Сергей Чупринин - Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года

Вадим Кожинов от своего имени и от имени коллег Сергея Бочарова, Георгия Гачева, Петра Палиевского и Виталия Сквозникова обращается в Саранск к Михаилу Бахтину с письмом:

Простите, что незнакомые люди осмеливаются Вас беспокоить. Впрочем, мы воспринимаем создателя «Проблем творчества Достоевского» как хорошо знакомого и близкого человека. Ваша прекрасная книга не только представляет собой наиболее истинное и ценное исследование о творчестве Достоевского, но, помимо того (или, точнее, именно потому), имеет первостепенное теоретическое значение. Я обращаюсь к Вам от имени связанной совместной работой и дружбой группы молодых литературоведов, которые родились в год появления Вашей книги или одним-двумя годами позднее. Практически мы почти ничего еще не сделали. Но мы стремимся продолжить в своей работе дело Вашего поколения русской науки о литературе. Мы ясно сознаем, какое поистине всемирное культурное значение имеет научная мысль этого поколения (цит. по: В. Огрызко . А судьи кто. С. 288).

Журналы в ноябре

В «Иностранной литературе» (№ 11) роман Джерома Сэлинджера «Над пропастью во ржи» в переводе Риты Райт-Ковалевой.

7 декабря

Сегодня открытие Пленума по детской литературе, – заносит в дневник Корней Чуковский. – Было от чего придти в отчаяние. В Президиум выбраны служащие всех трех правлений, а подлинные писатели вроде Барто были в публике. Уровень низкий, чиновничий.

Вместо того, чтобы прямо сказать: «Писателишки, хвалите нас, воспевайте нас», начальство заводит чиновничьи речи о соцреализме и пр. Не все понимают, в чем дело ( К. Чуковский . Т. 13. С. 305).

Московский городской суд вынес приговор Ольге Ивинской и ее дочери Ирине Емельяновой по делу о контрабанде, выразившейся в получении ими гонораров за зарубежные издания романа Б. Пастернака «Доктор Живаго» 459.

О. Ивинская осуждена на 8 лет лишения свободы и отправлена в исправительную колонию на станции Невельская под Тайшетом 460. Освобождена досрочно в октябре 1964 года. И. Емельянова осуждена на три года колонии, отбывала срок в Озерлаге Иркутской области и в Потьме (Мордовия). Освобождена в 1962 году.

6 января 1961 года за Ивинскую и Емельянову попытался вступиться Грэм Грин в телеграмме, адресованной секретарю правления СП СССР А. Суркову. Тот, разумеется, переслал эту телеграмму Н. С. Хрущеву с просьбой об указаниях и, в соответствии с этими указаниями, 19 января ответил Грину, что «дело Ивинской и ее дочери не имеет ни политической, ни литературной окраски. Они осуждены в открытом заседании 461Московского городского суда по уголовному делу за противозаконные контрабандные махинации с валютой. Семья Пастернака никакого отношения к этому делу не имеет» («А за мною шум погони…». С. 307–309) 462. Кроме Грэма Грина, в освобождении Ивинской участвовали и другие люди на Западе. Это Жорж Нива, Ханц Шеве, прежде всего – сам Дж. Фельтринелли и многие другие. Они неоднократно выходили на связь с советским руководством и добились сокращения срока заключения Ивинской и Ирины Емельяновой.

Верховный суд РСФСР по протестам заместителя Генерального прокурора СССР соответственно 31 октября и 2 ноября 1988 года состоявшиеся в отношении Ивинской О. В. и Емельяновой И. И. решения отменил и уголовные дела прекратил за отсутствием в их действиях состава преступления (Огонек. 1989. № 3).

8 декабря.В «Литературной газете» подборка стихов Владимира Корнилова.

9 декабря.Заведующий Отделом культуры ЦК КПСС Д. А. Поликарпов направил в ЦК КПСС докладную записку под грифом «Секретно», где сказано:

Писатель В. Гроссман представил в журнал «Знамя» рукопись своего сочинения «Жизнь и судьба».

Это сочинение представляет собой сборник злобных измышлений о нашей действительности, грязной клеветы на советский общественный и государственный строй.

В интересах дела представляется необходимым, чтобы редколлегия журнала «Знамя», не ограничиваясь отклонением рукописи, провела с Гроссманом острый политический разговор. Необходимо также, чтобы в этом разговоре приняли участие руководители писательских организаций тт. Соболев, Марков, Щипачев. Важно, чтобы сами писатели дали понять Гроссману, что любые попытки распространения рукописи встретят непримиримое отношение к этому литературной общественности и самое суровое осуждение (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1958–1964. С. 415).

10 декабря.В «Литературной газете» подборка стихов Фазиля Искандера.

19 декабря.На заседании редколлегии журнала «Знамя» с приглашением Г. Маркова, С. Сартакова и С. Щипачева от руководства СП СССР обсуждается рукопись романа Василия Гроссмана «Жизнь и судьба». Сам В. Гроссман, сказавшись больным, на это заседание не пришел.

Вот, по сохранившейся стенограмме, некоторые из высказываний. В. Кожевников:

Грубые политические ошибки, враждебная направленность этого произведения вынудили нас обратиться к руководителям Союза писателей, чтобы откровенно и принципиально обсудить, как и почему произошла такая беда и даже, можно сказать, катастрофа с нашим товарищем по Союзу писателей (цит. по: Ю. Бит-Юнан, Д. Фельдман . Василий Гроссман. Литературная биография. С. 79) 463.

Борис Галанов: Гроссман

талант художника употребил на выискивание и раздувание всего дурного и оскорбительного в жизни нашего общества и облике людей. Это искаженная антисоветская картина жизни. Между Советским государством и фашизмом по сути поставлен знак тождества. Роман для публикации неприемлем (Там же).

А. Кривицкий:

Невольно приходит на ум сравнение с романом Б. Пастернака «Доктор Живаго», который я читал и по поводу которого подписывал письмо группы членов редколлегии «Нового мира». И если идти в этом сравнении до конца, то, пожалуй, «Доктор Живаго» – просто вонючая фитюлька рядом с тем вредоносным действием, которое произвел бы роман В. Гроссмана (Там же. С. 80).

И снова В. Кожевников, главный редактор «Знамени»:

Мы хотели раскрыть глаза Гроссману <���…> чтобы он понял всю глубину своего падения. Мы хотели обратить его внимание на то, что его произведение может принести вред нашему обществу. <���…> Ему следует как можно дальше спрятать этот роман от посторонних глаз, принять меры к тому, чтобы он не ходил по рукам (Там же. С. 81).

После заседания В. Кожевников связался по телефону с В. Гроссманом и в присутствии участников обсуждения сообщил ему, что роман отклоняется как произведение идейно порочное. В. Кожевников настойчиво порекомендовал В. Гроссману изъять из обращения экземпляры рукописи своего романа и принять меры к тому, чтобы роман не попал во «вражеские руки» (Литературная Россия, 1988, 11 ноября).