Василий Шурыгин - Октябрьские зарницы. Девичье поле
- Название:Октябрьские зарницы. Девичье поле
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Московский рабочий
- Год:1968
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Василий Шурыгин - Октябрьские зарницы. Девичье поле краткое содержание
«Октябрьские зарницы» — это правдивая, волнующая история о том, как крестьяне глухого лесного края вместе с первыми сельскими большевиками боролись за свою родную Советскую власть.
Действие повести «Девичье поле» происходит летом 1918 года в Москве на съезде-курсах учителей-интернационалистов.
Октябрьские зарницы. Девичье поле - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Я целиком согласна с твоей характеристикой эсеров, — сказала тихо Токарева.
На колоннах Большого театра полощется огромный красный транспарант. Белыми крупными буквами на нем написано: «5 Всероссийский съезд Советов рабочих, крестьянских, крас. арм. и казачьих депутатов». Под транспарантом строгой пионерской линейкой движутся к главной входной двери депутаты в белых русских рубашках, в матросских бушлатах, в солдатских гимнастерках и офицерских кителях. Кое-кто из военных держит на локте шинели. Северьянов след в след ступает за Коробовым. И вдруг с конца очереди из уст в уста побежал шепоток: Ленин! Северьянов огляделся: Владимир Ильич шел к боковому запасному выходу из театра. С ним рядом шла Мария Ильинична.
Ленин был в том же, что и на учительском съезде, старом, но чистом черном костюме с черным галстуком на снежно-белой рубашке. На голове все та же желтая рогожная кепка, которую впервые увидели рабочие, солдаты и матросы у Ленина в кармане его пальто, когда они весной семнадцатого года подняли Владимира Ильича на броневик у Финляндского вокзала.
Поравнявшись с очередью, Ленин снял кепку и приветливо поклонился делегатам.
С осторожным неодобрением кто-то в очереди тихо заметил:
— Зря Центральный Комитет разрешает Владимиру Ильичу ходить сейчас так, без охраны.
— Владимир Ильич, — возразил тоже негромко чей-то решительный голос, — больше беспокоится о своих обязанностях, чем о своей безопасности…
В зале театра шелестел предгрозовой шумок. Говорили негромко, спорили пока вежливо. Левые эсеры занимали правые места. Весь партер и все балконы были заняты делегатами и гостями.
Коробов с помощью знакомого ему латыша из охраны провел Северьянова в середину партера и посадил слева от себя. Сам сел рядом с пожилым солдатом, который оказался левым эсером.
— Так надежней будет, — улыбнулся Коробов.
— Неужели ты, Сергей, думаешь, — шепнул Северьянов, — что я полезу драться с этим мокрым лаптем?
— Сухой лапоть, землячок, мокрому завсегда сродни! — услышав его, с расстановкой и язвительно произнес солдат-эсер. — Надели на шею России брестскую петлю да еще и зазнаетесь. Сегодня мы заставим вас в мелкие клочки порвать ваш Брестский договор.
— Интересно, как это вы заставите? — оттеснил Коробов локтем Северьянова, который рванулся к эсеру. — Здесь нас почти восемьсот человек, а вас с небольшим триста…
— Мы разоблачим ваш Совнарком, который скрыл от народа, что немцы предъявили ультиматум: отправить им на два миллиарда мануфактуры.
— Судя по твоим глазам, отец, — сказал миролюбиво Северьянов, — ты куда умнее этой левоэсеровской басни.
— Ну учи, пескарь, щуку плавать!
— Щуку?.. А мне ты, батя, карася напоминаешь.
Солдат прижал ладонью бороду к груди и удивленно уставился в Северьянова оторопелым взглядом. В партере и на балконах вспыхивали негромкие разговоры. Возникали мелкие стычки по вопросам, лихорадившим тогда израненную матушку-Русь.
Ленин уже сидел в президиуме и внимательно слушал Свердлова, который, держа у виска погасшую папироску, говорил о чем-то возбужденно и строго. Владимир Ильич изредка кивал ему головой и вставлял короткие одобрительные замечания. Иногда он вглядывался в беспокойный зал.
Через некоторое время Ленин неторопливо вышел из-за стола президиума, прошагал почти у самой рампы взад-вперед поперек сцены, выжидая, пока зал затих совершенно. Заговорил о Брестском мире.
Говорил Ленин сначала тихо и неторопливо. С каждой минутой он становился все оживленней. Иногда энергичным движением руки подчеркивал свою мысль.
Владимир Ильич вдруг остановился у самого края рампы. Лицо его приняло добродушно-проницательное выражение.
— Мы можем сказать, — заговорил он просто и непринужденно, — что пролетариат и крестьяне, которые не эксплуатируют других и не наживаются на народном голоде, все они стоят безусловно за нас и, во всяком случае, против тех неразумных, кто втягивает их в войну и желает разорвать Брестский договор!
Шум в зале, поднятый левыми эсерами, заставил Ленина сделать паузу. В глазах его заискрилась легкая ироническая усмешка. Он поглядел на лежавший на его ладони листок, потом пристальным взглядом окинул шумный зал.
Северьянов подвинулся к Коробову и сунул эсеру под нос кулак.
— Если ты не перестанешь стучать, я тебя за воротник выволоку из зала.
Солдат перестал стучать, поднял удивленно брови и полез пятерней к себе за ухо, не спуская взгляда с Северьянова.
— Наши вон стучат, ну и… я… — объяснил он.
— Подстукиваешь, значит! — строго посмотрел в давно небритое лицо эсера Северьянов. — В нашем кавполку, батя, писаря-нестроевщина тоже вот так подстукивали их благородиям господам офицерам.
— Строевик я, с фронту. Про Ленина у нас разно бают.
— А ты самого Ленина в оба уха сейчас слушай, а про байки забудь!
Не скоро угомонились эсеры, но все-таки угомонились. И зал с прежним напряженным вниманием снова слушал Ленина, который говорил:
— …в такой момент для нас особенно ясна правильность нашей тактики, — это особенно хорошо знают и чувствуют те, кто войну пережил, кто войну видал, кто о войне говорит не в легких фразах…
Аплодисменты.
— Действительно, факт, — оглядел стыдливо свои обмотки солдат-эсер.
Левые эсеры несколько раз пытались шумом заглушить речь Ленина. Бурные рукоплескания большинства делегатов сметали их бессильные истерические вопли.
Ленин разоблачал, убеждал. Честным представителям народа указывал единственно достойную России большевистскую дорогу…
— В тот момент, когда левые эсеры, — говорил он, приближаясь к трибуне, — отказались войти в наше правительство, они были не с нами, а против нас…
На правых скамьях, где сидели левые эсеры, опять зашумели, но уже одиночки и с оглядкой. Ленин подошел к трибуне, положил на нее правую руку. Шум стал стихать. Несколько мгновений осматривал Владимир Ильич скамьи левых эсеров.
— Мне очень неприятно, — бросил он им, — что пришлось сказать нечто такое, что вам не понравилось.
Опять злые, но не очень смелые левоэсеровские выкрики.
Владимир Ильич с возрастающим вниманием ждал, пока затихнут голоса делегатов, требовавших удалить левоэсеровских крикунов.
К удивлению Северьянова и Коробова, их сосед солдат-эсер тоже начал призывать своих к порядку…
Горстка левоэсеровских вожаков еще несколько раз попыталась помешать говорить Ленину, но грозные голоса зала заставили их смолкнуть.
Ленинское сочувствие к народному бедствию, от которого можно было спасти тогда Россию, действуя лишь по-большевистски, дошло наконец до одураченной вожаками массы левоэсеровских делегатов.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: