Баязит Бикбаев - Когда разливается Акселян

— Ну так что, можно считать, что заявления теперь не существует? — обратился Тимер к собранию.

— Считать, что не было его!

— Берем обратно!

— А я думаю, вот как надо сделать, — сказал Байназар. Он взял заявление и разорвал его. — Вот теперь его не существует.

Он скомкал обрывки и бросил в лицо кулаку Гарею. Все громко захлопали, собрание оживилось. Это было и голосованием и окончательным приговором Гарею.

— Гариф-агай, значит, ты закончил? — снова спросил Тимер, когда люди немного поутихли.

— Кажется, все. Хотя постой. Пусть Гарей скажет, с кем он был связан в нашей деревне.

— Разве это дело — давать слово кулаку на собрании честных колхозников?! — закричал с возмущением Фахри.

— Правильно! — поддержал Булат, которому очень понравился эта мысль. — Он давно лишен прав. На суде скажет свое слово!

— Верно говорят эти два человека, — сказал Гарей. — Если бы и дали слово, я бы все равно ничего не сказал. — Одно скажу, что был дураком, вернувшись из-за золота. Когда вырвался из клетки, надо было сразу улетать на волю. Ладно уж, везите меня в район, надоело мне смотреть на ваши поганые морды.

Он опустил голову и больше не взглянул ни на кого.

— А что скажет собранию липовый адвокат?

— И он на суде будет говорить, — вмешался Галяу Хашимов. Он понял, что здесь не место для допроса.

Но несмотря на это, Шавали встал на колени и, рыдая, стал объяснять:

— За мной нет никакой вины, братья! Проклятый Гарей свалился на мою голову. Запугал он меня до смерти. Ей-богу запугал, верьте, товарищи! Я и сам было хотел выдать его.

Но народ не поверил слезам липового адвоката; только посмеялись.

Для Тимера вопрос был ясен, не было нужды растягивать собрание, и он не стал просить выступать, ограничился тем, что предоставил слово Галяу Хашимову. Редактор выступил кратко, подвел итоги.

В колхозе «Куряш» после этого собрания народ вздохнул свободнее, все успокоились. Больше всех собрания боялся Фахри, но Гарей не упомянул его имени на суде, и он отошел душой. Он особенно не переживал, что его освободили от заведывания фермой, поставили Байназара. Все-таки меньше ответственности да и спокойнее.

И дома поведение Фахри переменилось, перестал буянить и ругаться, стал чаще говорить приветливое слово Хаернисе. Та, хотя и не могла попять, в чем тут дело, но была очень довольна.

Почти весь январь валил снег. Не успеешь утром порасчистить у ворот, вечером опять все занесло. На окраинах города дома занесло по самые крыши. Люди устали от снега, а Фатима Мурзабаева только радовалась и думала, много ли снегу выпало у них в деревне. Если много, то хорошо уродится хлеб. Ей не терпелось поскорее уехать домой и взяться за работу. Хорошо бы приехать пораньше, к началу весенних работ.

Сроки их курсов сократили на один месяц, и новые бригады в начале марта должны появиться в колхозах.

Студенты высших учебных заведений уже начали разъезжаться на зимние каникулы. Сегодня должен был уехать и Шараф. Его односельчанка Бибинур давно уже уехала, так как была студенткой последнего курса педагогического техникума и ее отправили на месячную практику в Давлекановскую районную школу.

Шараф накупил гостинцев, упаковал свои вещи и уж готов был уезжать. Его должны были проводить Фатима с Кадиром. Но когда до отъезда оставалось где-то около получаса, в его комнату вошла одна только Фатима. Шараф давно знал о дружбе Фатимы с Кадиром. Фатима ни от кого не скрывала своей любви, а наоборот, говорила, что пусть все видят ее счастье, зачем ей стесняться своей любви? Однажды Бибинур укорила ее в этом, мол, все уже говорят и знают. Фатима сказала: «Любовь разве преступление? Я ведь уже не ребенок. Это вы можете играть в прятки, пока ваша любовь еще не созрела. Когда она созреет, ее не скроешь». И вот теперь, когда Фатима пришла провожать его одна, без Кадира, Шараф сильно удивился.

— А где же Кадир?

— Ты что, думаешь, мы должны всегда ходить, взявшись за ручки? Пришла одна, потому что хочу кое-что сказать тебе по секрету.

— Говори, только побыстрее, времени у меня совсем осталось мало.

— Я не профессор, лекцию тебе не собираюсь читать, — сказала Фатима, вспомнив нудного преподавателя Ожеганова, который читал курс по краткой агробиологии, и рассмеялась. — В деревне всем привет передавай. Особенно шурину Тимеру. Скажи ему, пусть продаст зерно, которое положено мне на трудодни, а деньги пришлет мне. Вот и весь секрет.

— Ага, значит, готовишься угощать зятя?

— Это уж дело мое, ты не улыбайся. Деньги нужны, а как я их потрачу — это мое дело.

— Известно, твое.

— Потом сплетни обо мне с Кадиром в деревне не распускай, понял? А то подумают, что я не учиться сюда приехала, а подыскивать себе жениха. Ну ладно, пошли, а то опоздаем.

Она легко подняла узел с вещами и зашагала к двери.

Когда Шараф сел в вагон, у Фатимы стало тяжело на сердце, как будто с его отъездом порвется последняя нить, связывающая ее с родной деревней. Ей вдруг в эту же минуту захотелось оказаться у себя дома, в деревне. Она вообразила, как в этот час женщины готовят ужин, в деревне пахнет горьковатым дымом полыни.

— Ты что затосковала? — спросил Шараф, пытаясь проникнуть в ее мысли. Почему она вдруг притихла?

— А заскучала по деревне. Завидую тебе. Когда же и я туда поеду? Ох, как надоело здесь! Хочу домой.

— Скоро и мы поедем, — сказал Кадир, неожиданно подошедший и обнявший ее за плечи.

— А, это ты, — улыбнулась Фатима. — Успел к поезду.

— Как же мне не приехать? Подумал, а вдруг и ты уедешь.

— Без тебя не уеду, не волнуйся.

Кадир рассмеялся, пожал руку Шарафу и сказал:

— Ну ладно, поезд уже трогается, надо выходить.

Они еле успели соскочить с подножки.

— Через месяц и мы вот так уедем домой, — сказал Кадир, глядя вслед исчезающему поезду. — А сейчас пошли в театр, я билеты купил.

— Кино да театр. Кадир, ты меня приучишь к театру, что же я буду делать, когда вернусь в деревню?

— Не горюй, в МТС выпишем киноаппаратуру, там кино будешь смотреть. И повод будет почаще приезжать ко мне.

— Ага, а сам, значит, не хочешь ко мне приезжать?

— Что ты! Как я без тебя проживу?!

…А на следующий день Кадир пропал. И надолго. Фатима сначала думала: занят человек учебой, вот и не приходит.

Когда прошло около недели, она всерьез забеспокоилась: где же тот бродит по вечерам? Правда, она верила Кадиру, но ее расстраивало, что соседки могут подумать, будто отношения у них испортились.

И она решила понаблюдать за любимым. Конечно, можно было прямо спросить у него, что, мол, случилось, но она постеснялась. Еще обидится, они ведь пока не муж и жена, хотя со свадьбой было уже все решено.

А Кадир просто хотел к свадьбе немного подзаработать денег. Каждый день после занятий он ходил на железнодорожную станцию, чистил снег, разгружал вагоны. Много денег, конечно, на такой работе не заработаешь, в день около пяти рублей, но при небольшой стипендии и это неплохо.