Василий Шукшин - Калина красная [сборник]

– Не надо, мам.

– Я ничего, сынок. Я – так. Чаю хочешь?

– Я насовсем приехал...

– Ну и хорошо! Это хорошо, сынок. Я бы в субботу сама за тобой приехала. Плохо мне без тебя... Не могу.

...Когда Витька засыпал уже в своей маленькой горенке, в своей родной кровати, он слышал неясно: приехал дядя Коля. Обрывки разговора слышал.

– Да уж вижу, вижу – конь-то стоит. Отлегло от сердца... Чуток не рехнулся, ей-богу, – гудел дядя Коля. – Ладно бы свой... А тут – вдвойне...

– Утром... не рассвело хорошо, слышу: стук – воротца стукнули...

– Да, главное, пришел домой, разделся, лег уж – я-то! Ну, спит, думаю. И мои – тоже – не хватились. А потом вспомнил: а чего же конь-то не заржал? А он у меня всегда: как прихожу откуда ночью, потихоньку всегда заржет. Соскочил да в сарай – нет коня...

– Я-то думала: вы вместе ехали-то. Думаю, задержался где...

– Думали, думали, – сказал полусонный Витька. – Я думал, ты думал, он думал... Мы думали.

Потом, совсем уж сквозь сон, едва-едва – слышал:

– Да почему? Почему? Ты можешь толком мне объяснить?

– Не могу. Сама толком не знаю, не лежит душа, и все. Хоть ты что! Сама себя уговаривала, убеждала – не могу. Лучше век одна буду жить, только... Нет! Нет, нет и нет!

– Во! – удивился дядя Коля. – Это даже суметь надо – так опротиветь за короткий срок. Чем уж он так насолил-то?

– Да, наоборот, все хорошо. Ни одного грубого слова... Нет, все хорошо. Только – нет, и все тут.

– Ну, на нет и суда нет. Насильно мил не будешь, не зря говорят. Ладно... Я думал, у вас выйдет что-нибудь... Ладно...

Дальше Витька не слышал. Заснул.

Проснувшись, Витька маленько поперебирал свое хозяйство: бильярдные шары, подковы, покрышку футбольного мяча, лампочку от автомобильной фары, зеркальце автомобильное... Все было на месте.

В прихожей комнате, на столе, лежала записка:

«Витя! Я поехала на базар. Поешь молоко и хлеб. Все в шкафу, скоро приду» .

Витька открыл шкаф... Но есть не хотелось... Он вышел из дому.

Пошел к Юрке.

Старик и Юрка были дома. Очень обрадовались, увидев Витьку.

– О!.. Кто к нам пришел-то!

– Витька?.. Эгей! – смешно обрадовался старик. – На побывку, что ли?

– Совсем, – сказал Витька.

– Совсем? – удивился Юрка.

– Совсем, – Витька тоже был очень рад. Но он радость свою никогда особо-то не показывал. – Чего делаете?

– Чего делаем? – переспросил старик. – Мы тут, брат Витька, с разных сторон жизнь окружаем: я – сзади, он – спереду. Я себе гроб вот строгаю, вроде того, что досвиданькаюсь с ей, с жизней-то, а Юрка в лоб ей метит – переделать норовит, – старик и правда строгал какие-то доски, но вид у него был вовсе не печальный. – Вот чем мы тут занимаемся, Витька.

Витька посмотрел на Юрку: правда ли, мол, что гроб-то? Юрка кивнул, что правда.

– Я уж тут убеждал, убеждал его – бесполезно, – сказал он.

– Нет, тут вы меня не убедите. В своем гробике буду лежать... Своими руками сделанный.

– Во дает! – сказал Витька.

– Я ее, каждую тесиночку-то, с лаской обделаю, аккуратно... Как жених в ем буду лежать!

– Да зачем?! – загорячился было Юрка. – Что за... дикость такая?

– Это не дикость. Какая дикость? У нас в деревне все старики так: кто мог, завсегда сам себе гроб делал. Что я, не знаю, какой мне гроб сделают? Тяп-ляп – и готово. Лежи потом... в хреновом гробу. Там сук вылезет, там трещина... На кой мне это надо? Я лучше сам... все тут по-людски сделаю.

– А что, заболел, что ли?

– Ничего подобного. С пенсии – опять заболею. А так – ни одно ребрушко еще не ноет. А гроб... Сделаю – пусть стоит, места-то не простоит. Вот так, ребятушки, так, орелики мои... Ничего тут удивительного нет: все помрем! Я уж, слава богу, пожил. Да ишо поживем! Пенсия вот скоро... масла опять купим в магазине... – старик искренне засмеялся. – По Юркиному учению – это масло. Потом хворать полезу на печку...

– Вот логика! – сказал Юрка, тоже улыбаясь. – Железная. А чего ты приехал, Вить?

– Да этот гусь-то... он больше не будет ходить. Мама не велела больше.

– Да?

– Да.

– Давайте чай пить, раз такое дело! – весело сказал старик. Отложил рубанок, стряхнул с рубахи и со штанов стружки. – Счас медку принесем, яблоков... Заварим чай с парами. Слыхали такой – чай с парами?

– Нет. А как это?

– А вот счас сделаем. Это меня один сибиряк научил... У их там холода страшенные, вот они и выдумали чай с парами. Подмети пока, Юрка, а я за медом схожу. Подмети, чтоб и мы в чистоте посиживали и чаек попивали. Будем чаек попивать и беседовать.

Старик вышел, а Юрка взял веник и стал подметать.

– Хорошо в деревне? – спросил он.

– Хорошо. Только скучно.

– Ну, это ты... не понимаешь. Разве там скучно? Это ты один там оказался, поэтому тебе показалось скучно. А так-то там не скучно.

– Может быть. Мне здесь больше нравится.

– Ну, конечно, – согласился Юрка. – Хорошо, что ты приехал.

– Я там скучал без вас, – признался и Витька.

– Мы тоже тебя тут вспоминали...

Вошел старик.

– Вот и медок. Счас... загуляем, запьем и ворота запрем. Не журись, ребяты, – не пропадем!

« Из Лебяжего сообщают». 1960.

Дипломная работа В.Шукшина. Художественный руководитель М.Ромм. Сценарий и постановка В.Шукшина. Гл.оператор В.Владимиров. Гл.художник И.Новодережкин. В ролях: В.Шукшин (Ивлев), Л.Куравлев (Сеня), В.Макаров (секр.райкома) и др.

« Живет такой парень». Центр. киност. дет. и юнош. фильмов им. М.Горького. 1964.

Сценарий и постановка В.Шукшина. Гл.оператор В.Гинзбург. Художник-постановщик А.Вагичев. Композитор П.Чекалов. В ролях: Л.Куравлев (Пашка), Л.Александрова (Настя), Л.Буркова (Катя), Р.Григорьева (городская женщина), Н.Сазонова (тетка Анисья), А.Зуева (Марфа), Б.Ахмадуллина (журналистка), Н.Балакин (Кондрат), И.Рыжов (зав.нефтебазой), Е.Тетерин (учитель) и др.

« Ваш сын и брат». Центр. киностудия им. М.Горького. 1965.

Сценарий и постановка В.Шукшина. Гл.оператор В.Гинзбург. Художник-постановщик И.Бахметьев. Композитор П.Чекалов. В ролях: В.Санаев (отец), А.Филиппова (мать), М.Грахова (Вера), А.Ванин (Игнат), Л.Куравлев (Степан), Л.Реутов (Максим), В.Шахов (Василий) и др.

« Странные люди». Центр. киност. им. М.Горького. 1969.

Сценарий и постановка В.Шукшина. Гл.оператор В.Гинзбург. Гл.художник И.Бахметьев. Композитор К.Хачатурян. В ролях: С.Никоненко (Васька-чудик), Е.Евстигнеев (братка), Л.Федосеева (Лида), Е.Лебедев (Бронька), Л.Соколова (жена Броньки), В.Санаев (Матвей), Е.Санаева (дочь Матвея), Н.Сазонова (жена Матвея), Ю.Скоп (Колька), П.Крымов (учитель) и др.

« Печки-лавочки». Центр. киност. им. М.Горького. 1972.