Александр Романов - Конструктор космических кораблей

Президент Академии наук СССР М. В. Келдыш говорил:

«Преданность делу, необычайный талант ученого и конструктора, горячая вера в свои идеи, кипучая энергия и выдающиеся организаторские способности академика С. П. Королева сыграли большую роль в решении сложнейших научных и технических задач, стоявших на пути развития ракетной и космической техники. Он обладал громадным даром и смелостью научного и технического предвидения, и это способствовало претворению в жизнь сложнейших научно-технических замыслов».

Особые чувства питали к Сергею Павловичу Королеву космонавты, которых, по образному выражению одного из них, он «вывел за руку в космос».

«Многим хорошо известны и огромный талант, твердая воля и замечательные душевные качества Сергея Павловича. Вся его жизнь — пример беззаветного, самоотверженного служения делу Коммунистической партии и советского народа», — говорил о своем учителе Юрий Алексеевич Гагарин.

«Сергей Павлович обладал, — пишет Г. С. Титов, — гигантской энергией, необычайной смелостью при решении сложных проблем, тонкой инженерной интуицией и научной прозорливостью. Он хорошо понимал, что теперь в научном предвидении основная роль принадлежит коллективам специалистов, и в своих исканиях он всегда опирался на коллектив. Все насущные вопросы развития ракетной техники и космонавтики стремился непременно и всесторонне обсуждать со специалистами… Он был ученым и конструктором новой советской формации, горячим и деятельным патриотом нашей Родины».

Первый ученый-космонавт, ныне доктор технических наук, К. П. Феоктистов так отзывается о своем учителе:

«Самая характерная черта — громадная энергия. Этой энергией он умел заражать окружающих.

Он был человек очень решительный, часто довольно суровый. Королев — это сплав холодного рационализма, напора и мечтательности».

«Добрый человек, большой инженер, большой ученый и еще больший организатор» — эти слова принадлежат Алексею Леонову.

«У каждого свой девиз в жизни, — говорил Георгий Береговой [32] 26–30 октября 1968 года Георгий Тимофеевич Береговой совершил четырехсуточный полет на корабле «Союз-3». За это время он дважды осуществлял сближение с непилотируемым кораблем «Союз-2», проводил маневрирование в космическом пространстве. , — мой состоит всегда из трех слов: „Циолковский, Королев, Гагарин“. Они шли впереди осваивающих космос. Первопроходцы. Я считаю, что эти имена каждый из космонавтов с удовольствием напишет на борту корабля, на котором летает. Ведь полет каждого следующего — это продолжение пути, начатого ими».

«Заслуга академика состоит еще и в том, — сказал Борис Волынов, — что он сумел сплотить вокруг идей освоения космоса крупнейших современных ученых, воспитал большую группу молодых конструкторов, инженеров. Они — соратники Королева, его ученики, — настойчиво и успешно осуществляют идеи Циолковского…»

Свое восхищение ученым, преклонение перед его талантом, энергией космонавты выражали много раз. Возвращаясь из космического полета, космонавты дарили С. П. Королеву фотокарточки с надписями:

«Дорогой Сергей Павлович! Спасибо за прекрасный корабль „Восток-3“. Борт корабля. 12 августа 9 часов 25 минут. 1963. Космонавт Николаев».

«Сергею Павловичу с искренним уважением. Не забудьте меня взять с собой на Венеру. 17 июня (1963). В. Терешкова».

«Сергею Павловичу Королеву. Человечному человеку в память о полете корабля „Восток“. 18 июня (1963 г.). 18.00. В. Быковский».

По-отечески щедро ученый дарит космонавтам свои знания, опыт жизни. Он любит и ценит их за то, что они помогают людям в освоении Вселенной, не страшатся подстерегающих их опасностей. Он верит в их твердость духа и преданность делу. Но, любя и ценя героев, академик и требует от них многого, считая, что полет в космос для каждого из них — лишь начало пути в большую науку, именуемую космонавтикой.

Однажды в Сочи, на отдыхе, через месяц после того как Юрий Гагарин совершил космический орбитальный полет, когда чуть приутихли овации восхищенного человечества, между ученым и космонавтом состоялась беседа.

— А что дальше? — спросил Гагарин.

— А как вы сами думаете, Юрий Алексеевич?

— Когда ты летчик… все ясно. Сегодня полет, завтра — и так каждый день. Работа…

Сергей Павлович ждал этого разговора, давно подготовился к нему и был очень рад, что космонавт начал его первым. Он побаивался, как бы слава не вскружила голову этому молодому парню, чтобы положение «космической звезды», «Колумба космоса» не лишило его желания упорно трудиться, а всеобщая любовь не избаловала, не сделала из него человека-сувенира.

— Ясно. Понял, — пошутил Сергей Павлович. — Но это только констатация факта. А предложения?

— Еще раз слетать в космос.

— Согласен. Но с куда более сложным заданием. Потребуются новые знания, а для них время.

— Надо учиться. Я правильно вас понял, Сергей Павлович?

— Академия Жуковского. Сам в юности мечтал попасть в нее. Вы заметили, какими обширными знаниями обладают Владимир Михайлович Комаров, Павел Иванович Беляев? Их дала им академия. Без инженерных знаний нельзя.

— И Валентине моей тоже бы поучиться.

— Она медик? В медицинский. Моя Наташа — ваша ровесница. Она учится в мединституте. Ей очень нравится. — Ученый помолчал, потом положил на плечо Гагарину руку и, взглянув в посерьезневшие глаза космонавта, мягко проговорил: — В день ее совершеннолетия я написал ей: «Всегда люби наш народ и землю, на которой ты выросла» [33] Из письма С. П. Королева к дочери 5 апреля 1953 года. . Этого я и вам, Юрий Алексеевич, тоже хочу пожелать. В этом наша сила и счастье.

В те же июньские дни С. П. Королев говорил генералу Н. П. Каманину.

— В Гагарине счастливо сочетаются аналитический ум и исключительное трудолюбие. Я думаю, что если он получит надежное образование, то мы услышим его имя среди самых громких имен наших ученых.

— У нас сложилось мнение, — выслушав ученого, сообщил генерал, — порекомендовать Гагарину, Титову, Николаеву, Поповичу, Быковскому, Леонову и другим космонавтам поступить в академию.

— Вы предвосхитили меня, — обрадовался ученый, — это хорошо. Только надо создать для них такие условия, чтобы подготовка к полетам разумно сочеталась с учебой. И не забывайте об их отдыхе.

Несмотря на занятость огромной работой, Сергей Павлович выбирал время и для преподавательской деятельности. Он лучше других знал: нужны специалисты еще невиданных профессий — и одним из первых стал готовить их. В 1946–1947 годах Сергей Павлович читал лекции в МВТУ имени Баумана. М. С. Флорианский, первый дипломник С. П. Королева, говорил, что ученый обладал прекрасным даром педагога: «Читал лекции очень просто, вместе с тем образно, ярко, с юмором. Он заражал аудиторию своим энтузиазмом. Слушали Сергея Павловича с большим интересом. После лекций он из аудитории не уходил, а отвечал на вопросы, интересующие студентов…»