Михаил Лисин - Пути и судьбы
- Название:Пути и судьбы
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Волго-Вятское книжное издательство
- Год:1969
- Город:Горький
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Михаил Лисин - Пути и судьбы краткое содержание
Пути и судьбы - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Поиграл бы вам и летку и енку, да меня Полинка ждет, — сказал Гречихин и, резко оборвав, споро, без оглядки зашагал в мутную от вьюги пустоту.
— Ну, а как же вакуум? — напомнил парень, шагая рядом с ним и посвященно улыбаясь.
— Вакуум остался, — сказал Гречихин. — Хотя, конечно, сердиться на нее бессмысленно. Да и неловко как-то в праздник. Купил вот ей подарок: хочет берет, хочет нет.
— Небось, чулки, — догадался тракторист.
— Они самые. А почему ты знаешь?
— Потому что все наши девчата тоже в эластик обрядились: недавно завоз был. Ну, счастливо. Желаю наладить «елочку».
Через минуту он крикнул удаляющемуся приятелю:
— Слушай, держись по правой колее поближе к тем ометам, от которых я солому подвожу, да смотри не сбейся влево, а то уйдешь на Горьковский большак! А еще лучше, остался бы до завтра. Утром поеду за соломой — прихвачу. Закон!
Гречихин только отмахнулся.
Из глубины поля наискось неслась поземка. Через гладкие, отполированные полянки наста она проносилась с удалым свистом, среди выемок и вмятин чуть приостанавливалась и походя заравнивала их, а вокруг выступов и горок клубилась, как в котле. В бурлящей пене словно закипевшей степи четко и знакомо прорисовывался широкий тракторно-санный след. Местами снег был разворочен то ли гусеницами, то ли брюхом трактора и вдоль широкой колеи темнели груды смерзшихся пристывших комьев. Разбиваясь об эти комья, вьюга, вздыбившись, обдавала лицо и шею колючим холодом.
На ухабистой, прикрытой снегом колее ноги то скользили, то проваливались, и пришлось свернуть на только что протоптанную кем-то узкую тропинку. Наверняка она ведет в Путятино, и странно, что он не заметил ее раньше. Но тропинка вывела на горку к кладбищу. Черт знает что такое, откуда это кладбище? Гречихин вдруг заколебался, не вернуться ли в деревню, но рассердился на себя за трусость и, чтобы уже нельзя было ни колебаться, ни помышлять об отступлении, решительно устремился в степь.
Она сразу поглотила его и плотно обступила холодной мглой. Тотчас же исчезли дали, затерялись торные дороги, и знакомые ометы становились все темнее, все заметнее теряли очертания.
«А ведь это ночь идет…» — подумал он и, вспомнив, с каким трудом добрел вчера до усадьбы РТС, зашагал еще быстрее. Нет, нет, к ночи он должен быть уже на ферме, его там ждут. И наверное, все-таки волнуются. А зря он нагрубил Полине. Показывать характер надо как-нибудь иначе. Но ничего, не все еще потеряно. Домой, домой!
Но как только он начал торопить и подгонять себя, идти стало тяжелее и все чаще он срывался с твердой колеи в глубокий снег.
На спине под сидором образовалась знобкая, разъедающая кожу мокрядь. Он стащил сидор, подергал полы полушубка, ватную фуфайку, пошевелил плечами и лопатками. Лужица на спине подсохла, телу стало легче, но сидор вдруг стал таким тяжелым, что хоть бросай его.
«Черт знает что такое, будто кто камней набил… — беспокойно подумал он. — Хорошо бы догадались меня встретить, а то еще с пути собьешься».
Ометы, о которых напомнил тракторист, были справа — значит, впереди, левее, должны бы уже показаться путятинские фермы. Но почему же их до сих пор не видно? Да, тут какая-то загадка. А впрочем, никаких загадок. Просто уже совсем стемнело, а никто не догадался засветить огня. А скорее всего погасло электричество. Стоило только ему ненадолго отлучиться и вот пожалуйста — свет наладить некому!
Близ дороги возник какой-то редкий низкий лес. Странно, откуда он взялся? Опять загадка. Разгадать эту загадку он не мог и потому решил не останавливаться. Лес то подступал, то удалялся и был нейтрален, не мешал. Он даже помогал идти, подбадривая тихим покачиванием заснеженных вершин. Гречихин уже начал было подумывать, не переждать ли вьюгу где-нибудь в лесу под деревом, но, присмотревшись, догадался, что это пока еще не лес, а высаженная на краю поля лесополоса. Он хорошо помнил, что никогда раньше не видел здесь лесопосадок. Может быть, он забрел на Горьковский большак? Но тут блеснуло в стороне мутно-оранжевое марево. Потом еще. Было ясно, что это отблески проходивших по Горьковскому тракту автобусов и грузовиков. Значит, все правильно. А лесополосу он раньше попросту не замечал.
Марево более не появлялось, но зато совсем близко затрепетал огонь. Он подумал, что это в Путятине на ферме, и торопливо двинулся навстречу, но огонь завел его в заледенелую низину и угас. Хлюпая по вязкой наледи, он поскорее вышел на какой-то бугорок, но уже не видно было ни огня, ни дороги. Ему вдруг показалось, что начали сдавать глаза, и, прежде чем сделать шаг, он пробовал ногами снег и даже ощупывал его. Проваливался, барахтался в вязком мятиге, теряя силы и все упорнее думая о том, что хорошо бы полежать или хоть на минутку приостановиться. Он шатался от тяжкой, засевшей глубоко в костях усталости, но не останавливался. Только все чаще и труднее перекидывал с плеча на плечо осточертевший сидор. Ноги онемели, плечи и спина разнылись, и все отчетливее раздавались вокруг него какие-то пугающие звуки, шумы, вздохи. Он знал, что все это производит сам своим дыханием и неловкими движениями, но не мог отделаться от ощущения, что кто-то невидимый крадется следом.
— Ах! Страх!.. Ах! Страх!.. — скрипуче выговаривало где-то у самых ног.
«Какой там еще страх? Нет, шалишь, мы не из робких», — внутренне ответил он неотступающему невидимке и вдруг вскрикнул от ужаса: его будто подкинуло шумно взметнувшимся потоком воздуха и снега.
«Птицы… Куропатки или тетерева», — отпрянув, подумал он. — Интересно, как они ухитряются дышать под снегом?»
Птицы промелькнули и исчезли, а он все думал, тепло ли им в подснежных лунках? Пожалуй, им тепло, ведь снег — хорошая защита. А что, если попробовать?
— А ведь я, кажется, начинаю сходить с ума, — громко сказал он и, споткнувшись точно от подножки, ткнулся во что-то большое и податливое. Чем-то оцарапало лицо, и он зажмурился. А когда открыл глаза, увидел: косо торчит из снега толстый шест, наполовину заваленный соломой, — должно быть, возовой гнет. Да это же та самая солома, что упала с тракторных саней. Странно, неужели он идет опять на Помру? Не может быть!
«Ничего, сейчас мы разберемся», — подумал он, радуясь уже тому, что узнал место. Взобравшись на солому, как на горку, он начал всматриваться. Все вокруг было мутно и непроглядно. Лишь чуть-чуть светлели пересекающиеся полосы дорог, и каждая манила за собою куда-то в темную отпугивающую неизвестность. Ветер рвал на нем одежду, толкал, пронизывал, но он все вглядывался в мятущуюся мглу. Не мелькнет ли снова огонек, не послышатся ли человеческие голоса, не залает ли собака? Но нигде ни звука, ни просвета. Только все сгущающаяся тьма да враждебный вой незатихающего ветра.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: