Владимир Попов - И это называется будни

Они встречаются впервые в такой обстановке, секретарь горкома и директор завода. Додока на завод не спешил, хотя уже почти месяц, как переехал в Приморск. Впрочем, завод он немного знал и людей тоже — работал в обкоме партии в отделе тяжелой промышленности, у Даниленки был правой рукой.

Несколько мгновений они рассматривают друг друга пытливо и, пожалуй, не особенно дружелюбно. Чтобы прервать до неловкости затянувшуюся паузу, Збандут знакомит секретаря горкома с начальником цеха.

— А-а, Гребенщиков, — произносит Додока, подавая руку, тоже со следами ожогов, и не поймешь, как расценить этот возглас: доволен он, что увидел живого Гребенщикова или предпочел бы уклониться от этого знакомства.

— Вот предлагает замкнуть производственный цикл, чтобы ни одного слитка не отдавать другим заводам, — говорит Збандут, показывая на эскизы.

— Каким образом? — Додока переводит взгляд на Збандута, закуривает «Беломор» — папиросы, которым так и не изменил с военных лет.

— Слябингу сейчас для полной загрузки не хватает металла, а после пуска трех конверторов нам не хватит мощности слябинга, — коротко поясняет Гребенщиков. — В итоге можем оказаться…

— Это всем известно, — не дает ему закончить Додока.

Как ни обуздывает себя последнее время Гребенщиков, все же овечкой он становиться не думает. Не сдержавшись, произносит резко:

— У вас что, есть готовый рецепт для решения этой проблемы? Тогда, естественно, незачем зря тратить время.

— Нету, — сразу сдается припертый к стене Додока, с интересом поглядывая на кусучего начальника цеха.

— У вас нету, у директора нету, у министерства нету, в проектных организациях нету, — зло говорит Гребенщиков, нажимая на «нету» как на языковую неопрятность. — А почему? Рано думать? Нет, не рано. Когда поставим третий конвертор, поздно будет. Мы ведь спешим медленно. Придерживаемся римского правила: «Festina lente». Пока проект сделаем, пока установку закажем, смонтируем, освоим… Если новую марку автомобиля утверждают пять лет, можете представить себе, сколько потребуется в этом случае.

— Какой проект? Что освоим? — не понимая, о чем речь, торопит Додока, теперь уже наблюдая за синеватым дымком, взметнувшимся в вышину.

— Проект установки непрерывной разливки стали, — перемежая слова паузами, отчеканивает Гребенщиков.

— Для одного конвертора?

— Не для одного конвертора, а для миллиона тонн стали. По нашим масштабам немного, но это средний европейский завод, это…

— Постойте, постойте, — вмешивается Збандут. — Конвертор запроектирован на семьсот с небольшим тысяч.

— А-а! — морщится Гребенщиков. — Разве вы не знаете, как у нас делается! Подготовим на семьсот, потом начнем додумывать, рационализировать, реконструировать и получим миллион; запроектируем на миллион — давай добиваться полутора, и царствию сему не будет конца…

— Тогда почему вы в своем цехе со своими печами никак не вылезете на проектную мощность? — поддевает его Додока.

— Ну, знаете, Марлен Ипполитович! — с укором произносит Гребенщиков, малость пересолив по части пафоса. — Это вопрос на уровне предцехкома и даже не мартеновского цеха — у меня он грамотный, а так, транспортного, например. Проектной мощности нет, потому что кислорода согласно проекту не хватает. На разбавленном едем, и то лишь на трех печах.

— И то по инициативе Рудаева, — снова подпускает шпильку Додока.

Не нравится эта реплика Гребенщикову, но он откликается на нее неожиданно миролюбиво:

— Богу — богово, кесарю — кесарево. — И протягивает Додоке эскиз расположения установки непрерывной разливки стали, а потом записку с технико-экономическим ее обоснованием.

Пока Додока знакомится с документами, Збандут расспрашивает у Гребенщикова о положении в цехе, об ожидаемом производстве за месяц, о Галагане — освоился ли с цехом и можно ли доверить ему самостоятельный пост.

— Разработано добросовестно, ничего не скажешь, — одобрительно говорит Додока. — А почему вы выбрали горизонтальный способ разливки? В чем его преимущество по сравнению с вертикальным?

По тону Додоки не понять, действительно ли он не знает, в чем разница между двумя этими способами, или попросту прощупывает Гребенщикова. Впрочем, выпытать то, в чем не сведущ, Додока не стесняется, всезнающего из себя не строит и от этого только выигрывает в глазах окружающих. Что толку от тех, кто прячет свое незнание, — все равно вылезает наружу.

— Андрей Леонидович считает, что вертикальная громоздка, — вставляет свое слово Збандут. — Шестнадцать метров над землей, тридцать семь под землей, а у нас грунт сплошной гранит.

— Зато у горизонтальной установки оборудование посложнее и подороже, а процесс еще меньше изучен, — отзывается Додока, вольно или невольно выявляя свою осведомленность.

— Я за вертикальную, — заключает Збандут.

— Я за радиальную, — упрямится Гребенщиков.

Додока смотрит на одного, на другого, улыбается. Улыбка у него не то вымученная, не то злая — шрамы от ожогов омертвляют мимику.

— А я против разнотипности оборудования на одном заводе. Лучше всего было бы реконструировать слябинг, увеличить его пропускную способность. Но нужно подсчитать, что выгоднее.

Заключение Додоки озадачивает собеседников, но не надолго.

— К счастью, мнение секретаря горкома — не решающее в технических вопросах. — Смягчив свои слова церемонным поклоном, Гребенщиков направляется к двери.

Додока провожает его холодноватым взглядом и снова не торопясь принимается просматривать выкладки. Выкурил одну папиросу, стряхивая пепел в спичечный коробок — пепельницы на столе не оказалось, — принялся за другую. Едкий табачный дым раздражает Збандута, он отходит к окну, пошире раскрывает его. Но Додока то ли не замечает этого безмолвного протеста, то ли делает вид, что не замечает.

— Грамотен, чертяка. Разносторонне, — произносит он, не поднимая головы. — Прямо как специалист по непрерывной разливке. Даже экономические подсчеты: потери от отгрузки металла на сторону, потери от завоза слитков со стороны…

— Угу, — осторожно поддакивает Збандут, чтобы не проявить своего удовольствия от такой оценки Гребенщикова.

— А интересно: чего он в эти дела полез? Чистой воды мартеновец… Мне говорили о нем как о прекрасном, но узком специалисте.

— Говорили те, кто вплотную не сталкивался с ним. Его интересует решительно все, что касается металлургии. Посмотрите его библиотечный формуляр. Все технические журналы на немецком и английском языках, не считая наших. Он и в доменном, и в прокатном деле…

— Гнете свою линию? — Додока дает понять, что не разделяет замысла директора.

Но Збандут не смущается.