Пётр Столповский - Про Кешу, рядового Князя

Из противогаза срываются в траву капли горячего пота. Заметив это, Князь с жалостью думает о временах, когда ему некуда было бежать ни утром, ни вечером.

Немного отдышавшись. Кеша вынимает из кармана сигареты и усталым жестом отбрасывает в сторону. Курить он больше не будет. Точка! Кеша не из тех дураков, которые считают, что сигарета — лучшее украшение мужчины. Кто-кто, а он найдет в себе волю покончить с этой заразой, а не то противогаз доканает его.

Натертая пятка — в огне. Князь болезненно морщится, стаскивает сапог. Портянка остается в сапоге. Папа Тур зря демонстрировал ему мастерство мотать портянки — не дошло. Пятка красная, но каким-то чудом мозолью она не обзавелась. Жаль. Значит санчасть по-прежнему будет обходиться без Кеши.

Кеша отставляет сапог в сторону и видит, что там уже стоят два сапога. Но не его. Испуганно вскидывает голову — Шевцов! Подкрался, солдафон!

Сержант только что стащил с головы противогаз и стал похож лицом на сказочного дэва.

— Встать! — командует «дэв».

— Обуюсь и встану, — отвечает Князь, давно не веривший в страшные сказки.

— Курсант Киселев, встать! — грозно командует Шевцов, и Кеша решает, что шутить с дэвом, хоть он и не настоящий, не следует. Он вскакивает, держа в одной руке сапог, в другой — портянку.

— Ты… — Шевцову не хватает подходящих к этому случаю слов. — Ты понимаешь, размазня, что взвод из-за тебя второй раз должен бежать? Живо обуться!

— Ну и нечего орать! — огрызается Князь, хоть сам не на шутку напуган.

Он-то понимает, что не обученный педагогическим приемам взвод может сделать с ним не совсем то, что допускается уставом. Конечно, сам сержант достаточно вышколен, чтобы не сделать Кеше больно, но кто поручится за необразованный взвод?

— Это же подло! — кипятится сержант. — Ты хоть понимаешь?

— Ну и нечего меня тыкать! — совсем не кстати становится в позу Князь. — Ты что, устава не знаешь?

Вот сейчас Шевцов взбешен по-настоящему. Готов зарычать или, на худой конец, затопать ногами. Но дисциплина и тут берет верх — Шевцов предпочитает командовать:

— Смирно! Два наряда вне очереди!

— Есть два наряда вне очереди, — вяло отвечает Кеша.

Кеша может гордиться: до него никто не получал наряды вне очереди вот так — стоя в одном сапоге и с портянкой в руках.

— Живо обуться!

Обуваясь, Кеша все же позволяет себе бормотать под нос:

— Развелось начальства. Плюнь — в начальника попадешь.

— Давай, пошевеливайся!

— Сказал бы сразу, что зуб на меня имеешь.

— Прекратить пререкания! Слушать тебя тошно!

— А ты меня не тычь! — снова хватается за свои права Кеша.

— Тьфу на тебя! Да если хочешь знать, у меня язык не поворачивается «вы» тебе говорить. Пошли!

Шевцов замечает в траве пачку сигарет, поддевает ее сапогом. Покосившись на Кешу, презрительно хмыкает: такие гаврики не бросают. Вернее, бросают сотни раз.

«Карантин» нынче щеголяет в парадных мундирах. Собственно, это уже не «карантин». Кончился курс молодого бойца, и Кеша искренне верит, что с ним кончится и беготня. Теперь все будет по-иному: обслуживание истребителей, масса свободного времени и прочие солдатские удовольствия. Они теперь не курсанты, а сплошь рядовые. Кто-то из них первым станет сержантом? Уж не Кеша ли?

Перед строем стоит торжественный Максимов, рядом — Шевцов и другие командиры взводов. Они сегодня уйдут в свои роты, поскольку «карантин» прекращает свое существование — до следующего года.

— Сегодня вы присягнули верно служить нашей Родине! — едва ли не левитановским голосом произносит капитан. — Поздравляю вас от имени командования батальона!

— Служим Советскому Союзу!

— Я верю, что каждый из вас станет за время службы закаленным, грамотным воином, отличником боевой и политической подготовки. Это ваш долг, ваша святая обязанность!

Кеша ловит на себе мимолетный взгляд ротного. Обычный взгляд, ничего особенного. Но Кеше кажется, что ротный думает: тебя, мол, опальный Князь, это особенно касается, заруби на носу.

— Но с окончанием курса молодого бойца ваша учеба не заканчивается, она только началась, — продолжает ротный. — Учеба будет продолжаться весь срок службы, изо дня в день. Потому что защита Родины — дело трудное и сложное. Современный воин должен обладать глубокими знаниями боевой техники, быть сильным духом и телом, находчивым и выдержанным…

«Насколько я понимаю, товарищ капитан, — таким же торжественным, только внутренним голосом произносит Кеша, — для сильного тела нужно бегать, как северному оленю… Чует мое бедное сердце, что я еще не все наряды отработал».

— Скоро вы получите боевую технику. Старшие товарищи научат вас владеть ею. Помните: обслуживание полетов — это…

Шевцов тоже изображает на своем лице торжественность. Если существует телепатия, то он сейчас посмотрит на Кешу. И Князь начинает сверлить страшным взглядом то место в голове Шевцова, где у него должен быть мозжечок. «Если он вообще полагается сержантам», — думает Кеша. По его мнению, именно мозжечок должен быть самой чувствительной к телепатии частью серого вещества… Ага, псих Шевцов забеспокоился, переступает с ноги на ногу. Кеша придает своему взгляду прямо-таки убийственную силу. Но сержант почему-то смотрит на Калинкина. Перепутал!

«Сюда смотри, это не Калинкин тебя телепает, а твой любимый и ненаглядный Кэша Киселев!»

Сержант послушно переводит взгляд на Кешу и удивленно моргает: больно уж бешеный взгляд у парня. Таращится, аж бровями шевелит. Не заболел случаем? Может, пакость какую съел?.. Шевцов отводит взгляд, потом снова смотрит на Кешу. Нет, все же здоровые люди не пялятся так дико.

«Может, он меня гипнотизирует? — догадывается Шевцов. — Что же он хочет мне внушить?»

Дорогой товарищ сержант, разве не понятно — что? Ведь Кешу определили в автороту, в ваш взвод. Не удалось ему отделаться от ваших педагогических воздействий. Конечно, можно было попроситься в роту охраны, но ведь там полный отрыв от техники, которую Кеша обожает.

В казарму входит старшина Тур.

— Готово, товарищ капитан, — заговорчески сообщает он.

Ротный оглядывает строй и выдерживает паузу. Кеша настораживается: не хотят ли в честь окончания «карантина» устроить им показательный марш-бросок с противогазами?

— А сейчас вас ждет праздничный обед, товарищи!

— Ур-р… — вырывается у Князя, но он спохватывается.

— Киселев вон уже урчит от удовольствия, — улыбается ротный. — Приятного аппетита. Товарищ старшина, ведите роту.

Кеша моментально составляет в уме праздничное меню, в котором особо выделяется цыпленок табака и бутылка шампанского. Но ему придется сделать поправку: вместо цыпленка — шницель, а в роли шампанского с успехом выступит комплот.