Виктор Тельпугов - Полынь на снегу [Авторский сборник]

Тут Слободкин поставил было точку, перечитал и понял, что остановиться не может. Глаза слипались от усталости, но буква вставала за буквой, строка — за строкой.

«Как же это в самом деле здорово, когда вокруг тебя такие люди! Громких слов не люблю, ненавижу их, а где взять негромкие, тихие, чтоб точно выразили мысль?»

Слободкин писал весь остаток ночи. За окном общежития, за светомаскировочной шторой было уже давно не 13-е, а 14-е мая, и тетрадь подошла к последней страничке. Вот уже обложка и — «Взвейтесь кострами, синие ночи…»

Больше ни писать, ни думать не было сил. Перечитал написанное, оглянулся по сторонам — не «усек» ли кто-нибудь его ночного бумагомаранья. К счастью, в комнате уже никого не было. Только за стеной, в умывальнике, послышался чей-то приглушенный, но бойкий смех, потом по коридору быстро просеменили чьи-то босые и, судя по всему, мокрые ноги, и все стихло.

Сергей поднялся, выволок из-под кровати свой чемоданчик, упрятал в него тетрадку. Пора было идти на работу.

В отделе Сергея поджидал Ломидзе. Вид у него был утомленный, щеки ввалились, глаза глубоко запали, но чувство юмора не изменило южанину. Едва успев поздороваться со Слободкиным, он сказал:

— Давайте проведем совещание отдела рабочей молодежи.

— Давайте, — покорно ответил Сергей. — А много нас сегодня в отделе?

— Если Ксюшу считать, целых трое.

— Ее обязательно надо считать, — сказал Слободкин. — Пока вас не было, она моим главным начальством была. Она да еще Лена Лаптева.

— Зовите, — решительно сказал Ломидзе.

Когда все трое сели возле стола, началось действительно что-то вроде совещания.

Ломидзе положил перед собой лист бумаги, посмотрел внимательно сперва на Ксюшу, потом на Слободкина, спросил:

— Кто первый? Ты, Ксюша?

Девочка смутилась, но ответила, что целую неделю была в подсобном хозяйстве, сажала картошку.

— Не рано? — удивился Ломидзе.

— Не рано, — за Ксюшу ответил Сергей. — Учитывая военное время, самая подходящая пора.

Ломидзе улыбнулся.

— Теперь я вижу, товарищ Слободкин, что вы не только рабочий, но и крестьянин. Вы были на Ярославщине?

— Объехал ее чуть не вдоль и поперек, — ответил Сергей.

— Какие вопросы привезли? Что надо здесь решать, в ЦК?

— Специалисты и инструменты нужны на селе. Слесаря, механики. Технику реставрируют, соревнуются села друг с другом в ремонте, а ведь голыми руками все делают. Ни тисков, ни ножовок, ни сверл, ни самых обыкновенных напильников.

— Подождите, не так быстро, — остановил Сергея Ломидзе. — Запишем все по порядку. Ножовки, дрели, сверла, напильники. Что еще?

— Тиски, я с тисков начал. Без них ни одного слесарного дела не сделаешь.

— Записал и тиски. Сегодня же вынесем на бюро. Это вопрос наиважнейший. Надо все наши заводы поднять, организовать сбор инструмента. Как с танками? Рассказывали там про нашу колонну?

— В каждом селе Ярославской области комсомольцы будут работать сверх положенного по два часа каждый день. До полного разгрома врага. Инициатор — бывший фронтовик, теперь колхозный кузнец Василий из деревни Синявино.

— Прекрасно! — все больше оживлялся Ломидзе. — Как фамилия вашего кузнеца? О нем надо всем рассказать, всей стране.

— Фамилию я не спросил, — виновато пожал плечами Слободкин. — Не подумал, что пригодится.

— А как же! Пригодится, обязательно пригодится! — воскликнул Ломидзе. — Ксюша, вам поручение: звонок в Ярославль по поводу кузнеца. Срочно, Ксюшенька, ладно?

— Прямо сейчас? — девочка встала из-за стола.

— Прямо сейчас. Мы тут досовещаемся вдвоем. И свяжите меня с остальными инструкторами. С Кожуховым — он в Куйбышеве. И с Иванько — он где-то на Урале.

— В Нижнем Тагиле, — уточнила Ксюша. — Оба звонят каждый день, просят продлить командировку. Продлить?

— Как, товарищ Слободкин? — Ломидзе поглядел на Сергея. — Продлим? Обойдемся еще деньков несколько? Это они там насчет ваших танков теперь шуруют. Подняли вы с Писаревым шум на всю Россию!

— Давайте продлим, — скорее машинально, нежели сознательно согласился с Ломидзе Слободкин.

Что ни говори, а поездка на Ярославщину вымотала его как следует, и он вдруг почувствовал, что силы его на последнем пределе. В самый ответственный момент разговора он даже клюнул носом и зам зав вынужден был спешно закруглить «совещание».

— О своих делах я вам тоже кое-что должен рассказать, Слободкин, но не сегодня. — Ломидзе встал, протянул Сергею руку. — Идите, сделайте только то, что нельзя отложить до завтра — и в общежитие!

Сергей послушно, в предчувствии скорого отдыха, направился к себе. Дверь в отдел пионеров была закрыта, и он впервые обрадовался этому. Он думал сейчас только об одном — о том, как через час или самое большее через два рухнет в постель, но уже по-настоящему, не так, как накануне, без всяких дневников, и сразу же, мгновенно, провалится в сон, как в люк самолета.

Закрывая на замок ящики своего стола, Сергей мечтал только об этом. «Вот отвечу на последний звонок, и все. Какой только последним считать? И чего они раззвонились опять? Как во время дежурства!..»

— Кто, кто говорит? Товарищ Стрепетов? Почему я на работе сразу после командировки? Как почему? — ответил Сергей вопросом на вопрос и смутился. — Собираюсь домой, меня ваш заместитель отпустил. А вы разве уже тоже вернулись?

— Только что, — услышал Сергей в трубке. — Как хорошо, что вы на месте, Слободкин! — радостно воскликнул Стрепетов. — Зайдите, пожалуйста. И побыстрее, ладно?

«Вот и пойми что-нибудь у этого начальства! То почему вы на работе до сих пор, то слава богу, что застал вас на месте!»

Так думал Слободкин, но через минуту уже был в кабинете Стрепетова.

Вид у заведующего был тоже уставший, но руку Сергею он пожал крепко, до хруста.

— Ну вот… Отдыхать собрались? В общежитие?

Сергей кивнул, пытаясь догадаться, к чему клонится дело.

— Давно бы вам уйти, — извиняющимся тоном продолжал Стрепетов. — Уже, глядишь, выспались бы на дорогу. А то вот с марша в бой придется. Так в армии говорят?

— С марша в бой, — подтвердил Слободкин и, помолчав, покорно спросил: — Куда теперь?

— Обещанного обычно три года ждут. Вам не пришлось ждать и трех месяцев. В спецгруппу вас назначили, Слободкин, как опытного парашютиста. Радиодело не забыли? Морзянку? Оружие?

— Что вы, товарищ Стрепетов! — Сергей от волнения даже вытянул руки по швам и весь подался вперед. — Да вы ночью меня спросите…

— Ну и отлично. Тогда можете считать, что в свой любимый десант вы вернулись. Правда, в малый.

Стрепетов подошел к карте, разложенной на столе, внимательно поглядев на нее, сказал:

— Вас будет четверо. Так что по-суворовски придется — не числом, а умением. Неожиданно немного получилось, да?