Валентин Солоухин - Соломенный кордон [Рассказы и повести]

В ветреную, морозную ночь Галина сидела за столом, писала письмо Клинкину.

Ветер выл в трубе, налетал порывами и сек в стекла ледяной крупой.

Дни идут незаметно. Днем легче — люди, работа, она забывает и о Ване. В последнем письме так ему и написала, а то он иногда ей слишком сочувствует, просто становится невыносимо. Пусть теперь позлится.

В окно сильно постучали. Галина вскочила и кинулась открывать. Сквозь щели двери в коридор намело снегу, задвижка примерзла и не поддавалась. Галя нащупала полено и стукнула им, задвижка со звоном вылетела.

На пороге стоял огромный человек.

— Галина Сергеевна, началось! — выпалил он. По голосу Галина узнала колхозника Колядина, жена которого ожидала ребенка. — Вы что это так-то, на снегу стоите, сляжете, — сказал он.

Галя поспешно стала одеваться.

Колядин присел на скамью.

— Давно началось?

— Не-ет, вот, сразу... Забарахталась, закричала, ну, я к вам.

— Рано, по-моему, она говорила, что только восьмой месяц.

— Да и мне кажется, рано, но вот началось...

Внучка санитарки сидела на кровати и спросонья терла глаза.

— Галина Сергеевна, куда это вы?

— К больной, Леночка, прикрой двери.

— Ага, — согласилась Лена.

Жена Колядина Наталья лежала на спине, подопхнув под поясницу руки, сдержанно охала, прикрывая глаза.

— Вы, Галина Сергеевна, простите за беспокойство. Тетя Дуся у нас этим делом занимается... Сказывают, уехала она.

— Я отпустила ее в город к сыну, погостить...

Наталья закрыла глаза, по бледному лицу пробежали судороги.

Галина заволновалась, она стала вспоминать все, что нужно сделать в таких случаях. Волнение ее передалось Колядину, и он тоже заметался.

Наталья протяжно вскрикивала, кусала губы, била кулаком в стену. Лицо у нее посерело, глаза глубоко ввалились...

Галина посмотрела на часы: «Сколько времени прошло, а изменений никаких...» — она взяла руку Натальи, нащупала пульс.

Пульс затихал. «А вдруг умрет!.. Хотя бы кого-нибудь вызвать из больницы! Но как?.. Телефона нет, машина председательская в другой деревне». Она с отчаянием посмотрела на Колядина.

От этого взгляда душа у него похолодела, он беспомощно развел руками и, обмякший, опустился на лавку.

— Кипяток готов? Где чистые простыни?

Но кипяток снова стал холодной водой, когда появился ребенок. Младенец был мертв...

Роженица забилась. Галина кинулась к ней, на ходу разрывая стерильные тампоны. Сделала укол. Наталья постепенно пришла в себя и уснула.

Несколько минут Галина сидела молча, потом взяла сумку и, с трудом переставляя одеревеневшие ноги, вышла на улицу. Кричали петухи. Край черного неба чуть заметно серел. На черной колокольне хрипел репродуктор.

«Что же будет... что теперь делать?.. — Галина остановилась у дерева, облокотилась о холодный корявый ствол и дала волю слезам. — Конечно, акушерство я не знаю как следует. В училище казалось все понятно и просто. Рядом опытные акушерки, врач... Что теперь скажут люди. Почему мне было сразу не уехать отсюда? Ничего бы страшного не случилось. Уехали же те фельдшерицы».

С утра никто не приходил. Леночка оделась, сказала «до свидания» и ушла, ей рано в школу.

Галина села за стол и стала писать объяснение о причине смерти ребенка. Писала коротко: «Виновата... не сумела...»

На пороге она встретилась с Тихоновым.

— Что это вы такая... усталая?

— Иван Павлович, я к вам...

— А я к вам, Галина Сергеевна.

— Мне в райбольницу надо.

— Что за спешка?

— Справку отвезти, объяснительную.

— Ну, это не так срочно. Вот примите этих женщин. — Тихонов указал на двух старушек, которые стояли у машины. — Я их привез из соседнего села, попутно прихватил. Говорят: «Хотим к Галине Сергеевне на прием...» Слух о вас дошел до центральной усадьбы.

Лицо Галины посветлело, она помогла женщинам преодолеть ступеньки крыльца.

На другой день Галина навестила Колядину. Утро выдалось погожее. На дворах весело кудахтали куры.

Наталья, подвязавшись широким полотенцем, разжигала печь. Увидев Галину, пошла навстречу.

— Галина Сергеевна, на вас лица нет! Вы простите меня, виновата перед вами! Телок меня боднул в живот... Захотелось посмотреть буренок, я ведь больше двух недель в декрете. Пошла — все не по-моему. Я и давай порядок наводить... Вот и...

Галина обняла ее и повела к постели.

— Не могу, Галина Сергеевна, надо мужу и ребятишкам есть готовить.

— Ложитесь, ложитесь. Я все сделаю.

Галина разделась и стала готовить обед.

Весна взялась за свое дело круто. В несколько дней растаяли снега. Над черными с голубым отливом полями висело горячее солнце, и они чуть заметно паровали. Никто в эти дни не болел. Галина с книжкой в руках сидела на пороге медпункта. Она ждала тетю Дусю, чтобы пойти проверить санитарное состояние сельской улицы.

Деревня сейчас выглядела чище. Не было на улице мусора и навоза. Галина всех заставила убрать перед своими домами. У каждого колодца теперь висело «особое» ведро, только им разрешалось доставать воду.

К медпункту шел Митяй, коротконогий, с длинным туловищем. На голове свалялись густые волосы. Нрав у него вспыльчивый и мстительный. На деревне его побаивались, никто с ним не водил дружбу, но, несмотря на это, в каждой избе, на любом семейном торжестве Митяй присутствовал. Он привык приходить без приглашения. Садился в углу, пил, закусывал и смотрел на всех исподлобья водянисто-серыми глазами. Когда хмель начинал одолевать его, он вставал, бесцеремонно расталкивая всех, и уходил.

Председателя колхоза и участкового милиционера Митяй обходил десятой дорогой, любая встреча с этими людьми была ему в тягость. Поэтому он и работал.

Два раза Митяй попадал в тюрьму. Первый раз за грабеж — снял часы, второй раз за поджог — отомстил тому же колхознику, у которого снял часы.

— Эй, девка, к тебе пришел! — сказал Митяй.

— Простите, я зачиталась. Вы что, заболели? Заходите...

— Зачем болеть... Я здоров. Мне справочка нужна.

— Какая справочка?

— Что я болен.

— Новы же здоровы?

— Девка, ты поосторожнее со мной. Пиши справку, и конец!

— Не дам я вам такой справки. И не «девка» я вам...

— Ишь ты, освоилась, быстро прижилась! Но смотри!..

Подошла тетя Дуся. Митяй по-волчьи повернулся и неторопливо стал удаляться.

— Что это он?

— Справку фальшивую требовал.

— Это ему не впервой. У тех, которые до вас были, он брал, когда вздумает.

— Я пишу только больным! — у Галины заблестели глаза.

Тетя Дуся покачала головой, закрыла медпункт, и они пошли на ферму.

Вечером вся деревня знала, как врачиха отшила Митяя.

Погода опять испортилась. Пошли холодные проливные дожди. Одну ночь морозило. К утру земля побелела от инея, а в лужах, словно узорные стеклышки, тускнел тонкий ледок.