Василий Шукшин - Странные люди [сборник]

– Не надо, – сказали. – Пусть вешается, – может, интересно будет.

Одна девица встала и принесла веревку. А парень принес стремянку и поставил ее под крюк, на котором висела люстра.

– Люстру сними пока, – посоветовали.

– Сам снимай! – огрызнулся парень.

Тогда тот, который посоветовал снять люстру, встал и полез на стремянку – снимать люстру. Мало-помалу задвигались... Дело появилось.

– Веревку-то надо намылить.

– Да, веревку намыливают... Где мыло?

Пошли искать мыло.

– Есть мыло?

– Хозяйственное... Ничего?

– Какая разница! Держи веревку. Не оборвется?

– Сколько в тебе, Алка? – Алка – это и есть Несмеяна. – Сколько весишь?

– Восемьдесят.

– Выдержит. Намыливай.

Намылили веревку, сделали петлю, привязали конец к крюку... Слезли со стремянки...

– Давай, Алка.

Алка-Несмеяна вяло поднялась... Зевнула и полезла на стремянку. Влезла...

– Скажи последнее слово, – попросил кто-то.

– Ой, только не надо! – запротестовали все остальные.

– Не надо, Алка, не говори.

– Этого только не хватает!

– Умоляю, Алка!.. Не надо слов. Лучше спой.

– Ни петь, ни говорить я не собираюсь, – сказала Алка.

– Умница! Давай.

Алка надела на шею петлю... постояла.

– Стремянку потом ногой толкни.

Но Алка вдруг села на стремянку и опять взвыла:

– Тоже скучно-о!.. – не то пропела она, не то заплакала. – Не смешно-о!

С ней согласились.

– Действительно...

– Ничего нового: было-перебыло.

– К тому же – патология.

– Натурализм.

И тут вошли Мудрец с Иваном.

– Вот, изволь, – бодренько заговорил старичок, хихикая и потирая руки, – дуреют от скуки. Ну-с, молодые люди!.. Разумеется, все средства испробованы, а как избавиться от скуки – такого средства нет. Так ведь? А, Несмеянушка?

– Ты прошлый раз обещал что-нибудь придумать, – капризно сказала Несмеяна со стремянки.

– А я и придумал! – воскликнул старичок весело. – Я обещал, я и придумал. Вы, господа хорошие, в поисках так называемого веселья совсем забыли о народе. А ведь народ не скучал! Народ смеялся!.. Умел смеяться. Бывали в истории моменты, когда народ прогонял со своей земли целые полчища – и только смехом. Полчища окружали со всех сторон крепостные стены, а за стенами вдруг раздавался могучий смех... Враги терялись и отходили. Надо знать историю, милые люди... А то мы... слишком уж остроумные, интеллектуальные... а родной истории не знаем. А, Несмеянушка?

– Что ты придумал? – спросила Несмеяна.

– Что я придумал? Я взял и обратился к народу! – не без пафоса сказал старичок. – К народу, к народу, голубушка. Что мы споем, Ваня?

– Да мне как-то неловко: они нагишом все... – сказал Иван. – Пусть хоть оденутся, что ли.

Молодые безразлично промолчали, а старичок похихикал снисходительно – показал, что он тоже не в восторге от этих средневековых представлений Ивана о стыдливости.

– Ваня, это... ну, скажем так: не нашего ума дело. Наше дело – петь и плясать. Верно? Балалайку!

Принесли балалайку.

Иван взял ее. Потренькал, потинькал – подстроил... Вышел за дверь... И вдруг влетел в комнату – чуть не со свистом и с гиканьем – с частушкой.

– О-о!.. – застонали молодые и Несмеяна, – не надо! Ну, пожалуйста... Не надо, Ваня.

– Так, – сказал старичок. – На языке офеней это называется – не прохонже. Двинем резерв. Перепляс!.. Ваня, пли!

– Пошел к чертовой матери! – рассердился Иван. – Что я тебе – Петрушка? Ты же видишь, им не смешно! И мне тоже не смешно!

– А справка? – зловеще спросил старичок. – А? Справка-то... Ее ведь надо заработать.

– Ну вот, сразу – в кусты. Как же так, батя?

– А как же! Мы же договорились.

– Но им же не смешно! Было бы хоть смешно, ей-богу, но так-то... Ну стыдно же, ну.

– Не мучай человека, – сказала Несмеяна старичку.

– Давай справку, – стал нервничать Иван. – И так проваландались сколько. Я же не успею. Первые петухи-то когда ишо пропели!.. Вот-вот вторые грянут, а до третьих надо успеть. А мне ишо идти да идти.

Но старичок решил все же развеселить молодежь. И пустился он на очень и очень постыдный выверт – решил сделать Ивана посмешищем: так охота ему стало угодить своей «царевне», так невтерпеж сделалось старому греховоднику. К тому же и досада его взяла, что никак не может рассмешить этих скучающих баранов.

– Справку? – спросил он с дурашливым недоумением. – Какую справку?

– Здрасте! – воскликнул Иван. – Я же говорил...

– Я забыл, повтори.

– Что я умный.

– А! – «вспомнил» старичок, все стараясь вовлечь в нехорошую игру и молодежь тоже. – Тебе нужна справка, что ты умный. Я вспомнил. Но как же я могу дать такую справку? А?

– У тебя же есть печать...

– Да печать-то есть... Но я же не знаю: умный ты или нет. Я, допустим, дам тебе справку, что ты умный, а ты – дурак дураком. Что это будет? Это будет подлог. Я не могу пойти на это. Ответь мне прежде на три вопроса, ответишь – дам тебе справку, не ответишь – не обессудь.

– Давай, – с неохотой сказал Иван. – Во всех предисловиях написано, что я вовсе не дурак.

– Предисловия пишут... Знаешь, кто предисловия пишет?

– Это что, первый вопрос?

– Нет, нет. Это еще не вопрос. Это так... Вопрос вот какой: что сказал Адам, когда бог вынул у него ребро и сотворил Еву? Что сказал при этом Адам? – старичок искоса лукаво поглядел на свою «царевну» и на других молодых: поинтересовался, как приняли эту его затею с экзаменом. Сам он был доволен. – Ну?.. Что же сказал Адам?

– Не смешно, – сказала Несмеяна. – Тупо. Плоско.

– Самодеятельность какая-то, – сказали и другие.

– Идиотизм. Что он сказал? «Сам сотворил, сам и живи с ней»?

Старичок угодливо засмеялся и выстрелил пальчиком в молодого человека, который так сострил.

– Очень близко!.. Очень!

– Мог бы и поостроумнее сказать.

– Минуточку! Минуточку!.. – суетился старичок. – Самое интересное, как ответит Иван! Ваня, что сказал Адам?

– А можно я тоже задам вопрос? – в свою очередь спросил Иван. – Потом...

– Нет, сначала ответь: что сказал...

– Нет, пусть он спросит, – закапризничала Несмеяна. – Спроси, Ваня.

– Да что он может спросить? Почем куль овса на базаре?

– Спроси, Ваня. Спроси, Ваня. Ваня, спроси. Спроси, Ва-ня!

– Ну-у, это уже ребячество, – огорчился старичок. – Хорошо, спроси, Ваня.

– Ответь мне, почему у тебя одно лишнее ребро? – Иван, подражая старичку, нацелился в него пальцем.

– То есть? – опешил тот.

– Нет, нет, не «то есть», а – почему? – заинтересовалась Несмеяна. – И почему ты это скрывал?

– Это уже любопытно, – заинтересовались и другие. – Лишнее ребро? Это же из ряда вон!..

– Так вот вся мудрость-то откуда!

– Ой, как интересно-о!