Тамаз Чиладзе - Дворец Посейдона. Сборник

— Вы завтра утром освободите номер, — проговорила она.

— Что вы сказали? — Заза не поверил своим ушам.

— Вам повезло, у нас есть один номер, но только утром вы должны будете освободить его.

— Непременно, ведь я утром уезжаю.

— Ну вот видите, как хорошо.

Заза на лифте поднялся на пятый этаж и получил у дежурной ключ.

— Пятьсот двадцать седьмой, направо.

Заза шел по коридору и читал написанные на дверях номера:

— Пятьсот двадцать один, пятьсот двадцать три, пятьсот двадцать пять… Вот он!

…Он открыл дверь, вошел и лег; все это он проделал, не зажигая света, и почти сразу заснул.

Номера над дверями светились в темноте фосфорическим светом:

521.

522.

523.

524.

525.

526.

Заза одну за другой отворяет все двери и заглядывает в комнаты — и везде он видит себя самого с неестественно вытаращенными глазами.

— Извините, — говорит Заза и смущенно прикрывает дверь, — извините!

А коридор такой длинный!

— Магда, Магда! — кричит Заза.

— 521, 522, 523, 524, 525, 526,— считает кто-то за его спиной.

— Пятьсот двадцать один, пятьсот двадцать четыре! — объявил диктор.

Заза бежит по баскетбольной площадке. Бадри забрасывает в корзину мяч, он машет Зазе рукой; а Заза будто не замечает этого:

— Магда! Магда! Магда!

— Я не люблю вальс, — говорит ему девочка, с которой он познакомился в ресторане, — а отец мой дирижер.

— Стоковский, Тосканини, Ферреро, — Заза начинает перечислять имена всех дирижеров, которых знает.

— Нет! Нет! — смеется девочка и отрицательно качает головой.

На трибунах стадиона вместо зрителей расположился симфонический оркестр. Оркестром дирижирует мужчина, тот самый, в львиной маске, он энергично взмахивает руками, но никто не играет.

Тишина.

На пустой площадке стоит один Бадри и бросает в сетку мяч.

— 521, 522, 523, 524,— считает кто-то все так же громко.

— И мечтать я не умею, — говорит девочка, — и веснушки эти мне совсем не идут!

— Магда! — кричит Заза. — Магда!

Потом все исчезло. Теперь Заза бежит по пляжу или пустыне? Если пляж, то почему не видно моря? Торнике — в плавках, с вышитым якорем — лежит в яме, которую вырыл в песке, и осыпает себя песком. Вот-вот он совсем исчезнет, но вдруг поднимает голову и говорит Зазе:

— Человек может не быть знаменитым, за это его никто не осудит, но он должен стараться стать настоящим человеком.

— Это ведь я должен был сказать тебе? — удивляется Заза, и к горлу его подкатывает клубок слез. Он чувствует, что его обманывают. Но почему его должны обманывать так бессовестно?

— Ха-ха-ха-ха, — хохочет Торнике, — я обскакал тебя, болван. Вообще все вы, люди искусства, глупцы. Это подтверждается всей историей.

— Какой еще историей?

— Ха-ха-ха-ха, — хохочет Торнике, уходя все глубже в песок, и его смех, как вода, просачивается сквозь песчинки.

Заза хочет подойти и вытащить его, встряхнуть, поставить на ноги, но не может двинуться с места, хочет ему что-то сказать и не может вымолвить ни слова.

На раскаленном от солнца песке стоит ледяная хижина. В хижине сидит Магда.

— Магда! — радуется Заза.

— А-а, — тянет Магда, — а-а!

— Что это? — спрашивает ее Заза и показывает на ледяной домик.

— Это ледяная хижина, — отвечает Магда, глядя в сторону, — эскимосская хижина.

— А для чего тебе она?

— Мне холодно.

— А разве она согревает тебя?

— Неужели ты не знал, что лед излучает тепло?

— Не знал…

— Эскимосы всю жизнь живут в ледяных хижинах.

— А где ты раздобыла лед?

— А льда у всех достаточно вот здесь, — Магда приложила руку к груди. — Я из своего собственного льда построила этот домик, потому что мне холодно.

— Взгляни, какое солнце! — говорит ей Заза.

А Магда вместо ответа начинает громко считать: 521, 522, 523, 524, 525…

И Зазе страшно хочется быть похожим на кого-то другого, не на себя самого. Он выходит на баскетбольную площадку и старается забросить мяч в корзину, но из этого ничего не получается. Не подчиняются ему руки — и все.

С трибуны доносится смех. Заза поднимает голову. Папуна, Торнике, Лейла, Магда, Бадри — все сидят в ряд и смеются. И Заза готов сквозь землю от стыда провалиться. Он ищет, где бы спрятаться, но куда денешься на пустой площадке?

— Иди сюда! — слышится ему голос девочки из ресторана «Берлин». Она держит в руках зонт. Они прячутся под зонтом. Идет дождь.

— Разве ты не Нинико? — спрашивает ее Заза и внимательно в нее всматривается.

— Нет, — шепотом отвечает ему девочка и краснеет.

— Значит, ты и Магду не знаешь? — спрашивает Заза.

— Нет. Давай лучше танцевать.

— Дождь…

— Это снег! Снег! Снег! — кричит девочка и бежит по снегу.

— Снег? — удивляется Заза. — Снег? — Будто он до сих пор никогда не видел снега.

Утром, не завтракая, он побежал к Магде. Дверь ему открыла та же женщина, что и вчера.

— Вы знаете, Магды опять нет дома.

— Как это?

— Она в университете. Я сказала ей, что вы приходили. Она обещала вернуться пораньше. Заходите, пожалуйста, и подождите ее.

— Нет, спасибо…

Женщина явно сочувствовала Зазе.

— Почему вы не позвонили утром?

— Не знаю.

Он и не сообразил, что можно позвонить. Он вышел на улицу.

«Куда деваться?»

Позавтракаю, решил он, а к тому времени она вернется из университета.

«Вот если бы вчера не напился, сегодня бы встал пораньше и застал бы ее дома. А я за весь вечер даже не вспомнил о ней!»

Скорее всего он боялся о ней думать. И сейчас, когда он шел сюда, сердце его наполнялось страхом, потому что он не знал, что скажет ей.

«Скажу, что приехал в командировку и зашел случайно, просто так».

В последний раз Магда с ним рассталась так холодно, что ему было не на что рассчитывать. И сам он долго был сердит на нее. И был уверен, что никогда больше и думать о ней не станет. Одно время ему казалось, что он прочно позабыл о ее существовании. Потом он встретил Лизико, и та напомнила ему о Магде. Он сам навязался проводить Лизико до консерватории в надежде, что она еще заговорит о Магде. Но Лизико больше ничего не сказала. В кино он увидел Бадри с какой-то девицей.

«Ага, — заметил он, — а я ведь думал, что Бадри в Москве. А может, Магда вовсе не любит Бадри?» Эта мысль немножко приободрила его, хотя он и чувствовал, что просто обманывает себя. Потом пошел снег. Как раз этот снег все и напутал, он напомнил ему о Магде, которую он, как ему казалось, совсем забыл. Теперь во всем он винил снег.

Заза позавтракал и медленным шагом вернулся к дому Магды. Он знал, чувствовал, что она еще не пришла, но предпочитал ждать ее возле дома, как будто это могло ускорить ее возвращение.

В маленьком тупике дворники счищали снег с тротуаров. Один разбивал примерзший к тротуару снег, а другой сгребал его лопатой. Заза смотрел на них, притоптывая замерзшими ногами, — он совсем продрог. Увидев прислоненную к стене лопату, он подошел и взял ее: