Владимир Зуев - Тропинка в небо [Повесть]

Высокий подполковник с сухим неулыбчивым лицом — замполит командира полка повел ребят к одному из ангаров. День был ранневесенний — с легким морозцем, плавящимися на солнце льдинками лужиц, тяжелым влажным воздухом.

В ангаре перед ними предстала горбатая тупорылая машина со слегка скошенными назад крыльями. Манюшка, впервые увидевшая самолет на земле и к тому же так близко, никак не могла заставить себя поверить, что это та самая небольшая гудящая птица, что быстро проносилась над головой на средних высотах или маленькой точкой почти беззвучно перемещалась в далекой-далекой голубой вышине.

— Что, Марий, хорош красавец? — вполголоса сказал рядом Толик. — Главный самолет войны.

Манюшка покосилась на него с некоторым удивлением: в последнее время отношения у них были натянутые. Даже нет, не натянутые. После того спора у географической карты Захаров перестал подходить к ней, не приглашал больше в парк. Если обращалась к нему Манюшка, отвечал дружелюбно и выполнял просьбу, но продлить общение не стремился. Ее это задевало: она и сама почувствовала какой-то сбой в отношении к нему, разочарование — как если бы тянулась к тайне и вдруг однажды узнала, что никакой тайны нет…

Подполковник, оказавшийся рядом, благожелательно глянул на Захарова.

— Точно: машина, которую вы видите сейчас, — главный самолет войны, «летающий танк», «горбатый», штурмовик Ил-2. Чтобы не быть голословным, вот такая цифра: за годы войны мы выпустили сто восемь тысяч двадцать восемь самолетов, из них сорок одна тысяча «илов»… Вообще мы должны сказать доброе слово о Сергее Владимировиче Ильюшине. У него и кроме этого были знаменитые самолеты — например, бомбардировщик Ил-4.

Он использовался для рейдов по тылам противника. На нем балтийские летчики летом сорок первого — обратите внимание на дату — в самом начале войны! — впервые бомбили Берлин.

— Расскажите о штурмовике поподробнее, — попросил Мигаль. — Чем он взял? Почему такая слава?

Подполковник будто ждал этого вопроса: у него даже глаза заблестели. Он, видимо, был влюблен в «горбатого» и рассказывать о нем начал не сразу, а все как бы издалека подбирался.

— Ну, во-первых, два слова о броне. Без нее самолет беззащитен. Интересный факт: в годы первой мировой летчики, чтобы защититься, стали подкладывать под сиденья чугунные сковороды. В русской авиации броня впервые появилась на самолетах БИКОК-2 — «Илья Муромец» — и на «летающих лодках» М-9 Григоровича. К концу первой мировой войны был создан бронированный разведчик Ю-1 — тяжелый и тихоходный. В 1936 году под руководством Туполева построили АНТ-17, или ТШБ — тяжелый штурмовик, бронированный. Броня весила около тонны, самолет имел мощное вооружение. А скорость по всему поэтому была всего 256 километров в час… Броня создала парадоксальную ситуацию. Она была нужна только в короткие мгновения боя, а в остальное время являлась мертвым грузом. К тому же самолет за свою неуязвимую рубашку платил высокую цену скоростью и маневренностью.

— Ну и что же Ил? — нетерпеливо перебила Манюшка. — Вы нам про «горбатого», пожалуйста.

— Минуточку, минуточку. Я к нему и веду… Накануне войны, укрепляя оборону страны и понимая, что наиболее вероятный противник — германский фашизм, наше политическое и военное руководство не могло не обратить внимания на то, что немцы выпускают большое количество танков — в официальных документах они называли их сельскохозяйственными тракторами. По всей вероятности танки становились главной ударной силой германской армии. Нужно было позаботиться о средствах борьбы с ними. И вот в 1936 году Чкалов испытывает штурмовик Поликарпова ВИТ-1 — воздушный истребитель танков. ВИТ-1 и появившийся вслед за ним ВИТ-2 были хорошими машинами — быстроходными, сильно-вооруженными, но их слабо защитили броней. А увеличить защиту означало потерять скорость и маневренность. Так зашли в тупик. — Подполковник любовно похлопал ладонью по фюзеляжу. — Ил-2— выход из тупика. Во-первых, на него поставили новую марку брони, и, поскольку она была более прочной, — вес бронезащиты снизился. Во-вторых, кислород в системах заменили инертным газом. Что это дало? А вот что. Если раньше пуля или осколок пробивали броню, то кислород загорался, ну, и самолет. А теперь — нет. В третьих, в бензобаках сделали каучуковые прокладки. Раньше, если пуля или осколок пробивали бензобак, горючее вытекало. А теперь дырка затягивалась каучуком. В результате в тысяча девятьсот сороковом году мы имели исключительно надежную и живучую машину. Во время войны «илы» возвращались с боевых вылетов со смертельными, казалось бы, повреждениями крыльев, оперения, хвостового отсека. Я сам сел однажды после боя — фюзеляж как решето, тяги управления перебиты, внутри кабины — чад, дымок и за машиной тянется… Видать, такой развалюшный вид был у моего самолета — когда вывалился из кабины, возле него уже толпились человек десять аэродромного люда. Даже генерал прикатил. Спрашивает: «Как же это тебе сесть удалось?» — «Да так вот, — отвечаю, — летел на честном слове, а сел на одном крыле».

— А почему в нем два места? — спросил Славичевский. — Ведь лишний человек — это лишний вес, да и… лишний солдат.

Подполковник кивнул, как будто и этого вопроса он ждал.

— Вначале выпускали одноместные самолеты. Они были уязвимы сзади, и их часто сбивали. Сделали двухместный вариант: посадили сзади стрелка — и машине не стало равных. На борту «ила» имелись бомбы, пулеметы, пушки, реактивные снаряды. Он успешно бомбил различные цели, истреблял танки, на равных дрался с истребителями. Когда на Орловско-Курской дуге у немцев появились новейшие тяжелые танки, «илы» оснастили более мощными пушками и противотанковыми бомбами ПТАБ, которые запросто пробивали и прожигали бронированную шкуру «тигров» и «пантер». Гитлеровцы пытались противопоставить Илу-2 «Хейнкель-129». Но соперничества не получилось. В одном из первых вылетов этого штурмовика он был пленен нашим «илом», и всем стало ясно, какой самолет чего стоит… Техника не стоит на месте, — закончил замполит. — «Горбатый» воевал, а конструктор совершенствовал его. Так появились Ил-8 и Ил-10. Дали нам, летчикам, на выбор, и мы выбрали Ил-10, более скоростной и маневренный, хотя он уступает восьмому в броневой защите. Ну, а потом появились и другие отличные машины. Про них как-нибудь попозже, — подполковник лукаво улыбнулся, — когда чуток подрастете… Так что Ил-второй уходит со сцены. Служил он честно и с великолепными результатами, дай бог и другим послужить так же.