Сергей Чупринин - Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года

Учитывая, что предстоит встреча руководителей партии и правительства с творческой интеллигенцией, а также имея в виду сроки пребывания поэта за рубежом, установленные ЦК КПСС, через советское посольство во Франции т. Евтушенко сообщено, чтобы он по истечении трех недель возвращался на родину (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1958–1964. С. 587).

Ю. Оксман записал в дневник свою встречу с А. Ахматовой на квартире у М. Алигер:

Идеологич<���еская> комиссия ЦК вмешивается во все – в работу издательств, журналов, особенно в кино. Отовсюду бегут к Ильичеву с «сигналами» – черная сотня наступает – Кочетов, Софронов, Грибачев и вождь их аппарата – А. В. Романов.

Журналы в феврале

В «Новом мире» (№ 2) повесть Константина Воробьева «Убиты под Москвой», рассказы Владимира Войновича «Хочу быть честным» и «Расстояние в полкилометра» 591, Василия Шукшина «Они с Катуни», продолжение пятой книги воспоминаний Ильи Эренбурга «Люди, годы, жизнь» 592, статья Мариэтты и Александра Чудаковых «Искусство целого».

В «Юности» (№ 2) повесть Анатолия Гладилина «Первый день Нового года», стихи Булата Окуджавы и Юнны Мориц, в числе которых «Памяти Тициана Табидзе» («На Мцхету падает звезда…») 593.

2 марта.В «Литературной газете» статья Вадима Кожевникова «Товарищи в борьбе» с негативной оценкой рассказа Александра Солженицына «Матренин двор»:

Рисовать советскую деревню как бунинскую деревню в наши дни – исторически неверно. <���…> Традиции литературы критического реализма не могут быть механически перенесены на нашу почву. <���…> Когда писатель пытается изображать нашу действительность, исходя из принципов критического реализма, возникает исторически неверная перспектива.

Пора моего печатания промелькнула, не успев и начаться, – вспоминает А. Солженицын. – Масляному Кожевникову поручили попробовать, насколько прочно меня защищает трон. В круглообкатанной статье он проверил, допускается ли слегка тяпнуть «Матрёнин двор». Оказалось – можно. Оказалось, что ни у меня, ни даже у Твардовского никакой защиты «наверху» нет. Тогда стали выпускать другого, третьего, ругать вслед за «Матрёной» уже и высочайше-одобренного «Денисовича», – никто не вступался ( А. Солженицын . С. 91).

4 марта.В Академии художеств СССР персональная выставка Павла Корина. Как записал в дневник В. Десятников,

президент Академии художеств В. А. Серов простить не может П. Д. Корину, что тот смиренно подошел под благословение к Патриарху Московскому и всея Руси Алексию, приехавшему на выставку. Такого в Академии художеств еще не было. А что скажут в ЦК? Святейший же пристально вглядывался в лица страстотерпцев-молитвенников «Реквиема» – картины о последней службе в Успенском соборе Московского Кремля перед его закрытием. Осмотрев выставку, он оставил запись в книге отзывов: «Павел Корин – художник милостью Божией» (Московский журнал. 2000. № 12).

А вот и воспоминания Н. Егорычева, работавшего тогда первым секретарем МГК КПСС:

Увидев великолепно написанные Павлом Кориным образы священнослужителей, нищих и других представителей старого мира, эскизы которых художник готовил для своей огромной работы «Русь уходящая», Фурцева страшно возмутилась и категорически потребовала: «Всех попов убрать, выставку в таком виде не открывать!»

Позвонили мне. Я срочно приехал на Кропоткинскую. Разгорелся спор. Никакие доводы на Екатерину Алексеевну не действовали. Даже тот факт, что Горький очень высоко ценил эти портреты и выпросил у Сталина особняк для художника, чтобы создать ему необходимые условия для работы. Пришлось пустить в ход последние аргументы, что, мол, эта выставка открывается в Москве не по линии Министерства культуры СССР, а посему мы, москвичи, несем полную ответственность за ее проведение и принимаем решение – поддержать выставку народного художника СССР Корина.

Выставка прошла с огромным успехом ( Н. Егорычев . С. 105).

5 марта.Запись в дневнике Корнея Чуковского:

Послезавтра, в четверг 7‐го марта, назначен разгром литературы, живописи и кино в Ц. К. ( К. Чуковский . Т. 13. С. 364).

6 марта.Секретариат ЦК КПСС принял решение о создании союзно-республиканского Министерства кинематографии СССР. Министром назначен А. В. Романов.

15 марта это решение (с изменениями) утверждено Президиумом ЦК КПСС, а 23 марта указом Президиума Верховного Совета СССР создан Госкомитет СССР по кинематографии под председательством А. В. Романова.

После 6 марта.Министр культуры СССР Е. А. Фурцева обращается в ЦК КПСС с предложением о «принятии всех необходимых мер для предотвращения экранизации повести Солженицына „Один день Ивана Денисовича“ американскими кинокомпаниями» («Ивану Денисовичу» полвека. С. 311–312).

7–8 марта.В Кремле, в Свердловском зале 594встреча руководителей партии и правительства с деятелями литературы и искусства.

Открыл встречу Н. С. Хрущев.

И, – как вспоминает Александр Солженицын, – Никита был не тот хлебосольный хозяин – сперва покушать из семи блюд и быть добрей, но встал – и свирепо, а у него свирепость тоже получалась выразительно, заявил:

– Всем холуям западных хозяев – выйти вон!

Даже охолонули все – кому это? что? не мне ли? Даже покосились – не выходит ли уже кто? (А он имел в виду: кто-то что-то шептал западным корреспондентам о прошлой встрече 595 – так чтоб не шептали об этой. Давно ли, кажется, был 1956‐й? А вот уже и шептать нельзя.)

Ещё догремливал Никита:

– Применим закон об охране государственных тайн! – (То есть: до 20 лет лагеря.)

Напугал – и сел ( А. Солженицын . С. 72–73).

С основным докладом выступил секретарь ЦК КПСС Л. Ф. Ильичев, похваливший Эрнста Неизвестного и Евгения Евтушенко, которые успели признать свои ошибки, и подвергший суровой критике тех, кто упорствует в своих заблуждениях, прежде всего Илью Эренбурга. Обличительный тон по отношению к «формалистам», «нигилистам» и защитникам идей мирного сосуществования идеологий поддержали в своих выступлениях Сергей Михалков, Александр Прокофьев, Андрей Малышко, Петрусь Бровка, Михаил Шолохов, Екатерина Шевелева, Тихон Хренников, Владимир Ермилов, Борис Иогансон, Всеволод Кочетов, Леонид Соболев, Аркадий Пластов, Ванда Василевская, Василий Смирнов, Мирзо Турсун-заде и другие ораторы. Относительно независимой позицией на общем фоне, – по оценке А. Солженицына, – несколько отличались Михаил Ромм, Григорий Чухрай, Роберт Рождественский.

На второй день, – как записано в дневнике Владимира Лакшина, – выступил Хрущев. Поминал, как написанные «с партийных позиций», поэму «За далью – даль» и «Ивана Денисовича».