Сергей Чупринин - Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года

24 мая.Как сообщается в докладной записке Отдела науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР, на общем собрании московских художников, где выбирали делегатов на 1-й учредительный съезд Союза художников РСФСР,

некоторые художники реалистического направления, действительные члены и члены-корреспонденты Академии художеств СССР тт. Иогансон, Манизер, Томский, Решетников, Соколов-Скаля, Ромас, Грицай, Жуков были забаллотированы. <���…> Забаллотирование на собрании членов МОСХа видных художников страны свидетельствует о слабой идейно-воспитательной работе среди московских художников (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1958–1964. С. 377).

25 мая.Приказом министра культуры СССР Е. А. Фурцевой созданы Высшие сценарные курсы. Их выпускниками в разные годы стали И. Авербах, А. Адамович, А. Битов, М. Ибрагимбеков, Р. Габриадзе, Ф. Горенштейн, Ю. Клепиков, В. Маканин, Г. Матевосян, А. Найман и др.

30 мая.В Переделкине в 23 часа 20 минут умер Борис Леонидович Пастернак.

31 мая.Секретариат ЦК КПСС принимает решение о реорганизации республиканского журнала «Что читать» в ежемесячный всесоюзный библиографический журнал «В мире книг».

Встретив Екатерину Крашенинникову, Нина Табидзе говорит, что «они с Зинаидой Николаевной упросили Бориса Леонидовича разрешить им не ставить его в церковь. Отпоют заочно» (Новый мир. 1997. № 1).

Когда мы остались с Зинаидой Николаевной вдвоем в ее комнате, – вспоминает Зоя Масленникова, – я спросила, что она думает о церковном отпевании.

– Это необходимо сделать, – сказала она, – но справимся ли мы с вами вдвоем?

– Я никогда с этим не сталкивалась, но попробую, – отвечала я.

Я отправилась в переделкинскую церковь договариваться о тайном отпевании на дому накануне похорон, в ночь на 2 июня.

По просьбе Зинаиды Николаевны сказала священнику, что Борис Леонидович был евреем, крещен, но свидетельства о крещении нет. Он отвечал, что свидетельства не нужно, и объяснил мне весь ритуал. <���…> Тут Зинаида Николаевна попросила меня снова пойти в церковь и раздобыть каких-нибудь старушек, чтобы они читали ночью Псалтырь, а домашние могли бы отдохнуть. Пошла в церковь, договорилась, вернулась на дачу и в 11 часов вечера отправилась за старушками. Привела их на дачу <���…> ( З. Масленникова . С. 269–270).

1 июня.В еженедельнике «Литература и жизнь» информационная заметка на последней странице:

Правление Литературного фонда СССР извещает о смерти писателя, члена Литфонда, Пастернака Бориса Леонидовича, последовавшей 30 мая с. г. на 71‐м году жизни после тяжелой, продолжительной болезни, и выражает соболезнование семье покойного.

2 июня это сообщение, и тоже в нижнем углу своей последней страницы, перепечатала «Литературная газета».

Ведь я, – рассказывал А. Твардовский В. Лакшину, – специально ездил в Союз говорить, чтобы проводили его по-людски, накрутил Суркова, он уже составил некролог… И все напрасно. Мы уже и в ЦК ездили, доходили под самый верх, а нам сказали: «не суйтесь не в свое дело». Там есть такой человек в руководстве – Козлов, который, когда разговаривает, слушает только себя и сам пьянеет от своего голоса. Даже Шелепин, наше МГБ, и тот сказал: «Почему же? Некролог можно» – и все же не разрешили ( В. Лакшин . «Новый мир» во времена Хрущева. С. 36) 432.

Ночь с 1 на 2 июня.Заупокойная служба началась в час ночи 433. Обряд отпевания провел о. Иосиф, священник переделкинской церкви Преображения Господня. Как рассказывает Е. Крашенинникова,

гроб стоял в первой комнате, перед ним аналой. Слева хор. Справа по стене – с опущенными руками Зинаида Николаевна, она была само горе; я не могла на нее смотреть. Рядом с ней Нина Табидзе, еще кто-то 434. Я встала сразу за гробом, рядом со мной оказался сын Бориса Леонидовича от первого брака, Женя. Около Марии Вениаминовны <���Юдиной> поставили стул; комната полна народа.

Началась всенощная и отпевание – глубоко мистические. Я пела вместе с хором 435. Прощанье назначили на следующий день (Новый мир. 1997. № 1).

2 июня.В Переделкине похороны Б. Л. Пастернака. Как сказано в информационной записке Отдела культуры ЦК КПСС,

второго июня на похороны Пастернака, состоявшиеся в соответствии с его пожеланием на кладбище в Переделкино, собралось около 500 человек 436, в том числе 150–200 престарелых людей, очевидно, из числа старой интеллигенции; примерно столько же было молодежи, в том числе небольшая группа студентов художественных учебных заведений, Литинститута и МГУ. Из видных писателей и деятелей искусств на похоронах присутствовали К. Паустовский 437, Б. Ливанов, С. Бирман. Были присланы венки от некоторых писателей, деятелей искусства, от Литфонда, а также от частных лиц. Корреспондент агентства «Ассошиэйтед пресс» Шапиро возложил венок «от американских писателей». Ожидалось выступление К. Паустовского и народного артиста СССР Б. Ливанова. Однако оба они в последний момент выступить отказались, сославшись на нездоровье.

У могилы выступил искусствовед проф. Асмус. Он говорил о Пастернаке как о гениальном переводчике и писателе, заявив в заключение, что пока на земле будет существовать русский язык и русская поэзия – будет жить имя Пастернака 438. Асмус объявил траурный митинг закрытым. Однако в то время, когда опускали гроб, один из молодых людей поднялся на холм и начал произносить путаную речь, в которой назвал Пастернака «гениальным», «великим» и т. п. и закончил тем, что «учение Пастернака о любви к человеку должно рассыпаться бисером по земле и попасть в душу каждого жителя…».

Из толпы раздался выкрик: «Хочу сказать от имени рабочих…», и далее молодой человек «стиляжного» типа начал кричать истошным голосом примерно следующее: «Пастернаку, этому великому писателю, не дали в нашей стране издать свою книгу… Ни одному советскому писателю не удалось подняться до таких высот творчества, как нашему дорогому Пастернаку…». Человек 15–20, стоявших рядом, зааплодировали, однако большинство присутствовавших отнеслось к его выкрикам неодобрительно. Одна из женщин, стоявшая с ребенком на руках, громко сказала: «Какой же это писатель, когда он против советской власти пошел!» После того как гроб был предан земле, большинство публики покинуло кладбище. У могилы осталась небольшая группа молодежи. Здесь читались стихи, посвященные Пастернаку, но не содержавшие политических выпадов. С чтением своих стихов выступил, в частности, выпускник Литинститута Харабаров, исключенный недавно из комсомола.

Собравшиеся на похороны иностранные корреспонденты были разочарованы тем, что ожидавшегося ими скандала и сенсации не получилось и что не было даже работников милиции, которых можно бы сфотографировать для своих газет.