Юрий Герасимов - Тропою таёжного охотника

Гаврила Данилыч подвозил к реке бревна. Прокоп Ильич и Фока, считавшиеся хорошими плотниками, врезали в них ноги-подпорки из жердей, а Симов занимался сплавом готовых кобылин и установкой их в намеченном для заездка месте.

Весь день кипела напряженная работа и к вечеру Джилин-скин перекат шестидесятиметровой ширины был полностью перегорожен ровным строем кобылин. Так была заложена основа плотины.

Следующие два дня прошли в таком же напряжении. Готовые плетни подводили к кобылинам, затапливали и заваливали камнями. Наконец, к концу третьего дня, был запущен последний плетень, и перегороженный перекат затих. Уровень воды поднялся на полметра. От плотины вверх по реке выровнялся зеркальной гладью стометровый плес. Вода мелодично журчала, процеживаясь через плетни, и только в воротах метровой ширины, оставленных для «корыта», она шумным каскадом буровила каменистое русло.

Теперь вся тяжелая работа была позади. В этот вечер, изнемогая от усталости, охотники едва дотащились до табора. Но жаловаться никто и не думал. Каждый гордился общей победой над водной стихией.

Утром, покрякивая и растирая онемевшие мышцы, все дружно приступили к плетению «берд» — решеток. Рогов, как старый специалист по заездкам, вязал из тонких жердей «корыто» — отцеживающий пятиметровой длины ящик.

Работали от зари до зари. Старики торопились к двадцатому августа полностью закончить постройку заездка, так как к этому времени рыба обычно начинала спускаться вниз по рекам на зимовку в глубокие омуты многоводных сибирских рек.

С каждым днем над плетнями заездка ширилась надстройка из берд, полностью закрывающая проход для спускавшейся рыбы. К намеченному сроку через все кобылины были перекинуты лавы — помост для ходьбы по заездку — и установлено корыто, а к вечеру из него уже выбрали первое руно хариусов в несколько десятков штук. Заездок заработал.

Перед выездом в кедровник оставшиеся четыре дня охотники косили. Чтобы обеспечить на восемь месяцев кормом двух лошадей, нужно было запасти не меньше 8 тонн сена. А накосили только половину.

Бригаде посчастливилось. В конце августа установилась сухая, солнечная погода, и нужный запас корма был заготовлен с избытком. Охотники уехали добывать кедровые орехи, оставив лейтенанта караулить заездок и сгребать неубранное сено.

На следующий день Симов проснулся, когда солнце поднялось над сопками и ласково заглянуло под балаган.

Захватив с собой мешок, он направился к корыту заездка. Там на решетчатом дне ящика трепыхалось с десяток ленков, а среди них ворочался метровой длины красноперый таймень.

Тут же вдоль плотины гуляло руно хариусов. Выстроившись головками навстречу течению реки, рыбешки хвостиками отыскивали в плотине отверстие для прохода. В одном месте в створе между бердами оставалась щель в два пальца шириной. Хариусы не замедлили ею воспользоваться. Достаточно было одному проскочить, как за ним бросились десятки и ушло бы все руно. Но Симов поспешил заложить отверстие. Вспугнутые рыбешки стремглав метнулись в глубину плеса, но вскоре снова появились, и, выстроившись в том же порядке, проплыли вдоль берд. В это время из глубины плеса налетела волна и всплеснулась у плотины. Полупудовый таймень с неимоверной быстротой врезался в табунок хариусов. Мощным ударом хвоста он оглушил их и схватив одного, исчез в глубине. Рыбешки метнулись в сторону, но, поравнявшись с воротами заездка, попали в быструю струю и в то же мгновение расплавленным серебром растеклись по дну корыта.

Работы на заездке было очень много. Целыми днями приходилось чистить берды, разделывать и солить рыбу, убирать сено. За неделю были наполнены рыбой три стокилограммовые бочки.

За работой незаметно подошел сентябрь. Народился молодой месяц, а вместе с ним наступила перемена погоды. Над Джилом нависла свинцовая туча и донеслись раскаты грома. Дождь надвигался по долине реки. Небо приблизилось к земле, и сплошная пелена затянула окрестности.

Днем позже прибыла вода и принесла с собой на заездок еще больше хлопот. Мутная река несла тину, дерновинки, коряги и разный хлам, засоряя берды и корыто заездка. Симов не успевал их очищать и переворачивать. Вскоре засоренный заездок превратился в непроницаемую плотину. Образовался «спор» воды, который поднял уровень Джилы на метр.

Река продолжала прибывать и вскоре загудела мощным каскадом, переливаясь через берды и лавы. Под давлением воды кобылины тряслись. Казалось, они вот-вот подломятся и дадут свободу переполненной реке.

Три дня длилось наводнение, и все же заездок устоял.

Вода стала проясняться и убывать. Весь день пришлось провести за его очисткой. Мощный каскад воды в воротах сбивал с ног и не давал возможности добраться до дна. О рыбной ловле не могло быть и речи. Чувствуя свое бессилие, Симов с горечью смотрел, как к плотине подходили табунки хариусов и ленков, которые без труда перескакивали через берда. Иногда, мелькнув красным хвостом, переваливался через плотину и красноперый таймень.

Тем временем в гарекинском кедровнике шла полным ходом заготовка орехов. Охотники обосновались в долине Гареки на берегу речки, поближе к воде. В кедровник же приходилось подниматься к вершинам сопок и там, работая «колотнем» — деревянным молотком, — сбивать шишки. Работа эта несложная, но требует большой силы. Сборщик орехов, вооруженный огромным деревянным молотком с ручкой длиной в два метра и прикрепленной к ней полуметровой, в 25 см толщиной чуркой, разыскивает кедр с шишками. Найдя такое дерево, разбегается и, уперев конец ручки колотня под корень, с силой ударяет чурбаком по стволу. От удара часть шишек падает на землю. Этот год был малоурожайным, и охотники, сколачивая по 5—10 шишек, с трудом набирали их за день по полтора-два мешка.

Один только Фока, здоровый и сильный, ухитрялся наколачивать по три мешка в день.

Натащив к табору 25 мешков, товарищи приступили к обмолоту шишек. На специально сделанных из жердей решетчатых «грохолах» они разбивали шишки изогнутыми палками. Чешуйки и черенки сметали руками, а оставшиеся под низом орехи просеивали через решето из берестяного листа, продырявленного берданочным патроном. Затем от орехов отвеивали на ветру шелуху и мелкие обломки чешуек.

Испортившаяся погода помешала и сборщикам. Они успели набрать шесть мешков очищенных орехов, и, навьючив лошадей, выехали в обратный путь.

Как обычно, первым вернулся Батыр. По пути в деревню он забежал на заездок. Симов обрадовался его визиту и стал с минуты на минуту поджидать товарищей.