Юрий Благов - Аншлаг [Рассказы о цирке]

А слониха продолжает отсчитывать палки. Скандал неминуем! И когда напряжение достигает апогея, слониха выходит из положения очень просто: восьмую палку ломает на две части и одну за другой вручает экзаменатору.

Вдруг на манеж выбегает застоявшийся в томительном ожидании крохотный пони и, побегав по кругу, нахально усаживается у барьера. К нему присоединяется клоун, только и ждавший какого-нибудь казуса.

— Что вы тут делаете? — удивляется Дуров.

— Ожидаем трамвай! — отвечает клоун.

На манеже появляется обеспокоенный инспектор и просит Дурова убрать лошадь.

В ответ на это требование клоун удивленно всматривается в пони.

— Разве это лошадь? Это «Запорожец» какой-то…

Дуров обещает инспектору навести порядок. Он просит, требует, угрожает, прибегает к методу «вкусового поощрения» — все напрасно! Упрямец, съев кусочек сахара, продолжает сидеть на месте.

— Не пойдет! Не пойдет!.. — радуется клоун.

Тогда потерявший терпение дрессировщик свистит в милицейский свисток. Появляется слон с красной повязкой дружинника и утаскивает нарушителя.

Заканчивается аттракцион грандиозным апофеозом, где дуровский ансамбль развертывается во всю ширь. Посередине манежа — три тумбы, на которых по бокам стоят слонихи, а в центре верблюд. Рядом розовые пеликаны. Два красных попугая ара взобрались на кольцо, в которое прыгает борзая. Пони образуют хоровод вокруг верблюда, а слоны принимаются кружиться на своих тумбах, но уже в обратную сторону. Четыре собачки крутятся в барабанах по принципу «белки в колесе». От центра звездой идут барьеры, которые в стремительных прыжках преодолевают борзые, а маленькие фокстерьеры предпочитают пробегать под барьерами. По кругу мчатся пони, на их спинах пристроилась лиса, шимпанзе и медведь. В заключение слоны встают «на оф», то есть на задние ноги, и приветствуют зрителей ритмичным покачиванием хоботов.

С увлечением наблюдая за этой феерией, невольно думаешь, сколько же умения нужно дрессировщику, сколько труда, чтобы живая карусель действовала с точностью механизма!

Уставший, но счастливый Дуров вместе со своим сыном сердечно благодарят восторженно аплодирующих зрителей.

…В январе 1910 года у дочери Владимира Леонидовича Дурова, Натальи Владимировны, родился сын Юрий. Артистка театра «Би-ба-бо» (был тогда такой), одна из первых в России женщин-конферансье, она часто снималась в кино. Попал в объектив и семилетний Юрий, о чем, кстати, упоминается на 145-й странице «Истории русского дореволюционного кино». Однажды на съемках «Юлиана-отступника» Юра стал жертвой господствовавшего в то время натурализма: его всерьез ранили кинжалом, и этот «кинорубец» остался у него на всю жизнь. Таким образом, нельзя сказать, что выступление юного Дурова в кино прошло бесследно… Снимался он и позже, в фильме «Поцелуй Мери».

В 1918 году Наталья Владимировна вместе с сыном находилась на гастролях в Астрахани, где вспыхнуло контрреволюционное восстание… В результате Юрий больше матери не видел. Восьмилетнего мальчика привезли в Москву, к его знаменитому деду.

У Владимира Леонидовича Юрий прожил десять лет. Он помогал деду на репетициях, ассистировал на манеже, самостоятельно демонстрировал в клубах «собаку-математика» и другие номера. Однако «кинодетство» не прошло даром. Его манило кино, манил театр, и как только дед уезжал на какое-то время из дому, Юрий убегал от своих подопечных. Так он поступил в студию Ю. А. Завадского, но вернулся дед — и Юрий уже не студиец… Владимир Леонидович уехал лечиться, и Юрий пробился в оперетту. Он играл Шута в «Жюльетте из Норбонны» и Кунингама в «Гейше». Когда театр отправился на гастроли, неугомонный юноша поспешил на эстрадные подмостки. Жил он в костюмерной театра оперетты, не пропуская ни одного сколько-нибудь интересного спектакля или концерта. Услышав рассказы Полевого-Мансфельда, он запомнил их, скопировал манеру исполнителя и однажды предстал перед светлыми очами артиста. И что бы вы думали? Мансфельд разрешил юноше читать свои рассказы по клубам, чего до сих пор не разрешал никому. Но тут вернулся дед, всегда бывший в курсе театральных событий, и как-то недовольно сказал Юрию:

— Какой-то Дуров рассказы по клубам читает…

— Это я, — без ложной скромности ответил Юрий.

Владимира Леонидовича этот ответ взбесил.

— Фамилию с тебя сниму!.. — закричал он.

Однако осуществить своей угрозы не успел, так как вскоре снова уехал на лечение. А внук продолжал выступать по клубам…

Так и метался Юрий Дуров от «собаки-математика» к юмористическим рассказам Полевого-Мансфельда и обратно, пока не произошло событие, круто изменившее его жизнь.

Родоначальники знаменитой династии русских клоунов-дрессировщиков были, как известно, Анатолий Леонидович и Владимир Леонидович Дуровы. Анатолий Дуров скончался в 1916 году, а за два года до его смерти дебютировал его сын Анатолий Анатольевич. Анатолий-младший выводил на манеж большую, хорошо выдрессированную группу животных и исполнял сатирические сценки, иногда столь острые, что за одну из них поплатился ссылкой в Вятскую губернию. В 1917 году Анатолий Анатольевич вернулся в цирк, с успехом гастролировал по нашей стране и за ее пределами, достойно представляя дуровскую династию. И вот в 1928 году он трагически погиб в Ижевске во время охоты… Животных Анатолия Анатольевича передали его племяннику Владимиру Григорьевичу, а Юрий стал ассистентом двоюродного брата.

В юности я видел в Куйбышевском цирке их выступления. Владимир Григорьевич завоевал уже в то время большую популярность своими проникновенным артистизмом, высокого класса дрессурой. А красивый (и тогда еще стройный) Юрий садился посреди манежа в парикмахерское кресло, и его брил… слон. Затем он боксировал с кенгуру, ассистировал Владимиру в работе с морскими львами — и все, что он делал, было в высшей степени артистично.

Не обходилось, однако, и без курьезов.

Молодые артисты вспомнили однажды один эпизод из жизни легендарно находчивого Анатолия Леонидовича Дурова.

Какой-то франт ему в свое время крикнул из зала:

— Дуров, какое расстояние от дурака до вас?..

Зал возбужденно загудел, а Дуров, присмотревшись, ответил:

— От меня до вас шагов десять!

Братья, по молодости лет, решили разыграть эту сценку. И вот Юрий переоделся, пробрался в зрительный зал и выкрикнул дурацкий вопрос. Но тут произошло непредвиденное. Сидевший впереди него матрос встал и со всей силой ударил «хулигана» по лицу. Юрий, зажимая разбитый нос, побежал за кулисы, а матрос остался на месте: ведь его и вывести-то было не за что, он только вступился за полюбившегося ему артиста… Как говорится, другие времена — другие песни!