Владимир Щербак - Буревестники

— Итак, мы слушаем вас, господин подполковник. — сказал Флуг.

— Я попросил аудиенции с тем, чтобы доложить вашему превосходительству, а также господину коменданту об обстановке в крепости. Обнародование высочайшего манифеста вызвало среди населения и в войсках нездоровое оживление: происходят многочисленные митинги, на которых произносятся речи противоправительственного содержания, подняли головы различного рода преступные элементы, совершаются провокационные выступления против властей… Сегодня во время заседания городской думы некто Назаренко, рабочий механических мастерских, подстрекал собрание не подписывать благодарственную телеграмму государю, в результате оная была послана только от имени думы, а не от всего населения… Предосудительно вел себя на молебне в соборе военный инженер подполковник Постников… — и Завалович рассказал о панихиде.

— Когда вы успели всё это узнать? — удивился Флуг. — Ведь вы же были вместе с нами на бегах!

Жандарм самодовольно улыбнулся:

— Служба! И даже когда сплю, знаю, что происходит в крепости.

Губернатора покоробила хвастливость Заваловича, он нахмурился, но промолчал.

— Положение в городе крайне тяжёлое и, боюсь, в ближайшие дни усугубится: в крепость из японского плена прибывают большие контингенты портартурцев. Немедленная отправка их на запад сопряжена с трудностями, и озлобленные солдаты, войдя в контакт с нижними чинами гарнизона и местным населением, могут поднять бунт…

Казбек наконец оторвался от созерцания прелестей пастушки, очень похожей на горничную Аннушку, и с неудовольствием посмотрел на Заваловича: долго ещё будет мямлить эта жандармская морда? Он подвигал закрытым ртом, скрывая зевок, потом решился:

— Прошу прошения, Василий Егорович… Мне нужно срочно отдать кое-какие распоряжения адъютанту.

Флуг прекрасно знал, что не распоряжения, не отданные адъютанту, волнуют этого горбоносого эпикурейца, а звон фужеров, доносящийся из столовой, и тем не менее любезно кивнул:

— Пожалуйста, Георгий Николаевич.

Завалович поспешил воспользоваться отсутствием коменданта крепости и, опустив ещё ниже углы своих толстых губ, придав лицу как можно более скорбное выражение, продолжил:

— Причины создавшейся обстановки не только в манифесте… Некоторые воинские начальники вместо того, чтобы проводить гибкую политику среди своих подчинённых, как-то умиротворять их, успокаивать, – напротив, своими чересчур суровыми требованиями и приказами ожесточают солдат. Вот, например, генерал Казбек… Я очень уважаю его превосходительство, но вместе с тем считаю своим долгом… Вступив в должность коменданта, он резко снизил плату нижним чинам, работающим на земляных работах и на постройке госпиталя. Вместо 75 копеек за рабочий день, как они получали при коменданте Воронцове, стали получать всего 3 копейки. Ежедневную дачу хлеба солдатам Казбек уменьшил с трех фунтов до двух с половиной, да и тот из затхлой ржаной муки пополам с бобовыми жмыхами. А пшеничную муку его друг командир порта контр-адмирал Греве – мне это хорошо известно – сбывает купцам-иноверцам…

Всё это военный губернатор знал и без жандарма. Он знал, что командир порта Греве, снятый в прошлом году адмиралом Макаровым с той же должности в Порт-Артуре, спекулировал казённой мукой, водились за ним и другие грешки, но Греве был давним другом Флуга и ежевечерним партнером в винт, и поэтому губернатор смотрел сквозь пальцы на тёмные дела адмирала, называя их чудачеством. То же можно было сказать и о Казбеке, и о других генералах…

— Мне кажется, вы несколько отвлеклись, господин подполковник, — холодно сказал Флуг. — И потом, что это за привычка валить с больной головы на здоровую? По-вашему получается, что не смутьяны и бунтовщики виновны в создавшейся обстановке, а командование!

— Боже упаси! — испуганно воскликнул Завалович. — Вы не поняли меня, ваше превосходительство! Я просто хотел… Считал своим долгом…

— Ваш долг – выявлять смутьянов и пресекать беспорядки! Что вы намерены предпринять в ближайшие дни?

— Я полагаю, что нужно срочно выслать из Владивостока особо неблагонадёжных нижних чинов и рабочих.

— Это всё, что вы можете предложить? — сердито спросил губернатор. — Вы, очевидно, забыли июльский скандал?

Нынешним летом, когда до Владивостока долетела весть о восстании на броненосце черноморского флота «Князь Потёмкин Таврический», командование крепости, опасаясь подобного у себя, решило выдворить из города революционно настроенных матросов и портовых рабочих. Эта идея принадлежала Казбеку.

Из донесения главнокомандующего, генерала от инфантерии Н. П. Линевича морскому министру вице-адмиралу А. А. Бирилёву:

«Владивостокский комендант… испрашивает разрешения выслать неблагонадёжных матросов и портовых рабочих, куда будет повелело. Сообщая Вам изложенное для доклада е. в. государю императору, уведомляю, что я приказал всех неблагонадёжных портовых мастеровых отправить… во внутренние губернии России. Всех же неблагонадёжных матросов отправить в Кронштадт для предания виновных суду…»

Из предписания А. А. Бирилёва Н. П. Линевичу.

«…Выселение рабочих меня непосредственно не касается, хотя от этого пострадает порт, относительно же матросов позволю себе высказать, что казалось бы совершенно неудобным высылать неблагонадёжные элементы в местность, находящуюся в 10 верстах от резиденции государя императора. Во Владивостоке есть военно-морской суд… и там же, не высылая виновных за 10 тыс. верст, может быть произведена расправа».

Такой ответ неприятно смутил ретивых генералов.

Завалович помнил об этом инциденте и был рад, что не имел к нему отношения, хотя в глубине души был солидарен с Казбеком и главнокомандующим.

— Подобными высылками вы расписываетесь в собственном бессилии, — продолжал между тем губернатор. — Да и кого высылать, помилуй бог! В крепости 60 тысяч войск, не считая лиц штатских. Всех прикажете высылать или через одного? И куда?

— Ваше превосходительство! Я понимаю ваше недовольство и, поверьте, не жалею сил для поддержания порядка в крепости, и всё же… Мои агенты доносят, да я и сам чувствую, что во Владивостоке назревает взрыв, предотвратить его вряд ли удастся, а ослабить можно и должно. Для этого необходимо, во-первых, отправить в плавание корабли, команды которых разложились окончательно, и прежде всего крейсер «Громобой», матросня которого, как вы помните, взбунтовалась в прошлом году… Следует также убрать из города некоторые воинские части, а сюда вызвать казаков-нерчинцев… Поверьте, ваше превосходительство, предлагаемые меры крайне необходимы; если они не будут своевременно приняты, может разразиться катастрофа!..