Сергей Чупринин - Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года

Иосиф Бродский. Стихотворения и поэмы / Автор предисловия Глеб Струве под псевдонимом Георгий Стуков (Вашингтон: Междунар. лит. содружество); Евгений Евтушенко. Братская ГЭС (Чикаго); Николай Заболоцкий. Стихотворения (Нью-Йорк); Борис Зайцев. Далекое (Вашингтон); Дмитрий Кленовский. Разрозненная тайна: Стихи (Мюнхен); Борис Нарциссов. Память: Третья книга стихов (Нью-Йорк: Русская книга); Ирина Одоевцева. Одиночество: Стихи (Вашингтон); Александр Солженицын. Избранное: Один день Ивана Денисовича. Матренин двор. Случай на станции Кречетовка (США); Глеб Струве. Утлое жилье: Избранные стихи 1915–1949 гг. (Вашингтон: Междунар. лит. содружество); Валерий Тарсис. Палата № 7 (Франкфурт-на-Майне: Посев); Юрий Терапиано. Паруса: Стихи (Вашингтон); Лидия Чуковская. Опустелый дом (Париж: Пять континентов).

«Альпийская баллада» (режиссер Борис Степанов), «Ваш сын и брат» (режиссер Василий Шукшин) 805, «Верность» (режиссер Петр Тодоровский), «Дайте жалобную книгу» (режиссер Эльдар Рязанов), «Звонят, откройте дверь» (режиссер Александр Митта), «Иду на грозу» (режиссер Сергей Микаэлян), «Ленин в Польше» (режиссер Сергей Юткевич) 806, «Никто не хотел умирать» (режиссер Витаутас Жалакявичюс) 807, «Обыкновенный фашизм» (режиссер Михаил Ромм), «Операция «Ы» и другие приключения Шурика» (режиссер Леонид Гайдай), «Первый учитель» (режиссер Андрей Кончаловский), «Тридцать три» (режиссер Георгий Данелия).

В прокате лидируют фильмы «Операция «Ы» и другие приключения Шурика» (69,6 млн зрителей), «Верьте мне, люди» (40,3 млн зрителей) и индийская мелодрама «Цветок в пыли» (36,8 млн зрителей).

Реабилитированы литератор Анна Баркова, художники Павел Стаховский (посмертно), Василий Толгский (посмертно); искусствовед Николай Сычев (посмертно).

2 января.Гран-при VI Международного кинофестиваля для детей и юношества в Каннах присужден картине Арунаса Жебрюнаса «Девочка и эхо», Большая премия юношества – картине Михаила Богина «Двое».

4 января.Председатель КГБ В. Семичастный и Генеральный прокурор Р. Руденко подают в ЦК КПСС записку «о результатах расследования уголовного дела, возбужденного» после обыска у В. Л. Теуша. В записке, в частности, сказано:

Учитывая преклонный возраст и тяжелое состояние здоровья ТЕУША, его раскаяние в содеянном и ограниченную огласку упомянутых работ, принято решение ТЕУША к уголовной ответственности не привлекать и ограничиться проведением с ним работниками Комитета госбезопасности обстоятельной профилактической беседы по материалам следствия. <���…>

Принимая во внимание, что произведения Солженицына в силу их враждебного содержания не могут быть изданы в СССР и не подлежат распространению, а также, имея в виду возможность передачи этих произведений за границу для опубликования, что может нанести ущерб международному престижу Советского Союза, нами принято решение об их конфискации и оставлении на хранение в архиве КГБ. В настоящее время с названными произведениями с согласия Секретариата ЦК КПСС, знакомятся некоторые писатели (по списку) (Кремлевский самосуд. С. 27–28).

В эфир Ленинградского телевидения выходит передача «Литературный вторник» (режиссер Роза Сирота) 808, которая на проходившем в течение двух дней (7 и 8 января) специальном заседании Госкомитета по радиовещанию и телевидению будет названа «диверсионной вылазкой, направленной против самих основ нашей идейно-политической жизни».

В Записке Отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС от 16 февраля, подписанной заместителем заведующего этим отделом А. Н. Яковлевым, отмечено, что «участники передачи (писатели Л. Успенский, О. Волков, В. Солоухин, литературоведы и искусствоведы Б. Бахтин, В. Иванов, Д. Лихачев, Л. Емельянов) заняли в целом неправильную тенденциозную позицию». Они «в развязном тоне потребовали вернуть прежние наименования городам Куйбышеву, Кирову, Калинину, Горькому, высмеивали такие общепринятые сокращения, как РСФСР, ВЦСПС… Выступая за чистоту русского языка, они приводили в качестве его эталона произведения Пастернака, Белого, Мандельштама, Хлебникова, Булгакова, Солженицына, цитировали протопопа Аввакума, но при этом совершенно не упоминались имена Чехова, Горького, Маяковского, Шолохова». В записке одобрено решение Комитета по радиовещанию и телевидению «освободить от работы директора Ленинградской студии телевидения т. Фирсова и главного редактора литературно-драматических программ т. Никитина», а также поручено «подготовить передачу, отражающую марксистско-ленинские взгляды на развитие русского языка и русской культуры» (цит. по: Б. Фирсов . С. 505–506).

5 января.Л. И. Брежнев обсуждает вопрос об Андрее Синявском и Юлии Даниэле с председателем правления СП СССР К. А. Фединым.

Я, – вспоминает Евгений Евтушенко, – пошел на прием к секретарю ЦК КПСС П. Н. Демичеву, просил его, чтобы не было уголовного процесса. Демичев, по его словам, лично тоже был против суда. Он сказал мне, что Брежнева поставили в известность об аресте постфактум и он принял решение спросить Федина – тогдашнего председателя Союза писателей, – решать ли этот вопрос уголовным судом либо товарищеским разбирательством внутри СП. Федин брезгливо замахал руками и сказал, что ниже достоинства Союза писателей заниматься подобной уголовщиной» ( Е. Евтушенко . Волчий паспорт. С. 459–460).

В максимально гротескной форме этот разговор в своем памфлете «Без меня» передает Аркадий Белинков:

Поговорив о том о сем – о западногерманском реваншизме да израильском экстремизме, о маоизме и подлом ревизионизме, Первый секретарь ЦК КПСС спросил у Первого секретаря Правления СП, что он думает о том о сем, да о предстоящем процессе над паразитами, ползавшими девять лет по здоровому и чистому телу советской литературы.

Константин Александрович, еще в какой-то мере сумевший сохранить спокойствие при обсуждении вопроса об империализме и даже нашедший в себе физические и моральные силы, чтобы сдержаться при обсуждении срочных мероприятий по резкому подъему народного антисемитизма, услышав имя отщепенца и клеветника, бывшего члена СП СССР, в ярости выскочил из собственных штанов и, со скрежетом выплевывая зубные протезы девичьего нежно-розово-белого цвета, стал кричать осатанелые слова, все больше повторяя такие, как «дыба», «костер», «колесование», «четвертование», «уксусная кислота» и «акулы империализма». <���…>

И ничего не смекнувший секретарь долго, настойчиво и убедительно доказывал уже все смекнувшему секретарю острейшую необходимость в эпоху империализма, как высшей стадии капитализма, конца колониализма и наступления ревизионизма, когда особенно нетерпима дискредитация в его лице советской литературы, в которой партией и народом ему поручен трудный, но почетный пост классика, как можно более скорой и как можно более строгой расправы над двумя подлыми антисоветчиками и отщепенцами. И доказал ( А. Белинков, Н. Белинкова . С. 360–361).