Владимир Пищулин - Зарницы над полигоном

— Лейтенанта Нефедова на трассу.

…Солдаты, как показалось лейтенанту Нефедову, одевались медленно. Он смотрел на часы и ходил взад-вперед мимо дневального, словно маятник. А сам думал: «Прорыв, видно, у проходной. Не может быть, чтобы он случился еще где-то. Место там болотистое, трубы поржавели. Теперь на всю ночь работы хватит».

За спиной он услышал, как скрипнула дверь, оглянулся. Полусонные солдаты, надевая на ходу бушлаты, выбегали друг за другом, строились. Пробивать мерзлую землю, чеканить трубы они уже привыкли. Случалось так, что они сидели сутками на прорывах, работали в дождь, в холод, по колено в воде, в вязкой глине. Сержант тихо, чтобы не будить остальных, подал команду «смирно», направился к лейтенанту Нефедову с рапортом.

— Вольно, вольно, — остановил его офицер и обратился ко всем. — Товарищи, на трассе прорыв, падает температура в зданиях. В жилом городке. Все остальное зависит от нас. Ясно? Ясно. Командуйте, товарищ сержант.

На проходной дневальный открыл дверь, спросил с удивлением:

— Куда же вы, товарищ лейтенант, такой мороз!

Кто-то вместо лейтенанта ответил:

— Кому мороз, а нам жарко…

Вскоре за проходной команда растворилась в темноте. Дневальный с минуту постоял на пороге, а когда совсем удалился скрип снега под ногами, солдат нырнул в тепло и присел ближе к батарее.

Лейтенант Нефедов шел рядом со строем и не обращал внимания ни на темноту, ни на холод. Он был занят тем, что уже в который раз пытался привести в систему причину этих прорывов. Одни случались потому, что ржавели в иных местах трубы, другие из-за нарушения режима подачи воды, пара; возникали гидравлические удары, не выдерживали заглушки. Подземные артерии теплотрассы выходили из строя. Такое случалось и раньше. Но лейтенант Нефедов, призванный на два года из запаса, не мог пока установить точный диагноз «болезни» всего теплового хозяйства. А предшественники занимались этим вопросом слабо. Иные были просто случайными людьми и в сантехнике не разбирались. Сам же Нефедов одно время работал техником теплоснабжения и был доволен тем, что в части именно ему поручили обучать специалистов, следить за состоянием всего подземного хозяйства. А оно в общей сложности составляло не одну сотню метров. Как-то Нефедов взял все схемы, разложил на столах и с удивлением заметил, что ими никто никогда не пользовался. Майор Баранов тоже впервые глянул на них, признался, что раньше тоже не придавал значения тепловой магистрали.

— Кроме вас, Виктор Тимофеевич, никто в ней не разбирается. Так что вам и карты в руки. Когда надо, обращайтесь, помогу.

— Беда в том, Владимир Иванович, что некоторые колодцы числятся только на схеме, а на самом деле их нет.

— Как нет? — с удивлением спросил инженер.

— Да так и нет. Их просто посчитали лишними и закопали.

— Берите людей, Виктор Тимофеевич, и за работу.

…Лейтенант Нефедов остановился у гаража, осмотрелся, прикинул в уме и, отмерив еще несколько шагов, сказал своим солдатам:

— Вот тут копайте.

Кто-то из водителей, глядя, как во все стороны летит шлак, не выдержал, воскликнул:

— Товарищи, что вы делаете? Тут полтора метра шлаку насыпано. Сколько мы трудились.

— Вы зарыли колодец.

Лопаты вскоре застучали о чугунные плиты.

— Один нашли, где-то и другой закопан, — сделав пометку на схеме, произнес лейтенант Нефедов.

Для него каждый рабочий день начинался с того, что утром, переодевшись в комбинезон, с солдатами шел на «стратегическую разведку»: восстанавливал по схеме теплотрассу, отыскивал залитые водой колодцы, осматривал вентили, заглушки, составлял новую схему, изучал участок уложенных под землею труб. Без того, знал он, не обеспечить, как положено, теплом здания, не избежать частых прорывов. Они замучают всех, издергают сантехников, истопников, они станут бедой среди зимы в пору лютых морозов и холодов. И уже через какой-нибудь месяц лейтенант Нефедов мысленно мог представить всю схему теплотрассы. Его комбинезон поистрепался, на руках появились ссадины, солдаты, глядя на него, работали с охотой и увлеченно.

Но этого, оказывается, для успеха было мало. Как-то, надев резиновые сапоги, лейтенант Нефедов спустился на дно глубокого колодца. Мокрая глина скользила под ногами. Рядовой Гугнин покрасневшими руками молчаливо делал чеканку трубы. Специалист он был хороший, но пользовался устаревшим методом чеканки труб.

— Кто вас учил? — спросил лейтенант Нефедов.

Гугнин поднял на него удивленные глаза.

— Мастер… Что-нибудь не так?

— Конечно, при такой чеканке, Гугнин, через пять-шесть месяцев тут снова будет прорыв. Так что начнем учиться.

Вскоре в спецклассе началась работа. Сержанты Давыдов, Евсиков, ефрейтор Ануфриев разрезали старые краны, вентили и укрепляли их на стендах в качестве макетов. Тут же на стеллажах разложили разнокалиберные трубы, инструмент. Сварщики, сантехники, механики работали днем, по вечерам, распиливали одни и сваривали другие детали.

Заглянув в спецкласс, майор Баранов осмотрел макеты, схемы, с минуту постоял молча, потом заговорил:

— Вы молодец, Виктор Тимофеевич. Честное слово молодец. Не было такого класса, и никто не думал. А может, и не придавали значения. Есть вода, тепло — ну и ладно. При современной технике это ошибка. Нам нужны грамотные операторы, двигателисты и сантехники. Второстепенных специалистов не должно быть. И все, что вы сделали, здорово.

Труд лейтенанта Нефедова был замечен командиром части. О взводе сантехников пошла добрая слава. Коммунисты избрали Виктора членом партийного бюро. О нем заговорили теперь как об одном из лучших специалистов. Но сам лейтенант Нефедов к славе относился осторожно. Она придавала ему силы, но вместе с тем обязывала работать лучше, да и к тому же не все было сделано так, как самому хотелось.

Прорывы на трассе стали случаться реже: чеканка, предложенная Нефедовым, обеспечивала высокую надежность. И все же прорывы были. В чем причина? Лейтенант Нефедов провел измерения давления в различных точках теплотрассы, сделал вычисления и установил: виновниками многих бед являются гидравлические удары. Лейтенант Нефедов не раз останавливался у водонапорной башни и подолгу смотрел на нее. Вот уже несколько лет она стояла без дела. Причина неполадки, как догадывался Нефедов, была в эрлифтовой установке. Но как к ней добраться?

В тот же вечер он собрал всех сантехников. Взял в руки мел и для наглядности начертил на доске водонапорную башню.

— Высота ее, — говорил он солдатам, — пять метров. А нам нужно с глубины поднять трубы. Как это сделать, давайте вместе подумаем.

Солдаты предлагали разные варианты, но они выглядели нереально, либо требовали больших средств доставки и сложных расчетов.