Гурам Панджикидзе - Год активного солнца

Григол не предполагал, что семь раз встречался с Давидом и разговаривал с ним. И Давид не помнил, что столько же раз видел Григола и разговаривал с ним.

Первый раз они столкнулись в троллейбусе. Григол стоял впереди и читал газету.

— Будьте добры, передайте на билет! — попросил его молодой человек.

Григолу тогда было тридцать лет, Давиду — на два года меньше.

— Сколько? — спросил Григол, машинально принимая деньги.

— Один.

Не отрываясь от газеты, Григол передал деньги какому-то бородачу, тот скоро подал ему билет и сдачу, Григол протянул их дальше. Давид взял у него билет и мелочь.

Через три остановки оба сошли. Григол повернул направо, Давид — налево.

Второй раз они столкнулись через три года. Давид стоял перед Оперой и разглядывал афишу. К нему подошел Григол и спросил, который час.

Давид взглянул на часы.

— Без семнадцати два, — не оборачиваясь ответил он.

Прошло пять лет. Григол не встречал Давида. Стоит ли говорить, что и Давид не встречал Григола, если не считать одного случая, когда на матче тбилисского «Динамо» и московского «Торпедо» оба находились на стадионе. Григол сидел тремя рядами выше и шестнадцатью местами левее Давида. В тот день ни Григол не заговорил с Давидом, ни Давид с Григолом, потому что они не были знакомы и сидели довольно далеко друг от друга.

И вот пять лет спустя они снова встретились. На этот раз в автобусе.

— На следующей сходите? — спросил Григол.

— Нет! — ответил Давид.

— Может быть, как-нибудь пропустите меня?

— Если смогу…

— Попробуем поменяться местами.

С большим трудом они поменялись местами.

Григол не видел Давида, тот стоял к нему спиной. И Давид не поглядел на Григола — автобус был переполнен, повернуться и то не удалось.

Одиннадцать месяцев спустя, прекрасным майским днем они встретились дважды. Первый раз — в одиннадцать утра, в магазине спорттоваров. Григол покупал удочку и проверял бамбуковое удилище.

— Разрешите? — попросил Давид, указывая на удилище.

Григол передал удилище ему и отошел.

Во второй раз они столкнулись через три часа на площади Героев, у Зоопарка. Григол пил газированную воду, Давид ждал троллейбуса. Вдруг пробежал какой-то бритоголовый толстяк и на бегу ущипнул степенную, седую женщину пониже спины. Женщина вскрикнула, а тот захохотал и помчался дальше.

Григол посмотрел на Давида, Давид — на Григола. И на этот раз они не заговорили, только покачали головами. Давид не думал, что Григол был тем человеком, который три часа назад передал ему удилище в магазине спорттоваров. И Григол не знал, что Давид был тем человеком, которому он передал бамбуковое удилище.

Прошло еще два года и семь месяцев. Григол не встречал Давида. Стоит ли говорить, что и Давид не встречал Григола. Но через два года и семь месяцев они в шестой раз столкнулись друг с другом.

Григол шел задумавшись. В это время на него налетел спешивший куда-то Давид.

— Извините! — сказал Давид и понесся дальше.

— Ничего! — машинально ответил ушедший в думы Григол.

Прошло еще два года. Григол и Давид снова встретились. Это произошло в метро. Григол стоял на эскалаторе, Давид — на ступеньку выше. Григол, по обыкновению, читал газету. Давид заинтересовался спортивной заметкой на четвертой странице, подался вперед и через плечо Григола стал читать ее. Григол не обернулся, но почувствовал, что стоящий за ним человек тоже читает заметку, и развернул газету так, чтобы и тому было удобно читать.

— Красота, наши выиграли! — сказал Давид, довольный вниманием Григола.

— Лишь бы дальше не споткнулись, пока все хорошо! — сказал и Григол. Тем временем они спустились к платформе. Григол пошел направо, Давид повернул налево.

После этого Григол долго не видел Давида, и Давид не видел Григола. А если бы и встретились, все равно бы не узнали друг друга.

А в один прекрасный день Давид ехал на своем новеньком «Москвиче» в Мцхету, и перед Дворцом спорта у троллейбусной остановки забыл сбавить скорость. Внезапно перед машиной возник человек. Давид моментально нажал на тормоз… Поздно. Григол уже лежал под колесами. Давид выскочил из машины и бросился к нему. Григол не дышал…

Тамаз Яшвили не заметил, когда к нему пристроился приземистый, краснощекий толстяк. Он не сомневался, что знал его, но откуда — вспомнить не мог. Наконец из туманных слов незнакомца Тамаз заключил, что тот был математиком. Тамаз слушал его краем уха, не переставая дивиться — толстяк смешно пришлепывал яркими жирными губами и с присвистом выделял окончания слов.

Тамазу хотелось посоветовать ему открывать рот пошире и не нажимать языком на зубы.

— Прискорбно, очень прискорбно! — заключил вдруг незнакомец, горестно покачивая головой.

Последние слова дошли до сознания Тамаза. Он вспомнил, что толстяк повторяет эту фразу уже в шестой или седьмой раз, а он не дал себе труда вникнуть, почему краснощекий так настойчиво твердит ее.

— Что прискорбно? — неожиданно спросил Тамаз.

Краснощекий смешался, вынул из кармана платок и промокнул потный лоб.

— Прискорбен ваш инцидент. Слов нет, Нико Какабадзе скверно обошелся с вами.

— Ах, вот вы о чем! — улыбнулся Тамаз, только теперь догадываясь, что все это время знакомый или незнакомый коллега выражал ему сочувствие. — Что поделаешь, бывает и хуже…

— Да, конечно, бывает, однако… Вы очень талантливый математик. Молоды. С большим будущим… — Тут краснощекий остановился, огляделся по сторонам, встал на цыпочки и таинственно шепнул на ухо Тамазу: — Уважаемый Ясе хочет поговорить с вами.

— Кто? — не понял Тамаз.

— Уважаемый Ясе, профессор Ясе Дидидзе.

— Ах, уважаемый Ясе! — дошло наконец до сознания Тамаза.

— Да, именно он. Профессор высокого мнения о вас, он верит в ваш талант. Он очень огорчился, узнав об этой неприятной истории.

«Неужели?» — промелькнуло в голове Тамаза, но он смолчал.

— Как раз в это время профессор свободен, если вы не против… Он сейчас в математическом кабинете нашего института. У него двухчасовое «окно».

— Так прямо и заявиться? — Тамаз поднял глаза и увидел вывеску «Зари Востока». Вот уже десять минут торчит он перед ней, совершенно не помня, как они остановились на этом месте.

«Неужели я так увлекся разговором?» — Тамаз еще раз внимательно вгляделся в незнакомца, но и на этот раз не вспомнил, где его видел.

«Наверное, нигде не видел, — решил он, — такого человека при всем желании не забудешь».

— Почему же «заявиться»? Он будет рад переговорить с вами. Профессор Ясе поручил мне разыскать вас.

— Да, да, с удовольствием. Если он хочет меня видеть, я готов в любую минуту.