Камиль Зиганшин - Возвращение росомахи [Повести]

Солнце уже хорошо прогревало южные склоны, и на обнажающихся участках щетинкой пробилась молодая трава. Между трухлявых валежин появились сморщенные, будто от старости, гномики — строчки и сморчки — первые грибы. На оголившуюся макушку муравейника вылез первый разведчик. Ползая по разворошенной кровле, он оценивал ущерб и прикидывал, чем в первую очередь следует заняться после пробуждения рабочих муравьев.

Пышка, выбрав место с хорошим обзором, днем обычно подолгу дремала на подсохших проплешинах, а в сумерках отправлялась на северные, все еще заснеженные склоны, поближе к горным пикам. Именно там охота была удачливей: на южных ей почему-то попадались одни ежи. Увидев росомаху, они натягивали на лоб колючий капюшон и, настороженно выглядывая из-под него, ждали, что будет дальше. Стоило ей сделать шаг, начинали угрожающе пыхтеть, слегка подскакивать, пытаясь уколоть иглами. После того как кончик одной иглы застрял в мочке носа, Пышка к этим зверушкам не приближалась, даже если была сильно голодна.

Как только муравейники ожили, росомаха в самый солнцепек, чтобы удовлетворить потребность в кислой пище, клала на кучу мохнатые лапы. Отважные муравьишки, суматошно бегая, густо облепляли их и обстреливали сотнями едких струек. Их не смущало то, что враг в тысячи раз крупнее и сильнее. Как только нос Пышки начинало щипать от запаха муравьиной кислоты, она слизывала шевелящуюся массу и, тщательно разжевав, проглатывала. Затем набирала новую порцию. Наевшись, уходила, а бедные труженики, не ведая усталости, приступали к ремонту «дома».

Прошел год. Вновь зазвенели от талой воды распадки. Речка вспучилась, взломала ледяные оковы и вырвалась на простор. Загрохотали перемалываемые в узких горловинах искристые пласты. В тайге появились одиночные комары, почему-то большие и лохматые. Они мрачно звенели над головой росомахи, норовя усесться на нос. Вылезли из подземных каморок, прикрытых старыми листьями и прошлогодней травой, шмели. Оглядевшись, они с гулом разлетались собирать нектар с первоцветов.

Лишь обозначалась заря на востоке, как тетерева, отрастившие перед брачными турнирами мясистые красные брови, заспешили на зарастающие гари и моховые болота. Собравшись на проталинах, обрамленных посеревшими холстинами уцелевшего снега, косачи, в строгих черных фраках с красиво загнутыми фалдами, начали, раскинув крылья, время от времени подпрыгивать и воинственно «чуфыркать»: издавать далеко слышное в холодном, влажном воздухе шипение, похожее на «чуфыш-ш-ш», гортанно бормотать, булькать.

Этими полными страсти звуками петухи вызывали соперников на турнир. Когда такой храбрец объявлялся, бойцы, до предела налив кровью брови и распушив вытянутые шеи, начинали демонстрировать сидящим на деревьях рыжеватым курочкам свою удаль — набычившись, топтались, надувались, гневно бубнили. Иные от избытка кипящей страсти взрывались черным сполохом трепещущих крыльев и взмывали свечой вверх. Каждый старался доказать сидящим вокруг тетеркам, что именно он самый достойный кавалер.

По завершении ритуала курочки улетали с выбранным партнером к месту, которое было заранее облюбовано ими для строительства гнезда. Там, вдали от посторонних глаз и совершался праздник любви.

Пышка уже хорошо изучила свой участок. Больше всего ее радовал царящий здесь покой. Парные следы двуногих встречались лишь на самом краю ее владений, за лесистой грядой — как раз там, где она лишилась хвоста. Оттуда с осени, когда ложился снег, нередко доносились выстрелы, и Пышка долгое время остерегалась заходить туда. Но однажды, преследуя табунок оленей, все же забежала и даже дважды пересекла следы двуногого. Задавив оленуху, росомаха больше недели провела возле нее. За все это время Пышку никто не потревожил. И она стала посещать этот угол без былого страха.

Как-то ближе к закату Пышка отправилась к горбатой гряде: днем там стреляли. Идя навстречу ветру, она уловила в налетных струях аромат крови.

Ведомая густеющим с каждым шагом запахом, росомаха вышла на истоптанную лесную полянку. На побуревшей от крови земле лежала неряшливым комом требуха, голова и раздвоенные копыта оленя. Едва Пышка приступила к трапезе, как кусты зашевелились и выбежали волки-разведчики, тоже привлеченные запахом крови.

Подав стае сигнал «всем сюда», они, разойдясь полукружьем, устрашающе клацая зубами, стали подступать к росомахе. Но та давно усвоила, что в таких случаях главное вести себя уверенно и подавлять волю противника взглядом в упор. Вон и вожак со своей свитой появился. Хвосты, приподнятые до уровня спины и немного изогнутые в средней части, выдавали их агрессивный настрой [46] В отличие от собак хвосты у волков всегда опущены вниз. . Матерый, увидев Пышку, тяжело вздохнул: «Опять эта вонючка!»

Он хорошо помнил, каким нестерпимым смрадом она обдала его осенью, когда они с волчицей попытались отнять у нее добычу. Волк, грозно сверкнув глазами, грозно зарычал было, но по его обмякшему хвосту Пышка поняла, что серый не собирается драться. Коротким ворчанием она поприветствовала его. Тот в ответ примирительно улыбнулся и издал вполне дружелюбный рык. (Мимика у волков настолько красноречива, что эмоции легко «читаются»).

Некоторое время никто не двигался. Смотреть друг на друга долго в этой ситуации было бестактно, и звери то и дело отводили глаза в сторону. Наконец вожак, судорожно сглотнув слюну, отошел и лег на жухлую траву. Его примеру последовали остальные. Наевшись, Пышка взяла в зубы печень (знала, что после серых ничего не останется) и, сопя от сытости, удалилась. Все остались довольны друг другом. Небогатая на звуки «речь» зверей, дополненная языком телодвижений и нервных импульсов, весьма выразительна. Там, где человек тратит много слов, зверю достаточно одного взгляда или позы. Так, поджатый хвост, чуть сгорбленный хребет, опущенная голова свидетельствуют о признании превосходства противника. Но особенно хорошо звери чувствуют друг друга по взгляду. В нем они могут прочесть многое. И если в глазах промелькнет скрытое коварство, зверя уже не обманешь приветливым помахиванием хвоста. Самое лучшее взаимопонимание наблюдается у представителей конкурирующих видов. Оно и понятно — это помогает им избегать конфликтных ситуаций. В жизненно важных вопросах звери, как правило, идут на компромисс.

Росомахи — животные всеядные. Зимой в меню, конечно, преобладает мясо, как свежедобытое, так и падших зверей. При этом предпочтение отдается боровой птице: куропаткам, рябчикам, а если повезет, то и глухаря задавят. Пышка тоже обожала дичь и особенно успешно добывала ее из снежных спален.