Мирмухсин - Умид. Сын литейщика

Умид по пути в директорский кабинет взглянул мельком на девушку. Она улыбнулась, кивнула ему.

— Меня направили к вам из сельскохозяйственного института, который я в этом году кончил. Вот мой диплом, — сказал Умид, заметно волнуясь, как только секретарша закрыла за ними дверь, обитую черным дерматином, и положил на краешек стола свои документы.

Шукур Каримович показал Умиду на стул и, сев в свое кресло, стал читать направление из института, затем посмотрел диплом. Положив документы перед собой и слегка постукивая пальцами по столу, устремил на посетителя раздумчивый, изучающий взгляд.

— Был приказ ректората… — нерешительно заметил Умид, кивнув на свое направление.

— Знаю. Мы сами затребовали троих лучших студентов, — сказал Шукур Каримович и приветливо улыбнулся. — Следовательно, я имею основание думать, что вы один из них?

Умид пожал плечами и ничего не ответил.

— В прошлом году мы взяли к себе троих выпускников. Тоже прислали, естественно, самых лучших. Но ни один из них, к сожалению, не смог у нас работать. Ведь чтобы работать у нас, нужны не только желание и прилежание. Главное — чтобы ясно была видна цель, которую вы перед собой ставите. Будем говорить откровенно: чтобы выяснить, на что человек годен, нужно время… Вначале вам надо будет освоить премудрости лаборантской работы… — Директор помолчал, как бы подбирая слова. — Дело, как вы понимаете, не в должности…

— Я понимаю вас, Шукур Каримович. Я согласен на любую работу. Я буду очень стараться… — выпалил Умид и тут же осекся. Его самого покоробило от того, как просительно и подобострастно зазвучал вдруг его голос. У него вырвались эти слова из самого сердца, он произнес их, не раздумывая над ними, а получилось… Эх, лучше бы сидел да помалкивал.

— Согласны на любую работу? — спросил Шукур Каримович.

— Меня сейчас не интересует оклад. Мне бы поинтереснее работу…

— Вот как?.. А где работает ваш отец? — Пытливый взгляд директора старался определить по виду посетителя, насколько он обеспечен, если его «не интересует оклад». По одежде-то не скажешь, что это сын обеспеченных родителей…

— У меня нет отца… И матери нет. Один живу, — сказал Умид.

— Да-а… — произнес директор, и его пальцы снова забарабанили по столу. Умиду показалось, что он раздумывает, как бы помягче отказать ему. Видно, лаборантскую работу он предложил, думая, что Умид сам откажется. А сейчас уже скажет напрямую…

И пока директор не высказал вслух своего отказа, Умид начал торопливо объяснять:

— Я пришел не ради заработка, Шукур Каримович, а чтобы получить еще больше знаний… чтобы принести потом какую-то пользу. Не знаю, может, это только мечты. Вы знаете, наверно, какие мечты обычно окрыляют тех, кто заканчивает вуз! Но если эти крылья слабы, они нередко ломаются при первом же взмахе, едва почувствуют сопротивляемость невидимой на глаз атмосферы. И я тоже боюсь за свои надежды, что они пойдут прахом. Но они родились у меня не сейчас. Я давно вынашивал их, и они не столь уж хрупки теперь. Если вы собираетесь принять меня, я даже на должность лаборанта согласен. А если нет… Тогда мне придется искать другие возможности… Но я пришел к вам… Сюда принес свои надежды… Я думал, вы меня поймете…

— Ну, если вы меня понимаете, отчего бы мне не понять вас, — сказал Шукур Каримович и засмеялся. Сразу посерьезнев, добавил: — Вы мне нравитесь. Конечно же я живо помню тот день, когда сам закончил институт. Я шел пешком к этому же зданию — автобусы еще тогда не ходили — и придумывал заранее красивые, возвышенные слова, чтобы меня лучше поняли. Да, действительно, когда на душе праздник, когда до мечты, кажется, подать рукой, простые слова кажутся неуместными…

Шукур Каримович откинулся на спинку кресла и снова рассмеялся, глядя на Умида с явной симпатией.

— Спасибо, учитель… — выговорил Умид с трудом и густо покраснел. — Вы меня вынудили быть предельно откровенным, извините… — Он вынул из кармана платок и вытер вспотевший от волнения лоб, хотя в кабинете было довольно-таки прохладно и на краю стола жужжал вентилятор.

— Рано еще благодарить, — заметил директор и, выдвинув ящик письменного стола, извлек из него голубую папку, открыл ее и стал перебирать шуршащие листки бумаги. Отыскал что было нужно и, не вынимая странички из общей стопки, пробежал по строчкам глазами.

— Да. В списке имеется и ваша фамилия. И вам дали неплохую характеристику, — заметил он, засовывая шапку обратно. Затем внимательно в упор посмотрел на Умида и сказал: — Что ж, давайте работать. Однако не забывайте, молодой человек: одно дело — просто надеяться, и совсем другое — страстно желать и делать все, чтобы надежды сбылись. Хорошенько подумайте об этом.

— Я понимаю, учитель.

— Ничего вы не понимаете.

— Почему же?

— Охотно верю, что вам очень хочется у нас работать. А таких великое множество. Когда бы мы ни послали заявку в институт, к нам всякий раз присылают «самых хороших», «самых прилежных», «самых активных общественников». Но остаются не все… Со временем выясняется, что одни надеялись иметь у нас солидный заработок и только это заманило их к нам. Другие попросту не желали ехать в район и только лелеяли мечту устроиться в столице. Третьи, особенно бездарные, рекомендованы по знакомству. С такими нам постепенно приходится распроститься. Вы понимаете меня?.. Так вот, чтобы напрасно не надеяться, а постепенно по мере сил осуществлять то, что задумано, — надо работать. Может, недосыпать, недоедать, мокнуть под дождем в непогоду, увязать по колено в глине!..

Умид кивнул:

— Я все обдумал заранее, учитель. Постараюсь не подвести.

— Будем надеяться. Мне, молодой человек, нужны люди с крепкой хваткой, сильной волей, терпеливые и настойчивые — словом, те, которые смогут стать селекционерами!.. Завтра суббота. Приходите с понедельника на работу. Я подготовлю приказ.

— Спасибо, Шукур Каримович!

Директор взглянул на ручные часы и спохватился:

— Ох-хо, я ведь опаздываю!

Он вышел из-за стола, пожал Умиду руку на прощанье и, опередив его, покинул кабинет, на ходу пристраивая на голове шляпу.

Умид в растерянности остановился у стола секретарши. Торопливые шаги Шукура Каримовича уже стучали на мраморной лестнице. Потом с улицы в раскрытое окно послышалось ворчание мотора, щелкнув, захлопнулась дверца машины.

Девушка-секретарь перестала строчить на машинке, подняла голову и, улыбаясь, с интересом смотрела на него. От ее взгляда не укрылось, что Умид вышел от директора в хорошем настроении.

— Пятерку получили? — спросила она.

Умид только сейчас вспомнил о ее присутствии.

— Больше! — сказал он.

— Больше не бывает. А какой вы экзамен сдавали? По селекции?