Юрий Колесников - Земля обетованная...

— Массовая иммиграция остается основой основ, — подчеркнул он, — ибо только при этом условии можно в ближайшем будущем создать признанный международным правом национальный еврейский очаг, а в последующее время расширить его территорию, как это завещано нам предками, от реки Египет [86] Нил (по библии). до реки Евфрат!

Не впервые присутствующие слышали эти громкие фразы, они изрядно набили многим из них оскомину. Потому, наверное, в первые мгновения никто не реагировал на них каким-либо проявлением энтузиазма. Наступила неловкая пауза. Ее нарушил какой-то щуплый, с чернявой макушкой человек в первом ряду; запоздало, но с тем большим остервенением он захлопал в ладоши и настойчиво продолжал до тех пор, пока одиночные хлопки поддержавших его не переросли в аплодисменты всех присутствующих.

— Масштабы иммиграции, — продолжал посланец из-за океана, — надо наращивать изо дня в день любой ценой и любыми средствами, не обращая внимания ни на какие «белые» или любой другой окраски книги!

— Правильно! — выкрикнул сидящий в первом ряду щуплый черноволосый человек. Он вскочил со своего места и, повернувшись лицом к аудитории, продолжал выкрикивать: — Именно любой ценой и любыми средствами! Силой оружия мы должны заставить англичан раз и навсегда перестать возвращать прибывающих на нашу землю иммигрантов! Хватит унижений! Хватит уступок! Хватит этой дурацкой нерешительности и неуверенности!

— Штерн! — толкнув Хаима локтем, шепнул Нуци. — Отличный малый… Порох!

Хаим с любопытством посмотрел на жилистого человека с злобно перекошенным лицом. Он слышал об этом фанатике-сионисте. Из уст в уста передавались легенды о жестокости, мстительности «штерновцев», об учиняемых ими расправах над иноверцами. Штерна разыскивала английская полиция, ему грозили казнью арабы, да немало было людей и среди сородичей, жаждавших разделаться с ним, а он пребывал в добром здравии и все больше и больше свирепствовал.

— Правильность наших требований вне всяких сомнений, — мягко и благожелательно обращаясь к Штерну, проговорил представитель из Вашингтона. — Но вы, конечно, согласитесь с тем, что нам нужны не сотни, а многие и многие тысячи молодых людей, таких, как вы, страстных и самоотверженных в борьбе за наше святое дело! Иначе нам не справиться с задачей колонизации новых земель, которые непрерывно будут теперь поступать в распоряжение нашего отечества. Мы с вами понимаем, для чего все это нужно и насколько это важно…

Он говорил спокойно, неторопливо, жесты его холеных рук были округлы, изысканны.

Убедившись в том, что Штерн удовлетворен его ответом, старик перешел к вопросу о методах и средствах воздействия на живущих в рассеянии близких по крови людей с целью добиться массового их переселения в Палестину.

— Мы не должны смущаться, изображая перед единоверцами жизнь на земле предков раем. Да, здесь нет молочных рек и кисельных берегов, а жизнь пока далеко не райская, но все это будет, как только наши люди осознают себя единой нацией, встанут под знамена сионизма, переселятся на землю праотцов и создадут единое государство богом избранного народа!

Старик сделал короткую паузу и оглядел собравшихся людей. Понизив голос, он тотчас же продолжил:

— Но путь к достижению этой цели не усыпан розами… Вы это знаете. И знаете прекрасно! Однако неизбежные на этом пути тяготы и жертвы несоизмеримо малы по сравнению с вечными страданиями наших единоверцев, обитающих в диаспоре. И это мы тоже неплохо знаем… Вот почему было бы непростительной глупостью отказаться убеждать рассеянных по всему миру братьев по крови переселиться в Эрец-Исраэль, отвращать их от этого, стращая трудностями и лишениями…

И он преподал урок циничной «дипломатии», цель которой, как откровенно пояснил оратор, состоит в том, чтобы выдать в будущем, когда возникнет еврейское государство, уже теперь достигнутый их краем уровень экономического и культурного развития за результат массовой иммиграции, самоотверженного труда переселенцев, привнесения ими в «страну обетованную» современной цивилизации…

Послышались одобрительные реплики, но оратор повелительно поднял руку и стал рассказывать о методах «обработки» соплеменников, отказывающихся вернуться в страну праотцов и отвергающих идеи сионизма.

— Этих людей мы обязаны дискредитировать в глазах окружающих их соплеменников и иноплеменников! — продолжал с жаром оратор. — Мы обязаны поставить их перед дилеммой: либо вопреки своему скептическому или даже враждебному отношению к национальному движению, к идеям сионизма покинуть насиженные гнезда и переселиться на землю предков, либо прозябать на месте в окружении явных или потенциально возможных врагов, оставаться в состоянии моральной изолированности и униженности!.. Но если вы скажете, что эти люди на месте не прозябают, что нет там и тени враждебности, что отсутствует также моральная изолированность и униженность, то я вам отвечу: все это нам с вами надлежит создать!..

Без тени стеснения старик рекомендовал использовать для достижения этих целей все средства — культурные, родственные и религиозные связи, шантаж и провокации.

— Мы исходим прежде всего из интересов еврейского народа как единого целого и не можем поступиться ими в угоду отщепенцам, враждебно относящимся к национальному движению. Напротив! Мы обязаны любыми средствами сделать их послушными исполнителями воли «Еврейского агентства», а значит, и величественных идей сионизма!

Раздались несмелые реплики:

— Но так можно посеять распри среди еврейских меньшинств!

— И навлечь на них еще большие гонения со стороны инородцев!

— А разве это так плохо? — Американский представитель провел рукой по седым густым волосам, довольно улыбнулся. — Чем хуже вчера — тем лучше сегодня! Именно в этом и состоит задача. Пусть наши люди, живущие в диаспоре, окажутся в невыносимых условиях. Именно это заставит их обратить свой взор к Палестине.

— Правильно! — снова выкрикнул Штерн. — Я предлагаю, чтобы тех евреев, которые будут отказываться от связи с нашим Агентством, сопротивляться переселению в Эрец-Исраэль, подвергнуть самому суровому религиозному преследованию, всестороннему гражданскому бойкоту и жестокой травле!.. Вплоть до уничтожения! — Он сделал короткую паузу, окинул жестким взглядом собравшихся в этой душной комнате людей, затем, повысив голос до визгливого крика, закончил: — Пусть это будет суровым предостережением всем паршивым еврейчикам, зараженным болезнью ассимиляции!..

— Верно! Молодец, Штерн! — поддержал его Нуци Ионас. — Они все равно уже не евреи, а мешуметы! От них только вред…