Агиш Гирфанов - Пузыри славы [Сатирическое повествование о невероятных событиях, потрясших маленький городок Яшкалу]

Второе письмо, написанное размашистым почерком, выдававшим широкую натуру автора, не изобиловало особыми красотами стиля. Это было скорее даже не письмо, а крик души, который Гиззельбанат выплеснула на публичное обозрение общественности Яшкалы.

«Дорогая редакция, — говорилось в письме, — это пишет вам вдовая женщина, которая вот уже много лет живет одинокая, как стебелек в степи, не видя со стороны окружающих заслуженной ею заботы и внимания. Пишу я впервые в своей одинокой жизни, потому что не писать не могу. Справедливость заставляет меня написать такое письмо, а совесть подсказывает, что именно писать. Вот уже десять лет, как я осталась безутешной вдовой, и вдруг мне, одинокой женщине-вдове, пришел на помощь незнакомый до того гр. Родис из организации ИДБС при комбинате бытового обслуживания. Раньше мне, честно признаюсь, казалось, будто все это бабьи слухи, что кто-то помогает престарелым, а также одиноким женщинам, которым трудно самим справиться с домашними нуждами. И вот в один прекрасный день ко мне, хоть я и не звала, явился, повторяю, без моего приглашения, некий Родис из этого самого ИДБС. Он починил все, что требовалось, — вплоть до телевизора и сложной машины, которая долгое время лежала без движения, а сейчас работает, как часы. Пусть и дальше он, этот настоящий егет [4] Егет — добрый молодец. , и его начальство в лице директора комбината бытового обслуживания товарища Ибраханова живут долгие годы и процветают. Разрешите через газету передать доброму вестнику и носителю добрых дел Родису столько благодарностей и приветов, сколько цветов на земле, сколько птиц на деревьях, сколько бабочек на Урале, сколько рыб плавает в Агидели, то есть, короче говоря, вечное спасибо ему и его товарищам. Заканчивая это короткое письмо, я провозглашаю: „Да здравствует ИДБС“.

Одинокая женщина-вдова Гиззельбанат Газзалиева, проживающая по адресу; г. Яшкала, ул. Яблоневая, д. 27».

Оба письма сопровождались пространными редакционными комментариями.

«Идя навстречу пожеланиям населения нашего района, редакция обратилась к директору Яшкалинского комбината товарищу Ибрахану Сираевичу Ибраханову с просьбой рассказать читателям подробнее, какие цели преследует ИДБС, каковы первые успехи и дальнейшие перспективы этого движения.

— Создание ИДБС было подсказано самой жизнью. ИДБС не могло быть создано в тиши кабинета, по воле одного или двух человек. А потому я, пользуясь предоставленной мне возможностью, категорически отвергаю досужие домыслы, будто ИДБС в какой-то мере связано с моим именем. Некоторые безответственные элементы расшифровывают ИДБС как ибрахановское движение — бытовые сюрпризы. Это в корне не соответствует действительности. Да, на первых порах, прежде чем мы добились апробации на многочисленных фактах, мы сочли необходимым новое движение по улучшению обслуживания населения проводить в виде сюрпризов. Но как только это движение твердо стало на ноги, мы стали действовать в точном соответствии с духом и содержанием ИДБС, иными словами, стали выполнять высокие задачи, стоящие перед ИДБС, то есть идеальную добрую бытовую службу.

Как во всяком новом начинании, и у нас не обошлось без накладок, досадных ошибок и, прямо скажем, перегибов. Это были, так сказать, неизбежные трудности роста. И — чем более мы растем, а мы, товарищи, растем, это бесспорно, тем больше вырастаем из рубашек и штанишек, которые носили несколько лет тому назад».

Об инициативе Яшкалинского комбината бытового обслуживания упоминалось и в передовой статье газеты, упоминалось сдержанно, но довольно благожелательно. Газета писала: «Рано еще давать исчерпывающую оценку начинанию комбината, но одно бесспорно заслуживает всяческого поощрения, люди, работающие в комбинате, не стоят на месте, они ищут новых форм обслуживания, они горят желанием улучшить и расширить сферу бытового обслуживания. Нам остается только пожелать „Попутного вам ветра!“».

Утром, точнее в половине десятого, исполнительная Аклима бесшумно вошла в кабинет к шефу, положила на стол солидную почту и свежий номер районной газеты с полосой, посвященной ИДБС.

Когда Аклима закрыла за собой дверь, Ибрахан нетерпеливо бросился к газете, ему хотелось лишний раз проверить, все ли осталось в той статье, которую с его слов написал для газеты местный журналист. Да, все было в полном ажуре. И под статьей стояли набранная жирным шрифтом его персональная фамилия «И. Ибраханов». Довольный, он потер руки и откинулся на спинку мягкого кресла, сладко потянулся. «Интересно, какую рожу состроит Хамза из горторга, прочтя сегодняшний номер газеты! — подумал он про себя. — Накося выкуси!» — И он погрозил в воздухе невидимому сопернику внушительным кукишем…

Ибраханов торжествовал победу. Ибрахановское движение стало реальным, неопровержимым фактом.

Отдав Аклиме распоряжение — скупить по крайней мере десять экземпляров сегодняшнего номера газеты, он назначил после окончания работы внеочередное оперативное совещание.

Ораторское искусство глубокими корнями уходит в древние времена. Казалось бы, что за тысячелетия при желании можно было бы теоретически обосновать и объяснить широким массам, каковы движущие силы, если можно так выразиться, подпочвенные воды, питающие ораторское искусство.

Давно пора раскрыть секрет: почему одним, несмотря на природные помехи, удается все-таки стать Демосфенами, а другим ни за что не одолеть боязни аудитории: едва только они выходят к трибуне, их словно сковывают стальные тиски, они не в состоянии произнести и двух слов.

В глазах высокого начальства Ибрахан слыл «великим немым». И действительно, на городских активах и конференциях, на собраниях, в присутствии высокого начальства, Ибрахан будто в рот воды набирал. В лучшем случае, когда не выступать уже было просто невозможно, он ограничивался стандартными фразами: «Я целиком и полностью согласен с положениями докладчика», «Я присоединяюсь к предыдущему оратору», «Я извлеку из критики уроки» и т. д. и т. п.

Великий молчальник в присутствии вышестоящих товарищей, Ибрахан обретал дар речи, когда общался с нижестоящими. Посмотрели бы вы на Ибрахана, послушали бы вы его на собраниях актива бытового комбината! Куда девались робость, неловкость, косноязычие? И откуда вдруг взялся этот неиссякаемый фонтан красноречия? Невзрачный воробышек, каким Ибрахан представал перед своим непосредственным начальством, он превращался в орла, распростершего над аудиторией своего комбината мощные крылья. Ибрахан весь преображался, становился вожаком, командиром: стоит ему только приказать, и подчиненный ему отряд ринется в атаку. К его словам чутко прислушивались, будто вот-вот он выдаст какое-то откровение. Его речь многие даже в блокноты записывали.