от места приземления «яйца» не осталось и следа растительности. Поваленные деревья стали попадаться пришельцам на значительном удалении от корабля. Кив остановился возле гигантской чинары, отливавшей желтым металлическим блеском.

— Ниг, взгляни, тебе это ничего не напоминает? — обратился он к спутнику.

Ниг приблизился к чинаре, постучал по ее стволу длинной тонкой трубкой с утолщением на конце.

— Странная форма. Если бы это не был минерал, я бы сказал, что он напоминает мне… Посмотри кругом, да ведь таких камней очень много!

Они пробирались среди руин. Увидев человеческую фигуру с воздетыми к небесам руками, Кив резко остановился, словно споткнувшись.