Агиш Гирфанов - Пузыри славы [Сатирическое повествование о невероятных событиях, потрясших маленький городок Яшкалу]

Банный заряд пропал впустую. А Ибрахан на него так рассчитывал! Конкретнее, на парилку и буфет, которые, по замыслу Ибрахана, могли бы привести в доброе расположение духа строгого столичного ревизора. Но Ибрахан утешал себя тем, что пригородная база отдыха с ее развлечениями восполнит радости, недоданные баней. Сели в машину, поехали.

По дороге Булат повел красочный рассказ об истории базы отдыха. На него снизошло вдохновение, и он, никем не сдерживаемый, дал волю фантазии.

— На постройку базы не ушло ни копейки государственных средств. Все — за счет накоплений… Мы сторицей возместим клиентам понесенные ими затраты. Каким образом, спросите вы? А вот как! Мы предлагаем нашим заказчикам не уничтожать, не терять, а бережно хранить оплаченные квитанции. У каждого яшкалинца, если только он так или иначе нами обслужен, есть шанс выиграть путевку в однодневную базу отдыха.

Хайдаров делал вид, что с интересом воспринимает рассказ Булата, хотя накануне имел уже удовольствие прослушать несколько иную интерпретацию главбуха. Тот ничего не упомянул ни о лотерее-аллегри квитанций, ни об отдыхе клиентов. Не упомянул потому, что Булат только сейчас, на ходу, придумал этот оригинальный вариант. С откровенным интересом, буквально разинув рот, слушал Булата Ибрахан. Концепция Булата была для него откровением, он впервые узнал о новом назначении базы отдыха.

— Мы пока широко не обнародовали нашу идею, — продолжал, увлекшись, Булат. — Яшкалинцы и не догадываются, какой их ждет сюрприз, и никак не возьмут в толк, почему и зачем мы призываем их хранить квитанции об уплате за оказанные им бытовые услуги…

Вдруг Булат осекся. Небо, только что чистое, безоблачное, внезапно покрылось грязными тучами. Подул резкий, порывистый ветер, поднявший столбы густой, едкой пыли. Все мероприятия, намеченные на этот день по линии базы отдыха, пошли насмарку. «Москвич» стал открытой мишенью для взбунтовавшейся стихии. Потоки дождя заливали кузов и конечно же столичного гостя. Оставалось одно — повернуть обратно, искать спасения где-нибудь под городской крышей.

— Это — похуже японского цунами или каспийской моряны, — мрачно изрек Булат, продемонстрировав при этом глубокую и всестороннюю эрудицию. — Как бы эта стихия не наделала нам бед…

И действительно, то, что творилось в Яшкале, не поддавалось описанию. Фанерные киоски бытовых служб ИДБС, как сумасшедшие, сорвались с мест и, увлекаемые буйными порывами ветра, хлесткого дождя, пустились в бешеный пляс. В потоках грязной воды плыли салфетки из парикмахерских, сапожные табуретки, катушки с нитками, портновские лекала, ткани, фотобумага. Все смешалось и закружилось. Работники киосков растерялись, не зная, что и делать: то ли спасать казенное добро, то ли самим опасаться от нашествия стихии.

— Ибрахан Сираевич, гость нас извинит… Прервем поездку…

Хайдарова подвезли к гостинице, а сами устремились в исполком, где уже заседала чрезвычайная тройка во главе с Аксакалом.

Поздно вечером Ибрахан доставил Салахи Салахиевичу первую сводку о понесенных убытках. Они были довольно значительны. В ответ посыпались вполне справедливые упреки и нарекания. Оказывается, комбинат установил на улицах Яшкалы киоски самовольно, без ведома и разрешения городских властей.

— Мы хотели как лучше… В интересах населения… Приблизили сферу обслуживания к массам… — запинаясь, оправдывался Ибрахан.

— Погнались за шумихой, а убытки кто возместит? — распекали нерадивых хозяйственников из комбината.

Оба события — приезд представителя из Уфы и обрушившийся на Яшкалу ураган необычайной силы — надолго запечатлелись в сознании яшкалинцев, переплелись между собой, как будто и в самом деле были взаимосвязаны.

— Когда у нас был ураган? Дай бог памяти!.. A-а, когда нежданно-негаданно приезжал обследователь из столицы…

— Когда приезжал к нам в Яшкалу ревизор из Уфы? Дай бог памяти… Это было, когда мы все нежданно-негаданно чуть не погибли от урагана…

Под утро стихия смирилась, отступила… Ибрахан, проведший бессонную ночь, все же готов был ехать с гостем на базу отдыха… Но… Хайдаров, пришедший утром в комбинат, поблагодарил за оказанное ему внимание и сообщил, что его срочно вызывают в Уфу.

Ибрахан, не без понятного волнения, тактично прощупал гостя: удалось ли ему за два дня получить достаточное представление о комбинате и о новаторском начинании ИДБС?

Хайдаров не стал таиться и заверил:

— Я вполне удовлетворен поездкой в Яшкалу. Все увиденное превзошло мои ожидания. Выводы? Мне трудно сейчас сразу охватить и проанализировать огромный материал…

Ибрахан, естественно, жаждал выудить у гостя более конкретную информацию, но тот высказывался осторожно и обтекаемо:

— С моей стороны было бы несерьезно, не дав остыть горячим впечатлениям, тут же делиться какими-то еще не вполне созревшими выводами.

О, как хотелось Ибрахану узнать, хотя бы приблизительно, хотя бы намеком, какое впечатление произвел на гостя яшкалинский опыт ИДБС. Ибрахан сделал еще одну попытку, опасливо задав вопрос:

— Но, надеюсь, о ваших выводах мы как-нибудь узнаем?..

— Обязательно! В секрете держать не будем…

— Это самое главное. Ваши выводы станут для нас основополагающими.

На том гость и хозяева расстались…

По дороге на междугородную автобусную станцию Хайдаров побывал на радиоузле и на всякий случай заглянул еще раз на квартиру к Шагею: того еще не было. Но как мы предупреждали читателя, судьбе было угодно, чтобы Хайдаров и Шагей все-таки встретились, правда, накоротке. Один и тот же автобус, доставивший Шагея из Уфы в Яшкалу, после заправки горючим увез Хайдарова в Уфу. Пока автобус заправлялся, и состоялась сердечная встреча старых друзей.

Хайдаров первым узнал Шагей-бабая. Старик был все такой же бодрый, шустрый, так же чисто выбрит, с той же каймовой бородой, как и при первой встрече много лет назад.

— Здравствуй, турист-бабай! — радостно приветствовал Хайдаров и протянул бабаю руку.

— Ой, аллах! Ты ли это? — воскликнул Шагей-бабай и кинулся в объятия корреспондента. — А помнишь мой любимый самовар?.. Ибрахановцы прикончили его…

И Шагей-бабай второпях, довольно сбивчиво, поведал Хайдарову все свои мытарства, как его, почтенного старика, Ибрахан с Булатом превратили в жалобщика и пустили слух, будто он, Шагей, спятил с ума. Хайдаров внимательно выслушал старика и подробно расспросил о деятельности ИДБС.

Шагей ничего нового к тому, что Хайдарову было известно, не прибавил.

Корреспондент, тепло попрощавшись с Шагей-бабаем, уехал.

Ибрахан утешал себя тем, что, чем бы ни кончился хайдаровский визит, все обернулось бы гораздо хуже, если бы им не удалось спровадить в командировку несносного Шагея.