Сергей Чупринин - Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года

В устных рассказах, запомнившихся Владимиру Радзишевскому, Евтушенко описывал и еще один вариант обмена, более мотивированный: ЦРУ выдало псевдонимы за сведения о водоизмещении советских подводных лодок.

Сообщение Кеннеди, – считал Евтушенко, – было убийственным для Семичастного и привело к его отставке. За продажу военных секретов его действительно могли снять. А перевод стрелок в американской пропаганде с войны во Вьетнаме на преследование интеллигенции в Советском Союзе ставить в вину Семичастному просто бессмысленно 771.

И еще раз вернемся к «Спокойной ночи»:

Представьте, уже в Париже, информированное лицо нас клятвенно заверяло, что в США своими ушами слышало от какого-то сенатора, будто лицензию на Терца в КГБ приобрели по сговору у американской разведки, – за параметры новой советской подводной лодки. Тут уж мы с Марией взбеленились. Сбавьте гонорар! Имейте совесть! На такой культурный обмен и КГБ не пойдет. <���…> Ведь она, небось, на атомном ходу, с двумя боеголовками? Нет, так высоко, на уровне подводной лодки, даже я себя не ценю… Но было дело, если память не изменяет. Рассказывали… ( А. Терц <���Синявский> . Спокойной ночи. С. 125).

Как сообщил составителю Александр Даниэль,

Евгений Александрович рассказывал эту историю моему отцу в начале 1970‐х, но в несколько иной, совсем уж фантастической аранжировке, совпадающей с той, которую пересказывает Терц в «Спокойной ночи» – с участием подводной лодки в качестве действующего лица. В этом рассказе Евг. Ал. в качестве своего собеседника также называл Роберта Кеннеди. Отец был в полном восторге («Куда там Маяковскому с его „Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо“; подводная лодка – это тебе не какой-нибудь штык!») – и, разумеется, ни одному слову не поверил. Но, видимо, некое рациональное зерно в этой фантасмагории все же содержалось, а именно: по ряду обстоятельств можно достаточно уверенно утверждать, что в раскрытии псевдонимов Терца и Аржака ключевую роль сыграла именно заграничная агентура КГБ, добывшая соответствующую информацию в США.

Своя версия предложена и академиком-математиком Сергеем Новиковым: сначала

распространили слух, что КГБ вычислило их по какой-то цитате из редко читаемой статьи Ленина, выданной в Ленинской Библиотеке <���…> Взяли якобы список тех, кто ее брал, и среди них был нужный человек, кажется, Синявский. Потом я узнал, что все это было вранье. Просто за деньги купили их фамилии в Издательстве в США. Кто-то продал (http://www.mi-ras.ru/~snovikov/Wed.pdf).

9 сентября.В «Правде» статья ее главного редактора А. М. Румянцева «О партийности творческого труда советской интеллигенции». Обосновывая необходимость партийного руководства литературой и искусством, статья заявляла о его несовместимости с предписаниями и нормами, касающимися тем и стиля. Примером таких неправильных «предписаний» была названа критика газетой «Сельская жизнь» повести В. Тендрякова «Подёнка – день короткий», опубликованной в «Новом мире».

После статьи Румянцева, очень половинчатой, сборной, сшитой вкривь и вкось, но все же исключающей даже тень торжества «друзей-непосед» 772и иже с ними, цензура сказала: что с вами делать, раз вы «по усмотрению» ( А. Твардовский . Новомирский дневник. 1961–1966. С. 385).

В этом же месяце А. М. Румянцев был снят с поста главного редактора «Правды».

11 сентября.Сотрудники КГБ проводят обыск на квартире друга Солженицына В. Л. Теуша, у которого Солженицын хранил часть своего архива. Были изъяты рукописи стихов, романа «В круге первом», «Крохоток», пьес «Республика труда» (она же – «Олень и Шалашовка») и «Пир победителей», а также статьи самого Теуша. Комментарий в дневнике Александра Твардовского от 16 сентября:

Те, что арестуют рукописи романов и т. п., полагают, должно быть, что это куда как гуманно: ведь самого же (телесно) автора [не] изолируем, как в грубые времена, а только то «вредоносное», что от него исходит. Конечно, если считать, что душа менее принадлежит автору, чем тело, то они правы. Но Гроссмана это свело преждевременно в могилу, а Солженицын явно на грани психического расстройства – он ничего не сможет писать больше, если этот вопрос не разрешится в недвусмысленном плане, а вряд ли он так разрешится 773. И это – конец – конец даже без проведения «меры» в отношении «тела» ( А. Твардовский . Новомирский дневник. 1961–1966. С. 389–390).

ЦК КПСС вскоре издал закрытым тиражом и распространил среди номенклатуры, «для уличения автора», «Пир победителей» и пятую редакцию «В круге первом» («Круг-87»). Солженицын написал жалобы на незаконное изъятие рукописей министру культуры СССР П. Н. Демичеву, секретарям ЦК КПСС Л. И. Брежневу, М. А. Суслову и Ю. В. Андропову, передал рукопись «Круга-87» на хранение в Центральный государственный архив литературы и искусства.

12 сентября.При выходе из аэропорта «Внуково», куда он прилетел из Новосибирска, арестован Юлий Даниэль. Как сообщил составителю Александр Даниэль,

аресту в аэропорту предшествовали три дня интенсивных допросов (9–11 сентября) в УКГБ по Новосибирской области, куда для этого прилетел какой-то чин из Москвы. 11‐го Юлию Марковичу было предписано вернуться в Москву.

15 сентября.Запись в дневнике Александра Твардовского:

Из Цензуры позвонили: снимайте статью Синявского – он арестован. Кондратович звонил Меньшутину: «Обыск был?» – «Был». – Все ясно. Потом уже непроверенные сведения: распространение антисоветской зарубежной литературы (?) ( А. Твардовский . Новомирский дневник. 1961–1965. С. 388) 774.

20 сентября.Как вспоминает Александр Солженицын,

за истекшую неделю после ареста Синявского и Даниэля встревоженная, как говорится, «вся Москва» перепрятывала куда-то самиздат и преступные эмигрантские книги, носила их пачками из дома в дом, надеясь, что так будет лучше.

Два-три обыска – и сколько переполоха, раскаяния, даже отступничества! Так оказалась хлипка и зыбка наша свобода разговоров и рукописей, дарованная нам и проистекшая при Хрущёве ( А. Солженицын . С. 129).

21 сентября.Запись в дневнике Корнея Чуковского:

Сообщает Би-Би-Си, что Румянцева <���главного редактора газеты «Правда»> сняли.

В самом деле: можно ли было ему позволить, перечисляя лучших творцов советской литературы, – не упомянуть ни Грибачева, ни Софронова, ни Кочетова?! И где? В «Правде» ( К. Чуковский . Т. 13. С. 418).

23 сентября.Иосиф Бродский официально освобожден из ссылки. По дороге из Норенской в Ленинград он сначала прилетает в Москву и, на несколько недель остановившись в квартире Андрея Сергеева, встречается с Лидией Чуковской, Евгением Евтушенко, Анатолием Рыбаковым, посещает редакции журналов «Новый мир» и «Юность».