Николай Строковский - Тайгастрой [издание 1957 года]

Ребята слушали, не отрывая от Ванюшкова восхищенных глаз.

Встреча со школьниками оставила у Ванюшкова неизгладимый след.

Его убеждение в том, что нет трудной работы, нашло новое подтверждение: после того как в доменном цехе огнеупорные работы первой очереди были закончены, Гребенников, исполняя давнее обещание, направил Ванюшкова на шестимесячные курсы бригадиров-арматурщиков. Но Ванюшков не хотел оставлять работы. «Не такое время, чтобы я, звездочет, ушел от работы хотя бы и для учебы».

Тогда он еще раз доказал, что человек достигнуть может многого, если крепко захочет. Он переписал учебный план, переписал программы, обложился учебниками, ходил на консультации, выполнял практические работы и через три месяца, окончив экстерном курсы, стал бригадиром по арматурным работам.

Его перебросили из доменного цеха на коксохим. Это совпало с оживлением работ на коксохиме, когда нуждались в каждом подготовленном человеке.

Кроме общего наблюдения за арматурными работами, Гребенников поручил Ванюшкову организовать небольшую бригаду для специального задания, на коксохиме. В бригаду ему дали трех квалифицированных арматурщиков, остальных он мог набрать по своему усмотрению.

Ванюшков предложил перейти к нему своим товарищам по огнеупорным работам.

Пожелали все, да не всех принял он. Из новых взял к себе Дуняшу — сестру Петра Старцева, и Пашку Коровкина.

Когда собрались, Ванюшков сказал:

— Вы меня знаете?

Ребята с удивлением посмотрели.

— Да чего там! Брось, Степа, задаваться! — заявил Шутихин.

— Вот об этом и хотел поговорить. Кто думает, что допустимо на работе подобное обращение, может из бригады уходить. Такие мне не нужны. С этого и начнем. Понятно выражаюсь?

— Ладно!..

— Не ладно, а предупреждаю! Товарищ начальник строительства поручил мне ответственную работу на важном объекте. С арматурой вы незнакомы. Надо так поставить дело, чтобы вы и обучались и работали одновременно. В хвосте наша бригада прежде не плелась, не должна плестись и теперь. Сделать хочу я, товарищи, нашу бригаду первой на строительстве. Поняли? Самой первой на площадке комбината.

Пашка Коровкин с уважением посмотрел на бригадира.

— Это очень даже нам понятно! — сказал он.

— То-то! Где спать, что есть, насчет спецодежды и остального — об этом думаю я. Во время работы вы должны думать только о работе: как ее получше сделать, что нового приспособить. Так будет хорошо, и мы оправдаем доверие начальника строительства и партийной организации.

— Постараемся! — ответил Гуреев, почувствовавший со всей силой, как вырос его земляк за короткий срок.

Заготовка арматуры велась в сарае, Ванюшков посмотрел на помещение, на станки «футура» и, покачав головой, пошел, минуя прораба Сухих, к начальнику строительства.

В приемной толпилось много народа, но Ванюшков не стал дожидаться и протиснулся в кабинет под ворчание и окрики.

— Товарищ начальник, в сарае люди работать не могут. Дисциплина сейчас же расшатается. Невнимание к рабочему месту завтра же скажется. Прошу перевести нас в складское помещение, что возле коксовых печей. Я осмотрел его, подходит. Потом надо поставить две жаровни, выдать валенки и рукавицы, у моих людей валенки поизносились, совсем прохудали, рукавицы на огнеупоре изорвались. Хочу, чтобы мои люди одеты были соответственно.

Гребенников глянул на энергичное лицо Ванюшкова.

— Что еще надо?

— Желательно переселить бригаду в лучшую комнату, в новый барак. Больше будет порядка. За то время, что мы переселялись, одни выбыли, другие прибыли. Люди перемешались.

Гребенников написал. Ванюшков спрятал бумажку в записную книжку и пошел к коменданту поселка.

Бармакчи уехал в командировку, Ванюшкова встретил помощник коменданта Безбровый.

— Много вас на лучшие комнаты разохотилось! Я до пятидесяти лет не знал, что такое своя комната. В тайге да в тайге. А вы, как же! Сразу! Товарищ Гребенников моего хозяйства не знает. Я распоряжаюсь. И ко мне надо было сначала придти. А то вы с начальника начинаете! — и, сделав паузу, закончил:

— Комнат нет...

Став помощником коменданта, Безбровый, вчерашний старатель, немало потрудившийся в жизни, вдруг потерял под ногами почву.

Ванюшков пошел к прорабу, но тот обиделся, что к нему обратились после других. Всердцах Ванюшков направился к Гребенникову, но его в заводоуправлении уже не застал. Тогда Ванюшков завладел телефонным аппаратом и начал звонить по всем цехам. Найдя начальника в мартеновском, попросил позвать к телефону.

— Кто его спрашивает?

Ванюшков на секунду задержался с ответом.

— Скажи, спрашивает сынок... Приехал из Москвы... По срочному делу...

Все в приемной застыли от изумления. Через несколько секунд разговор состоялся.

— Товарищ начальник, я тут немного приврал насчет сынка... Не обижайтесь! Опасался, что барышни не позовут. Комнату моим ребятам не дают, распоряжения вашего не выполняют. Требуется протереть коменданта! Чего в самом деле!

Разговор решил дело, комната нашлась. Возбужденный успехом, Ванюшков пошел на склад отбирать койки, постельные принадлежности, получил тумбочки, гардероб. Вечером, когда ребята вернулись с работы, до того уютно показалось им в новой комнате, что все без напоминания пошли в коридор чиститься и переодеваться.

— Ай да Ванюшков!

— С таким бригадиром не пропадешь! — заметил Пашка Коровкин.

Бригадир провел беседу, как ребята должны вести себя в быту и на производстве, потом предложил разделиться на три звена, рассказал о новом фронте работы, показал чертежи.

Приступили к разбивке. Ванюшков, продумавший метод разбивки людей, учел квалификацию, способности, хватку каждого. К Шутихину он приставил Гуреева, не любившего смеха и шуток, на один «узел» работы не ставил говорунов или медленно работающих.

Вечером он еще раз пошел к Гребенникову. Начальник строительства писал ответ Орджоникидзе на запрос о рудниках.

— Вы заняты, товарищ начальник?

Гребенников откинулся на спинку кресла.

— Подожди немного.

Ванюшков сел в кожаное кресло, и пока Гребенников писал, рассматривал, что было в кабинете. Он обратил внимание на столик, где лежали разные руды, на макеты цехов, на детали непонятных машин, на большую географическую карту. «Надо и мне достать карту. С картой дальше видишь». Потом присмотрелся к лицу начальника. «Сильно утомлен. Заботы... И ответственность. Трудная специальность. А мог ли б я быть начальником вот такого строительства?» Прикидывал, прикидывал и решил, что нет. «Если б лет пять поучился, тогда разве...»

— Рассказывай, что надо.

Ванюшков рассказал о своем методе разбивки людей и заявил, что ребята хотят показать «класс», но нужна помощь.