Алешко Антон - Над нами миллион высоты

— А ты слышал? Что ж не пришел?

— Да ты что!

Марина перехватила его ускользающий взгляд.

— Люди, значит, говорят, что ты мой любовник? Не многовато ли это для тебя? На тебя же смотреть жалко. Стоишь как мокрая курица,— насмешливо сказала она.

— Погоди, Марина...

— А если б я в самом деле попала в беду? Ты бы при­шел на выручку? Хвастать перед солдатами умеешь... Да они-то поумнее тебя. Хотел на позор меня выставить? Не тут-то было...

— Я спешу...— Петровский быстро зашагал прочь.

Отчаянно хотелось догнать его, сказать еще что-ни­будь обидное, резкое. Она сделала шаг и вдруг останови­лась, заметив, как женщины с их двора, сидевшие на ска­мейке, поспешно отвернулись.

"И вы уже глядеть не хотите? С каких это пор? — жестко усмехнулась она.— Отворачиваетесь, как от прока­женной. Думаете, каяться буду? Как же, ждите!"

Нарочито медленно прошла она с независимым видом мимо своего подъезда, словно лишний раз хотела показать­ся соседкам.

"Прежде-то проходу не давали,— возмущенно думала она.— Идешь с работы — встретят приветливо, расспросят, насчет детей посоветуются, на свои хвори пожалуются. А теперь..."

Марина брела по улице, внимательно присматривалась к людям. Неужели на нее все так глядят? А что думает командир полка? При этой мысли она даже остановилась.

"А в самом деле, что он скажет?" — оживилась вдруг и решительно направилась к штабу.

Дежурный по полку, молоденький летчик, козырнул ей, выслушал, вежливо предложил идти за ним. Воэле кабине­та командира поднял глаза на дверь, еще раз взял под ко­зырек и пошел обратно. Она проводила его взглядом и по­стучалась.

— Прошу! — послышалось в ответ.

— Вы меня не звали,— начала она, входя в кабинет.— Я сама...

Дым встал ей навстречу.

— Очень рад вас видеть,— учтиво пожал красивую ру­ку и даже слегка смутился.

Марина прошла к столу, огляделась.

Лицо у нее белое, с приятным румянцем на щеках. Ма­ленький носик, разве что излишне правильный. Черные как смоль волосы собраны в высокий узел, оттеняют длин­ную шею с темной родинкой. Расклешенная юбка и вишне­вая кофточка подчеркивают девичью стройность фигуры.

С приходом Марины в строгом кабинете стало словно светлее.

— Вы к нам не заходите,— произнесла она с мягким упреком и подняла черные глаза на Дыма.— Я понимаю, работы много...

Она была так хороша, что полковник откровенно залю­бовался ею.

— Садитесь,— опомнился наконец он и придвинул ей стул.

— Мы, акушерки, в родильном доме даем детям, если можно так сказать, путевку в жизнь. Они подрастают, и в школе ими долго занимается ваша жена. Не так ли?

Дым кивнул.

— После школы ребята идут в армию и попадают в ваши руки...

— А девчата? — с лукавством спросил Дым.

— Учатся дальше, работают. Некоторые из них стано­вятся спутницами жизни ваших летчиков, техников...

Дым улыбнулся. Ему было приятно слушать Марину.

— А вы летаете, несете дежурство, работаете в штабе. Ваши дети растут и не видят отцов...

— Служба у нас такая,— сказал Дым, когда Марина на секунду умолкла.

— А когда наступит такое время, что офицеры смогут видеть своих жен днем, сами будут воспитывать своих де­тей, а не надеяться на ясли, детсад, школу?

— Мы думаем о том, как организовать рабочий день офицера, чтобы он имел возможность не только воспиты­вать детей...— Дым словно оправдывался перед Мариной.

— Я скажу больше.— Марина опустила глаза.— Иной раз такое положение приводит к конфликтам в молодых семьях. Не подумайте, что я пришла говорить о собствен­ных неприятностях, оправдываться. Нет! — подняла она голову.

Дым перехватил взгляд Марины.

— У нас все офицеры много работают, часто бывают в командировках и тем не менее в семейной жизни обхо­дятся без конфликтов,— сказал он.— А вот вы... Сами же говорите, что у вас неприятности. Я хотел бы побеседовать с вами как командир...

— Вы не мой командир.

— Как командир и старший товарищ вашего мужа...

— Это ближе.

— Как человек с человеком.

— Вот теперь иное дело. Я вас слушаю.

— Так что у вас с Петровским? — По тому, как взле­тели брови Марины, Дым понял, что спросил неудачно, но она еама выручила его.

— И вы? — удивленно посмотрела на командира.— И вы о Петровском? За кого вы меня принимаете?

Дым налег грудью на стол, а Марина продолжала:

— Петровскому ни за что не сманить чужой жены. Не бойтесь. Поверьте мне, женщинам такие мужчины не нра­вятся. Их держат при себе напоказ, как игрушки...

Дыму стоило немалых усилий скрыть свое удивление.

— А что вы на этот счет думаете? — спросила Марина.

"С нею Петровскому действительно нечего делать. Пу­стые слухи. В конце концов, такой можно многое про­стить",— размышлял Дым.

Он любил Кудлача как летчика, как человека и все эти дни искренне сочувствовал ему, даже испытывал нелов­кость, что своей командирской властью не может разре­шить его вопроса. А сейчас вот виновница всего этого шу­ма сидела перед ним, ждала ответа, и он не знал, что ска­зать.

— Да-а-а...— протянул он низким грудным голосом и даже поежился, будто от холода.— Что я думаю?

Может быть, никогда еще не вставало перед Дымом вопросов труднее, чем этот. Ответь-ка на него не как ко­мандир подчиненному, а как человек человеку!

— Понимаете, факт таков, что даже Чуб не смолчал...

— А что ж он полгода молчал? Я бы на его месте в тот же день на весь городок разнесла...

Марина бросила на Дыма колючий взгляд и уставилась на свои сложенные на коленях руки, комкавшие платочек, словно он был всему виной.

Так они и сидели в молчании несколько долгих минут.

"Славные люди,— думал Дым о Кудлаче с Мариной,— и надо же такому случиться. Чего им не хватает?"

Марина наконец подняла голову.

— С Петровским я училась в одной школе и знаю, что нравилась ему. Но чтобы он мне...— отрицательно покача­ла головой.— Через несколько лет встретились эдесь, в го­родке.— Марина помолчала и перешла в наступление: — И что же, я при встречах должна была отворачиваться от него? Как, по-вашему? По-вашему, Кудлач имел основа­ния так поступить?

— Семейные отношения — очень сложное дело...

— Особенно чужие,— добавила Марина.

Зазвонил телефон. Дым неохотно поднял трубку.

— Здравия желаю! Слушаю вас, товарищ командир.— Переложил трубку в другую руку.— Помню, как же! Гово­рили, и давно. Подписали приказ? Не стану задерживать готового командира эскадрильи. Получим приказ и отко­мандируем. Остальное все в порядке. Всего хорошего! — Дым опустил трубку на рычаг.— Кудлач с повышением назначен в полк...— Он назвал полк Алесика, базировав­шийся к северу от них.— Готовьтесь переезжать...

Хлопоты Марину не беспокоили — она привыкла к ча­стым переездам. Куда важнее была работа, которую при­дется бросить.