Гурам Панджикидзе - Год активного солнца

Толпа начала расходиться. В окнах исчезли заспанные лица. Свет в них погас, и дома погрузились в темноту. Только кое-где виднелись освещенные квадраты окон да наиболее любопытные топтались у места происшествия.

Отар был поражен. Как можно выключить свет и завалиться спать, когда рядом, в нескольких шагах лежит труп?

Капитан вгляделся в оставшихся.

— Я видел все, — неожиданно сказал ему Отар.

Люди обернулись и посмотрели на него. Оживились. Капитан подошел к нему ближе.

Отар достал из кармана пачку.

— Вот номер машины. В ней было четверо. Они мчались со страшной скоростью. Когда я услышал скрип тормозов и звук удара, несчастный уже был сбит. Они почему-то повернули обратно, разбив при этом правый задний фонарь об то дерево. Фонарь разлетелся. Я не сомневаюсь, что за рулем находился пьяный, да и остальные были пьяны.

— Из чего вы заключили, что они были нетрезвы? — спросил следователь и протянул пачку оперативным работникам.

— Не нетрезвы, а пьяные. Я это подчеркиваю, прошу вас так и записать. Вам нетрудно будет прийти к аналогичному выводу. Видите, как мало расстояние от точки торможения до точки столкновения? К тому же они сбили человека на середине улицы, следовательно, появление пешехода не было внезапным.

— Какого цвета была машина?

— Темно-серая «Волга».

— Вы не заметили лицо водителя?

— Заметил. Только в этом скудном свете не удалось хорошо рассмотреть, но, если увижу, наверное, опознаю.

— Вы уверены, что правильно записали номер?

— Абсолютно. Я уже сообщил вам номер, марку и цвет машины. Кроме того, вы знаете, что у нее разбит правый задний фонарь. Осколки у вас в руках. Я также сказал вам, что в машине находились четверо мужчин. Может быть, я смогу опознать водителя. Это то же самое, как если бы, садясь за шахматы, вы имели два ферзя. Все можно провернуть за час.

— Благодарю вас, в своем деле я в советах не нуждаюсь. — Капитан, сличил переписанный номер и вернул пачку Отару. Прежде чем опустить ее в карман, Отар вытащил сигарету и закурил.

— Последний вопрос, кто вы, и место работы.

Нижарадзе достал удостоверение и протянул капитану. Следователь развернул его, посмотрел на фотокарточку, потом на Отара и передал документ оперативному работнику. Тот, как полагается, списал данные и вернул удостоверение владельцу.

— Распишитесь, пожалуйста.

Отар пробежал глазами протокол и расписался.

— Завтра, вероятно, вызовем вас.

— К вашим услугам! — кивнул Отар, пряча удостоверение в карман.

Следователь с помощниками сели в машину. За ними тронулись оперативные работники на мотоциклах. Врачи и несколько милиционеров уложили труп в машину «скорой помощи». И Отар поспешил оставить злополучное место.

«Джорджиашвили, три», — повторил он про себя, и странное желание потянуло его на ту улицу. Он махнул рукой проходящему такси. Шофер, не сбавляя скорости, показал на картонную табличку, все, мол, отработался, спешу в парк.

Отар ясно помнил номер машины, но все-таки еще раз взглянул на сигаретную пачку — так и есть, частная. Они, вероятней всего, не знали друг друга. Может быть, им случалось сталкиваться на улице и извиняться. Может быть, приходилось сидеть рядом на стадионе и даже переброситься словом, встречаться у кассы кинотеатра или в трамвае. Тогда ни одному из них и в голову не приходило, что пройдет какой-то срок и один станет убийцей, а другой — его жертвой.

На улице Джорджиашвили он легко нашел нужный номер. В укромном дворике стоял двухэтажный дом с низкими окнами. На одной из дверей была табличка «Э. Алексидзе». Увидев ее, Отар обошел дом и осторожно приблизился к слабо освещенному окну. У стола сидела молодая женщина и вязала. Настольная лампа с металлическим колпаком едва озаряла комнату, свет полукругом лежал на полу. На столе стояли две тарелки, накрытые салфеткой. Нетрудно было догадаться, что женщина ждет мужа. Она сидела на табуретке, поставив босые ноги на низенькую скамеечку. Неподалеку от окна на деревянной кровати спали двое детей. Две девочки. Одной можно было дать лет пять, другой — на два года меньше.

На улице загудела машина. Женщина перестала вязать, сунула ноги в шлепанцы и прислушалась. Машина не остановилась. Женщина снова вернулась к вязанью. Никто в этой мирной, спокойной комнате не подозревал, какое ужасное несчастье разразилось над ними.

Отар отпрянул от окна и непривычно быстро пошел вниз по улице. Он валился с ног от усталости. Хотелось побыстрее оказаться дома. И, как назло, ни одной машины. Отар старался не думать о том, что пережил сегодня. Старался сосредоточиться на мысли о попутной машине, но снова ощущал на груди нежные, гибкие женские пальцы. Неужели все это произошло сегодня? Казалось, что пролетел целый год.

Наконец он добрался до своей улицы. Вспомнив о постели, сладко передернул плечами. Сейчас бы только вытянуть ноги, уснуть поскорее, может быть, тогда забудется окровавленный труп.

До подъезда оставалось каких-нибудь пять шагов, когда раздался выстрел из пистолета, и стена в двух метрах от Отара брызнула бетонным крошевом.

Отар окаменел. Испугался так, что не мог сделать шага. После выстрела воцарилась поразительная тишина. Он слышал только стук собственного сердца да звон в ушах. Потом как будто застучали шаги, стремительно удаляясь он него. Отар понял, что стреляли из подъезда с той стороны улицы.

«Погнаться за ним?» — невольно подумал он, но тут же понял, что, если это преднамеренное нападение, как-то связанное с сегодняшним случаем, глупо бросаться в погоню.

Никто из соседей не выглянул на звук выстрела. Это даже обрадовало Отара. Он подошел к стене и осмотрел ее — примерно на высоте колена виднелась выбоина.

«Что это значит? Предупреждение? Собираясь убить, не стреляют по ногам и не промахиваются с двух шагов. Наверное, не знают, что я сообщил следователю номер машины? А если эти выстрелы связаны с сегодняшним происшествием, они оставляют лишний след».

Отару почему-то вспомнилось неприятное лицо того человека, который возразил капитану.

Он еще раз осмотрел выбоину в стене, попытался найти пулю, но понял, что в тусклом свете фонаря, который застили деревья, искать ее безнадежное дело, и вошел в подъезд.

«Если преступник так бездумно оставляет следы, он или дурак, или на что-то рассчитывает», — заключил Отар.

Григол и Давид не знали друг друга. Если бы Григолу показали Давида, он бы сказал, что не знает этого человека и никогда не видел его. Если бы Давиду показали Григола, он бы ответил точно так же.

Оба они жили в Тбилиси. Григол — в Сабуртало, Давид — в Навтлуги. Первый был учителем, второй — инженером. Каждый жил своей жизнью. Григол не подозревал, что в этом мире существует Давид. И Давид, в свою очередь, не имел представления о существовании Григола. Давиду было сорок три, Григол на два года старше.