Александр Миронов - Только море вокруг

Борис Михайлович заметно нервничал, слушая всю эту отвлеченную болтовню. Пришел договариваться о ремонте, а сам несет невесть что! «Может быть, я неверно понял письмо консула? Или у них так принято, у этих янки? Или он ждет, чтобы мы сами начали разговор о ремонте? А вдруг обидится, если я начну?..»

У Григория Никаноровича было непроницаемо-вежливое лицо и холодок настороженного ожидания в спокойных глазах за стеклами старомодных овальных очков. Немало разных людей повидал Симаков за долгую свою жизнь, умел разбираться в людях, как бы заглядывая под искусственную маску на их лицах, и теперь ждал, когда раскроется и этот человек. В голове у старшего механика волнами прибоя шумела усталость: составляя дефектные ведомости на предстоящий ремонт, стараясь не упустить в них ничего общественного, он за последние двое суток спал в общей сложности не больше шести часов. Но усилием воли отгоняя наплывающую дремоту, Григорий Никанорович заставлял себя, и поддерживать разговор, и слушать американца с острым, незатухающим вниманием: к чему клонишь, к чему ведешь?

А Маркевичу было хорошо. Все трудное, связанное с переходом каравана за «Красиным» по трем покрытым льдами арктическим морям и по штормовому Тихому океану осталось позади. Почему же не посидеть в уютной и светлой каюте, не послушать остроумную болтовню свежего человека, этого симпатичного и, кажется, очень славного американского инженера?

Уиллер налил себе еще рюмку, с одобрением посмотрел ее на свет и вдруг без всякого перехода спросил:

— Сколько суток вы рассчитываете затратить на ремонт?

Ведерников взглянул на старшего механика, и Симаков сразу выпрямился, почувствовав, что наступило главное.

— Учитывая установку двух лопастей на гребном винте и замену поврежденных листов обшивки корпуса, — как бы прощупывая, начал он, — мы хотели бы уложиться в минимальные сроки…

— Точнее? — поднял Уиллер левую бровь и чуть прикусил губу.

— Видите ли, мы не знаем, каковы технические возможности вашей фирмы. Вы уже осмотрели судно, составили представление о нем, а я пока даже не знаю, где находится ваш завод. Можем ли мы назвать точный срок? Думаю, это лучше сделать вам.

— Четыре дня, быстро сказал инженер и отодвинул от себя нетронутую рюмку. — Четверо суток и ни часа больше. Когда начнем?

Но и теперь Григорий Никанорович не ответил на прямо поставленный вопрос, а главное ничем не выдал своего удивления. Четверо суток? Да он же сам считал, что на ремонт потребуется минимум две недели! Четверо суток… Может быть, может быть… На то и Америка. Но не думает ли этот обворожительный делец сорвать с них лишнее за столь быстрые темпы?

— Вы принесли договор? — остро глянул стармех на американца поверх очков. — Насколько нам известно, консульство…

Уиллер не дал ему договорить, выхватил из внутреннего кармана и протянул заполненные бланки.

— Прошу, — с понимающей улыбкой произнес он. — Стоимость работ, как видите, не изменена. Когда начинаем?

— Завтра с утра. — Григорий Никанорович опять посмотрел на него, и оба рассмеялись, поняв друг друга. — Вас это устраивает?

— Нет. Сегодня после обеда. Подписывайте контракт, господин капитан.

Ведерников с недоумением переводил глаза с одного на другого: он так и не понял ничего во всем этом разговоре, больше похожем на спор, чем на деловую беседу. У Маркевича было такое ощущение, точно он только что присутствовал при острой схватке противников, закончившейся обоюдной победой. А Симков не дал раздумывать ни тому, ни другому.

— Борис Михайлович, ваша подпись первая, — сказал он, пододвигая к капитану бланки договора. — С обеда, так с обеда, мы не возражаем.

От Алексея не укрылись искорки удовлетворенной радости, мелькавшие в серых глазах американца, когда тот прятал в карман договор. Уиллер не стал больше задерживаться ни минуты, сразу забыл о не выпитой рюмке спотыкача, о прекрасных сигарах с фирменными золотыми колечками по толщине брюшка. Мгновенно став собранным, озабоченным, деловитым, он поднялся с кресла и взял шляпу.

— Не прощаюсь. — Голос инженера звучал теперь почти резко. — Через два часа мы начинаем.

— А док? — спросил Симаков, тоже поднимаясь на ноги. — Разве вы обойдетесь без дока?

— О, это вас не должно беспокоить, — чуть улыбнулся представитель фирмы. Доки для других целей, для более крупных. Гуд бай, джентльмены!

Повернулся, вышел из каюты, осторожно без стука, прикрыв за собой дверь.

— Делец! — с восхищением произнес ему вслед капитан. — Вот что значит настоящая культура: не любит бросать слов на ветер!

— Вы так думаете? — поморщился Григорий Никанорович. — Ну-ну… А впрочем, как говорится, поживем — увидим. Пошли и мы, Алексей Александрович. Надо готовить судно к началу работ.

Они вышли на палубу, молча постояли на спардеке, любуясь солнечной панорамой красивого города, раскинувшегося по холмам. Солнце как бы умышленно подчеркивало яркостью световых пятен особенно эффектные места его: группу высоких белых домов вдали, похожих на плывущий в голубизне айсберг, Необыкновенно густую и сочную зелень парка врезавшегося в толпу домов, величественную и важную океанского лайнера возле соседнего причала…

— Думаешь, справятся за четверо суток?

— Думаю, — кивнул Симаков. — Выгодно, значит справятся. Вот только не могу понять, в чем ему выгода. А без нее такой вот Уиллер пальцем не шевельнет.

— Выгода — это верно. Однако в умении работать им не откажешь.

— «Культура»? — с иронией повторил Григорий Никанорович слово, недавно произнесенное капитаном. И тем же, что и в каюте, тоном почти сердито буркнул: — Ну-ну, поживем — увидим!

К ним подошел Яблоков, кивнул в сторону трапа, спущенного на берег.

— Американец пришел, инженер ихний.

— Зови сюда.

Через минуту Уиллер поднялся на спардек, приветливо помахивая рукой и сияя своей белозубой улыбкой. Вместо песочного костюма на нем был теперь синий комбинезон, из-за пояса которого торчали кожаные рукавицы с раструбами.

— Готовы, господа? Начинаем!

Как бы в подтверждение этих слов по другую сторону судна коротко рявкнул буксир и вслед за тем донесся нечленораздельный крик. Яблоков бросился туда принимать швартовые концы. Инженер, перегнувшись через поручни, начал отдавать короткие, отрывистые приказания людям на буксире, и те мгновенно подчинялись ему. Не прошло и получаса, как под подзор «Коммунара», к рулю, уже был подведен низко сидящий в воде просторный понтон, и на палубе его деловито захлопотали плечистые парни в таких же, как у их начальника, синих комбинезонах, разбирая и готовя к работе поблескивающее на солнце смазкой и красками оборудование.