Екатерина Шевелёва - Испытания

— Помните, были челюскинцы, — торопливо сказала она, — тогда, давным-давно… — И уже иначе, старательно-ровно, закончила: — По-моему, для Шуры Лаврушиной челюскинцы остались символом, потому что они были как бы все одинаковы, вроде единой бригады. И мы все тогда обычно не называли отдельных имен, мы повторяли их общее имя — челюскинцы!

И снова — в который раз уже в разговоре с этой женщиной! — кольнуло в сердце и прошло. «Давление меняется, что ли, черт его знает?»

Вагранов посмотрел в окно.

— Челюскинцы, — повторил он медленно.

Почему-то не только льды, не только снежные просторы вставали в памяти за этим словом, но и лихие строчки давней комсомольской песни:

И какая-то бледная растерянная девчонка, оглушенная хохотом этих самых бойцов… Нет, он не хотел вспоминать. Но все же где он видел это?.. В кино?

Все еще глядя в окно, Вагранов машинально постучал ладонью по столу: важное, деловое он не намерен был забывать!..

Когда-то в юности, да и в более зрелом возрасте Вагранов очень интересовался походами ледокола «Сибиряков» и торгового судна «Челюскин». Он был уверен, что надо масштабно заниматься изучением среды, окружающей человека, начиная с Крайнего Севера. «Что будет, если непрерывно растущая техника растопит полярные льды?!» — говорил Андрей Вагранов еще на давней комсомольской конференции. Тогда многие комсомольцы пожимали плечами: «Надо думать не стратегически о том, что льды могут растаять, а тактически о том, чтобы крыши в общежитиях не протекали!» — «Правильная стратегия еще никогда не мешала тактике!» — парировал Андрей Вагранов.

И почти до последнего времени Вагранов нет-нет да и просматривал отечественную и зарубежную литературу о медико-биологических и социальных последствиях изменения окружающей среды. И отстранился он наконец от этих вопросов более всего под влиянием жены.

Прасковья Антоновна знала его жадную любознательность, такую разносторонность интересов, которая просто-напросто не укладывалась в рабочий день, даже состоящий из двадцати четырех часов. Она была практична: «Андрей, тебе необходимо, по примеру многих твоих товарищей, защитить кандидатскую, а потом докторскую диссертацию!»

Прасковья Антоновна знала своего мужа: если бы он сейчас всерьез занялся проблемой окружающей среды, никакой диссертации он не написал бы. С его темпераментом, с его способностью отказываться от личных интересов во имя принципиальной борьбы Андрей Вагранов взялся бы за решение огромных организационных вопросов, связанных с окружающей средой… Нет, социологические проблемы, как была уверена Прасковья Антоновна, гораздо легче укладываются в диссертацию, чем проблемы экологии, то есть окружающей среды.

Паня, не задумываясь, поддержала мужа, когда он решил поехать в область — изучить и поднять всерьез в областной прессе проблемы социологии и тем самым подготовить материал для своей диссертации. Словом, как он шутил, сузить окружающую среду, микроклимат планеты, до микроклимата завода. Паня поддержала его, несмотря на то что переезд из столицы в областной центр означал отказ от привычных удобств, не говоря уже о комфорте. Но Паня умела — правда, немного демонстративно — отказываться от всего этого.

И как радовалась Панюша, когда он на основе недавнего рейда газеты в аппаратный цех завода стал готовить свою первую большую статью по социологическим проблемам! Такая статья, в сущности, уже заявка на диссертацию!..

— Но челюскинцы для меня тоже символ своего времени! — подумал Вагранов вслух, снова полностью забыв о собеседнице. И даже удивился, поняв, что Ольга Владимировна Пахомова все еще здесь.

Удивленная растерянность была и на ее тонком, тронутом загаром лице, схожем сейчас с лицом той девчонки с какого-то кинокадра. Удивленная растерянность гостя, о котором хозяева забыли.

— И для вас тоже символ? — тихо переспросила она.

— Да. Только не в том смысле, как для вашей Шуры Лаврушиной. Мы тогда, да и потом действительно не знали имени каждого участника экспедиции. Мы повторяли общее имя — челюскинцы. Но партия, правительство сделали все для спасения каждого, да, для спасения каждого участника. В этом смысле для меня челюскинцы — символ. В смысле борьбы за жизнь каждого человека. — И, чуть-чуть задержав в своей руке ее маленькую крепкую руку, прощально добавил: — В статье о вашей Лаврушиной я подчеркну, что неправильно считать, будто мы в тридцатые годы полностью забывали о личности, а теперь, мол, под влиянием Запада неожиданно вспомнили!

— Я знала, что статья будет правильная, — сдержанно сказала она. — Будет, несмотря на то что Озолов категорически против. Это похоже на вас. Вы всегда был такой.

И она почти побежала к двери своей странной походкой. «Будто возвращается по узкой перекладине на свой край пропасти», — недоуменно подумал Вагранов.

На пороге она обернулась:

— Все-таки, да, пожалуй, все-таки главная положительная черта человека — мыслить и уважать эту способность в других.

А Вагранов с давно выработанной привычкой подытоживать каждую встречу оценкой мысленно определил: «Странное сочетание сильного характера и неуверенности в себе!»

Лишь когда за Ольгой Пахомовой закрылась дверь, Вагранов почувствовал, что в конце разговора с ней его опять кольнуло сочетание слов «вы всегда был такой». Почему его так остро задевает эта грамматическая неувязка? Он не любил оставлять психологические загадки неразгаданными. Машинально оперся на локоть, прикрыл ладонью глаза… Ах вот что! Он был как раз до начала вечера во Дворце культуры железнодорожников на областной конференции историков литературы; ученый, делавший доклад, приводил примеры грамматических сочетаний, бытовавших в русском языке в XIX веке: «вы пришел», «вы сказал», «вы решил» — были обиходными фразами.

Вагранов взял папку подготовленных для него материалов. Против публикации острой статьи уже резко выступили некоторые члены редколлегии, оставшиеся, впрочем, в меньшинстве; они советовали Вагранову сделать ее только «чисто научной», доказывали нецелесообразность критики в адрес директора передового завода, из месяца в месяц перевыполняющего производственный план. Фельетонист Артемюк даже намекнул Вагранову о возможных неприятных последствиях для него лично в случае появления статьи. Это последнее соображение вызвало у Андрея Степановича искреннее недоумение. Что значит «неприятные последствия»? Мало ли какие неприятности бывают в ходе серьезной работы! Когда ведешь борьбу, ты должен быть готов получать ответные тумаки!