Владимир Чекменев - Оторвановские новости

Моторин вышел.

Так, еще один грех побоку. Никто не придерется к бревнышку. Обезопасился. Но не упустил ли он из памяти еще какой случай? Все-таки надо поделиться мыслями с Анисьей. Может, она подскажет…

Жена повертела в руках повестку, села напротив Никиты, покачала головой:

— Опять чего-нибудь… Дождался…

— Вроде ничего такого не было, — развел руками Моторин. — Если бы накуролесил, разве ты не узнала бы? Ты ведь у меня ревизионная комиссия…

— Уследишь за тобой. Что ни день, то зигзаг… Ну ничего, посидишь, не впервой.

Никита выхватил у нее повестку.

— Тоже мне. С ней советуются, а она тоску нагоняет. Не за что меня сажать!

Вмешался Сергей:

— А мне кажется, Семен на тебя что-нибудь… Подрались ведь. Может, он какую напраслину наговорил в милиции. Допустим, про клад. Дескать, не все золото сдал государству, себе оставил. Вот и вызывают для уточнения. Может быть так? Конечно.

— Не надо расстраивать папу, — сказала Лариса. — Ничего он не сделал, чтобы его наказывать. Дядю Семена судить надо, а не его.

— Я и не расстраиваюсь, — пожал плечами Моторин. — Просто беспокойно. Такой человек… И то предположишь, и се…

— Не надо ничего предполагать, — посоветовала Лариса, — И будет спокойней. Через два дня все выяснится.

Никита усмехнулся. Как же ему ничего не предполагать, если в кармане повестка? Через два дня, конечно, все выяснится, но за это время чего только не передумаешь. Не съездить ли в милицию пораньше, чтобы не терзать себя эти дни догадками?

Решил поехать на следующий день.

Обошлось бы все по-хорошему. Говорят, есть примета: разобьешь нечаянно какую-нибудь посуду — к счастью. Но перед отъездом, как на грех, ничего не билось. После завтрака Моторин взялся мыть посуду. Может, тарелка из рук выскользнет или бокал…

— Не надо, папа, я сама помою, — сказала Лариса.

Но Никита продолжал тереть мокрой тряпкой тарелку.

— Отдыхай, дочка. Не всегда вам с матерью мыть. Помогу…

Анисья молча смотрела на мужа, потом засмеялась.

— Помощник… Без тебя, что ли, не управимся? Ступа-ай, не мешайся!

— Сказал помогу — значит, помогу, — стоял на своем Моторин.

Он налил в стакан холодной воды, выплеснул ее в ведро, в тот же стакан налил кипятку — не лопается. Вот крепость! Грязной посуды осталось совсем немного, а ничего еще не разбито. Никита выбрал тарелку похуже, в лопинах, поставил ее на край стола. Поворачиваясь, как бы нечаянно зацепил тарелку локтем. Она ребром ударилась об пол, укатилась под табуретку и прислонилась к ножке. Целехонькая!

— Эх, помощник! — Анисья подняла тарелку. — Что корова на льду, что ты за мойкой посуды…

— Через вас уронил, — для вида оправдывался Моторин. — Дудите и дудите под ухом. Не приставайте, а то еще что-нибудь на пол жахнется.

Над столом закружилась большая муха. Намереваясь поймать ее на лету, Никита махнул рукой. Муха улетела, а кулак Моторина угодил в стопу чистых тарелок. Вся стопа рухнула на пол, полетели осколки. Несколько секунд Никита стоял на одном месте и чесал затылок. Жена двинула его локтем, шлепнула мокрой тряпкой по спине.

— Наработал, чертушка! Напомогал! Восемь тарелок вдребезги!

Моторин виновато пожал плечами. Увидел муху, схватил полотенце.

— Через тебя тарелки раздохал, паскуда! Хоть бы одну или две, а то восемь штук! — Он замахал полотенцем, стараясь сбить муху, но она увертывалась, кружилась по кухне. — Откуда ты взялась, кобыла! Вчера всех выгнал, а нынче опять!.. Н-на! Н-на! — шлепал Никита полотенцем по стенам. — Живучая, собака! Разов пять саданул, а она все летает… Н-на!

Полотенце зацепило бокал, который Лариса только что поставила на стол. Он стукнулся о ведро и разлетелся на части.

— Прекрати за ней гоняться! — зашумела Анисья, шлепнув опять мужа тряпкой по спине. — Всю посуду перебьешь!

Моторин повесил полотенце на гвоздь, начал собирать осколки. Взял тарелку в лопинах.

— Хорошие вещи бьются, а этой калеке ничего не деется. — Он обнял Анисью, улыбнулся, — Не грусти, девка, посуда бьется к счастью. Значит, в милиции со мной все будет хорошо.

Недалеко от милиции Никита споткнулся левой ногой о вывороченный бордюр и чуть не упал. Матерясь, он сел на асфальт, снял тапочку, погладил, помял ушибленную ногу. Хромая, отошел в сторону, чтобы не мешать прохожим. Опустился на приступок у подъезда дома, опять погладил ступню. Наверно, палец вывихнул. Какой черт раздолбил весь тротуар? Копают и копают на каждом шагу. Только положат асфальт — и опять копать. Делать, что ли, нечего? Строители, в деда мать… Исковыряли всю планету — ни пройти, ни проехать.

Моторин снял шерстяной носок, пошевелил ступней, слегка пощипал пальцы, потянул за каждый, пощекотал пятку, хохотнул от удовольствия. Вроде ни вывиха, ни перелома нет. Повезло, ушибом отделался. Никита вытянул босую ногу, снова пошевелил ступней, не обращая внимания на прохожих, которые с интересом смотрели на него и улыбались.

Боль затихала. Моторин обулся, хотел встать, но тут подумал: "Споткнулся-то левой ногой! Значит, к несчастью… Есть такая примета!" Пораженный этой мыслью, он продолжал сидеть, глядя на развороченный тротуар. Увидеть бы хоть одного ковырятеля да по шее ему, чтобы знал, где ковырять… Но ни одного рабочего возле развороченного асфальта не было.

Дело ясное: опять он загремит суток на пятнадцать. А может, и больше дадут. Там найдут за что. Быстро напомнят… И как это Никиту угораздило споткнуться левой ногой? Лучше бы правой… Лучше бы сильней ушибиться но правой… Пусть больно, зато к счастью. Так хорошо получилось с тарелками, и на тебе, у самой милиции все испортилось… Надо как-то исправлять положение.

Моторин в размышлении пошел в противоположную сторону от милиции, завернул в переулок. Тут не так многолюдно. Надо подумать. Остановился у колонки с водой попил, оглядел переулок. Вот неглубокая яма. Если закрыть глаза и пойти на нее?.. Нет, можно ноги переломать. Лучше наскочить вон на то спиленное дерево… Нужно рассчитать так, чтобы споткнуться о дерево только правой ногой. Никита тихо пошел.

В переулке стоял старенький автомобиль "Запорожец". Водитель жужжал стартером и никак не мог завести мотор. Он открыл дверцу и крикнул Моторину:

— Гражданин, подойди!..

Никита остановился у спиленного дерева, вернулся, подошел к машине.

— Помоги с места сдвинуться, — попросил его владелец "Запорожца". — Битый час мучаюсь со своим "ослом", и никакого толку. Подтолкни его, тут вроде уклон…

Моторин поставил на траву свою сумку, уперся в машину сзади, и она потихоньку поехала. Никита упирался все сильней и сильней, с шага перешел на бег. "Запорожец" приостановился, фыркнул. Моторин ткнулся в него головой. "Запорожец" дернулся и с воем помчался. Никита, вцепившись в номер, несколько метров бежал за машиной, потом отцепился продолжая бежать по инерции. Ступня правой ноги зацепила за левую штанину, и Моторин хлопнулся животом на дорогу.