Вячеслав Шугаев - Избранное

— Почему? — удивился мальчик.

— Наш папа говорит, что свистеть неприлично. Можно просвистеть удачу и вообще всю жизнь.

— Ну уж. Разок-то можно. Свистеть очень интересно.

— Еще бы! Правда, мы ни разу не свистели, но, должно быть, это так весело, так замечательно. Лучше всего на свете!

— Так попробуйте!

— Неужели вы отдадите свой свисток?

— Могу и свой. Но сделать свисток проще простого. Надкусывайте стручок. Та-ак. Убирайте горошины. Правильно. Берите в зубы, чтобы надкусанный конец чуть-чуть выставлялся. Дуйте.

Жирафлята дунули — Жираф вздрогнул, несколько отпрянув шеей, глянул вниз:

— Сиб, Ирь! Наверное, вам не нужно больше есть гороха. Фошейм, как писал мне приятель из английского зоопарка. То есть стыдно.

Жирафлята от испуга проглотили свистки, быстро вытерли губы о шеи друг друга и покорно прошептали:

— Да, папа.

А про себя подумали: «Как замечательно, что мы умеем теперь делать свистки».

Другой мальчик принес две пачки овсяных хлопьев и угощал ими зебру.

— Ешь, зебруня, не стесняйся! Не овес, конечно, но из овса. Как тебе нравится?

— Ничего, есть можно.

— Молодец! Аппетит у тебя — будь-будь!

Третий мальчик принес чугунок картошки и пакетик с солью. Он раздавал картошины обезьянам и приговаривал:

— Кушайте на здоровье! В глаза не видели, наверно, картошку-то?

Обезьяны быстро научились обмакивать ее в соль и вскоре восторженно верещали:

— Чудесно! Восхитительно! Вкуснее бананов, вкуснее тюльпанов! Несравнимая! — И хором запели: — Ах, картошка-тошка-тошка!

Мальчик добродушно улыбался:

— Эх, вы! Вкуснее бананов! Вы бы попробовали с подсолнечным маслом, с селедкой — вот тогда бы и кричали: не едали никогда!

— Да?! — удивились обезьяны. — Да?! Мы без тошки, ах, картошки никуда!

Две девочки кормили Главного слона. Хобот он погрузил в ведерко с компотом, а на отвисшую треугольную губу ему накладывали бутерброды с маслом и мармеладки. Главный слон во время еды говорить не мог и только покручивал хвостиком то влево, то вправо, то ненадолго выправлял его, серый, морщинистый, маленький.

Девочки в это время разговаривали:

— Когда он машет хвостиком вправо, тогда ему очень нравится мармелад.

— А влево — он в восторге от хлеба с маслом.

— А прямо — нет ничего лучше компота из сухих груш и чернослива…

Главный слон все доел, все допил:

— Век бы ел хлеб с маслом, мармелад и запивал компотом. Благодарствую, девочки. Извините, если что не так.

Бледный, худенький мальчик угощал старого павиана. С виновато опущенными глазами достал из-за пазухи краюху хлеба и желтый кусок сыра.

— Извините, я ничего больше не нашел. Вы приходите к нам после. Мама у меня очень добрая и специально для вас состряпает пельмени.

— О, вы напрасно извиняетесь, мой юный друг! Мечта каждого старого павиана: корочка хлеба, кусочек сыра и глоток холодной воды. Сердечно благодарю вас! — У старого павиана не было ни одного зуба, и он решил, как только мальчик уйдет, перебраться к фонтану и размочить в воде горбушку и сыр. — Мой юный друг! У вашей мамы поистине золотое сердце. Она готова поделиться последним куском хлеба со старым, никому не нужным павианом. И вдобавок приглашает его в гости. О, я бесконечно тронут. — Павиан утер ленточкой бескозырки навернувшуюся слезу. — Передайте ей, пожалуйста, мое восхищение ее добрым сердцем. До конца дней, которых, увы, осталось мало, я буду с благодарностью вспоминать вашу маму.

— Спасибо! — Мальчик пожал старому павиану руку. — Спасибо за маму! Приходите. Мы будем очень рады.

Старый павиан снял бескозырку, поднес ее к сердцу и молча поклонился.

Его передразнил странный человек в брезентовом плаще и черном накомарнике. Это был дед Пыхто. Он что-то высматривал, подслушивал, что-то выискивал.

За угощением все забыли о медвежонке. Он подождал, подумал, что его угостят последним, на правах местного, на правах хозяина. Нет, никто не вспомнил об усталом и голодном проводнике. Медвежонок еще подождал, пососал лапу, попил воды. Вокруг жевали, хрумкали, чавкали, чмокали. Он рассердился, быстро вскарабкался на балкон, открыл дверь и встал перед столом Главного человека.

— Послушайте, Иван Иваныч! Хоть вы меня накормите. Ребятишки гостями занялись. А мне что делать? Ведь я-то ваш, сибирский. Неужели своего голодом уморите?

Главный человек отложил ручку, снял очки и задумчиво посмотрел на медвежонка:

— Потрудись объяснить, как ты сюда попал?

— Через дверь. Извините, что без доклада.

Главный человек задумчиво посмотрел на огромную картину, где медведица на утренней поляне любовалась своими крепенькими озорными медвежатами:

— Как это тебя мать-то отпустила? Сердце, наверное, все изболелось.

— Я — сирота. Отца с матерью убил иностранный турист, убил, сфотографировался и уехал, а я чудом спасся.

— Сочувствую, сочувствую. — Главный человек достал из шкафа тарелку с бутербродами, бутылку минеральной воды. — И некому присмотреть за тобой?

— Нет, у меня тетка. Материна сестра. Но живет далеко, на Камчатке. Я даже не знаю, как добираться туда.

— Да… — Главный человек циркулем измерил расстояние на карте до Камчатки. — Порядочно. Если пешком. Ты как решил? С приезжими останешься?

— Не знаю, еще не думал.

— Слушай, а хочешь я тебя самолетом на Камчатку отправлю?

— Боюсь я их. В небе гудит, и то страшно, всегда под колодину лезу. Нет, я пока подожду.

— Смотри сам. Неволить я тебя не хочу. Как решишь, так и поступай.

— Спасибо на добром слове. И за угощение спасибо. Будьте здоровы, пока.

— Пока, пока. Ты дверь-то не закрывай, накурено тут у меня. — Главный человек повернулся вместе с креслом, провожая медвежонка взглядом.

Тем временем на балконе о зверье думали девочка Алена и мальчик Сашка Деревяшкин. Думали долго. Наконец Алена воскликнула:

— Ой, придумала! Надо взять их в квартиры. Ну, каждый мальчишка, каждая девчонка возьмут по зверю и приведут его домой. Одного-то легко прокормить.

— Не разрешат. Родители не разрешат. Представь, явишься домой с крокодилом. Что ты! На порог не пустят. Нет, их надо подготовить. Разве тогда согласятся.

— Вообще-то да. Надо готовить. — Алена вновь замерла и уставилась в одну точку.

Тут вскрикнул Сашка:

— Есть, и у меня блеснуло! — И, не советуясь с Аленкой, сразу обратился к зверям:

— Дорогие звери! Выход найден! Хотя бы на сегодня! А там еще что-нибудь придумаем.

— Слушаем тебя, Александр! — радостно взревел Главный слон.

— Кто не работает, тот не ест! — провозгласил Сашка. — И мы будем работать! Мы сейчас же идем на базар, а там мы заработаем на обед!

— На базар, на базар! — закричали некоторые звери.

— Посмотреть на товар! — подхватили остальные.