Иван Свистунов - Сердца в строю

Свербицкий гнал от себя эти мысли, но они возвращались вновь и вновь, как возвращается к мертвечине, не до конца расклеванной, спугнутое воронье. Немцы сильны. На тысячу лет — так сказал фюрер — установлен новый порядок. Почему же каменная тяжесть давит сердце и не могут ее смягчить даже отборные коньяки высших марок?

Так шли дни, а Свербицкий все откладывал вызов в полицию Верховцевой. Дела! Дела! Но сам-то хорошо знал: дела здесь ни при чем. Пусть наивна и безрассудна надежда, что может быть в его положении хоть маленькая лазейка. Все же он до поры щадил Анну. Авось зачтется!

Поздно вечером лейтенанта Северова срочно вызвал командир батальона. Хмурым шел Северов в командирский блиндаж. После ухода Беловой каждая встреча с Верховцевым была ему тягостна.

В блиндаже командира кроме Верховцева сидел незнакомый Северову подполковник; черный, с небольшой, аккуратно подстриженной, тоже черной, бородкой. На подполковнике был новый щегольской китель, пестревший орденами и медалями.

«Тыловик», — с усмешкой подумал Северов. Неприязнь, которую он испытывал к Верховцеву, невольно распространялась и на всех, кто окружал майора.

Верховцев приветливо посмотрел на вошедшего лейтенанта, что особенно теперь было неприятно Северову, и сразу же приступил к делу:

— Мы получили задание захватить «языка», и притом обязательно офицера. Ночные поиски, проведенные соседями, результатов не дали. Как вы оцениваете наши возможности?

По своему обыкновению, Верховцев говорил коротко, ясно. Несмотря на враждебное чувство к нему, Северов не мог не отметить этого положительного качества командира. Подполковник с бородкой довольно бесцеремонно рассматривал Северова. Молодость лейтенанта, его угрюмый, замкнутый вид настораживали.

— У вас есть опыт в выполнении заданий такого рода? — спросил он.

Северову показалось оскорбительным недоверие, сквозившее в словах подполковника, и он ответил сухо, несколько даже заносчиво:

— Есть опыт!

Левая бровь подполковника чуть заметно приподнялась:

— Рассчитываете выполнить задание?

— Так точно!

Почувствовав неладное в лаконичных ответах лейтенанта, подполковник перевел вопросительный взгляд на Верховцева: дескать, что это у вас за подчиненные такие? Верховцев поспешил рассеять неблагоприятное впечатление, сложившееся у подполковника, хотя и сам не мог понять, какая муха укусила обычно скромного и вежливого лейтенанта.

— Лейтенант Северов провел ряд успешных поисков. Уверен, что задание выполнит отлично.

Подполковник не стал возражать, только развел руками: вам здесь видней. Обернувшись к Северову, Верховцев приказал:

— Намечайте место перехода линии фронта, подберите группу, человек семь-восемь, подумайте о том, какая нужна будет поддержка. Завтра утром доложите свои соображения, — и, указав на подполковника, добавил: — Руководить подготовкой поиска будет представитель разведотдела дивизии подполковник Грибов.

Эту фамилию Северов знал хорошо. Рассказывали немало полуфантастических историй об отважных рейдах в тыл врага, о дерзких налетах на штабы противника, храбрости и мастерстве Грибова. Может быть, в этих рассказах не все соответствовало действительности, но несомненно было одно: Грибов — незаурядный разведчик. Начав войну рядовым ополчения, он быстро продвинулся по служебной лестнице, занял видное место в дивизии.

Северову стало стыдно за свою нарочитую сухость в разговоре с человеком, который издали был предметом восхищения и зависти. Но обида на Верховцева помешала признаться в своем промахе. Он промолчал, даже не подав виду, что фамилия Грибова ему знакома.

Когда Северов вышел из блиндажа, Грибов с недоумением пожал плечами:

— Справится ли? Уж больно молодой и ершистый. Словно обижен чем-то.

Верховцев заговорил убежденно:

— Хороший офицер. Толковый, осмотрительный, инициативный. И храбрый. А главное — дело свое любит. Можно поручить…

Грибов нехотя согласился. Верховцев был доволен, что ему удалось убедить такого упрямого и несговорчивого человека. Но, оставшись наедине и припоминая разговор с лейтенантом, призадумался. С Северовым действительно что-то произошло. О том, что он испугался предстоящего поиска, не могло быть и речи: в мужестве лейтенанта Верховцев не сомневался. Значит, другое. Но что? Неужели из-за девушки? Ну, это пройдет. Парень он хороший. Сам же и благодарить будет за науку.

Поисковая группа лейтенанта Северова, имея в своем составе таких бывалых воинов, как Бредюк, Усманов, Архипов, Кузин и Костров, медленно двигалась в лесной тьме, преодолевая завалы, обходя поляны и просеки, где могли быть засады и минные сюрпризы врага. Шли крадучись: ни шепота, ни хруста под ногой.

План Северова — переправиться в тыл врага через заболоченный лесной массив — был с недоверием встречен Грибовым. Этот участок дивизионной разведкой не без оснований считался непроходимым. Точно в такой же трясине всего неделю назад погибли разведчики соседнего полка. Но Северов настаивал, и Грибов утвердил маршрут.

Двигаясь сейчас во главе группы, Северов вспоминал все возражения и доводы Грибова и уже жалел, что не согласился с ними. Предлагая свой план, он знал, что путь будет очень тяжелым, но то, что они встретили в действительности, превзошло все опасения. После лесного бурелома пришлось идти по пояс в болотной воде, путаться среди коряг, вязнуть в тине. Болоту не было конца. Черная, густая от ряски вода доходила до груди. Низкорослый Кузин уже не раз, фыркая и отплевываясь, пускался вплавь.

Выбравшись на берег, бойцы долго ползли по низкому, топкому лугу, заросшему жесткой, колючей травой.

Снова начался лес. На опушке группа наткнулась на проволочные заграждения и мины. Теперь впереди шел Архипов. Он хорошо знал принятую противником на этом участке систему минирования, осторожно и умело вел разведчиков.

Когда группа выбралась на изрытое картофельное поле, бойцы приободрились — все предвещало близкое жилье.

Так оно и оказалось. На темно-фиолетовом фоне неба черными сгустками наметились силуэты хат. Воины залегли на окраине хуторка, всматривались, прислушивались. У крайней хаты темнели две грузовые машины с кузовами, затянутыми брезентом. На косогоре у сарая виднелась фигура часового в каске. В центре хутора стоял дом под железной крышей, с наглухо закрытыми ставнями. Естественно было предположить, что именно в нем расположились гитлеровские офицеры.

Сделав знак бойцам Северов осторожно пополз огородами к дому под железом. Подобравшись к плетню, Северов убедился, что расчет правильный. Во дворе под навесом стояла легковая автомашина, а у крыльца взад-вперед прохаживался часовой с автоматом на груди.