Василий Золотов - Земля горячая

— Да нет же, я собирался…

— Ладно, не будем об этом, — остановила его я.

— Мне нужно подписать акт о вещах. — Он стал вытаскивать из кармана трясущейся рукой какие-то бумажонки и наконец протянул одну мне.

«Макинтош — сто семьдесят рублей, — читала я, — кожаное пальто — двести рублей, бостоновый костюм — сто шестьдесят рублей…»

— Откуда у тебя взялись эти вещи?

— Купил в Корсакове.

— Тогда при чем же здесь я? Пусть подтвердит это тот, кто видел, как ты покупал их.

Так вот для чего «нужна» я ему! Следствие по делу о плавкране закончено. Установили, что команда в гибели крана не виновна. Весь год плавкран работал в ковше Корсаковского порта. Водолазы перед перегоном как следует не осмотрели дно крана, и швы при первом же шторме разошлись. Надо было сначала поставить кран для осмотра в док, а потом уже перегонять его на Камчатку. И вот теперь, должно быть, бухгалтерия собирает документы на возмещение убытков, на уплату пропавших личных вещей экипажа.

— Если ты подпишешь этот документ, я соглашусь на развод! — тихо сказал Валентин.

Меня просто передернуло от этих слов. Я едва не задохнулась от возмущения… Боже, какой подлец! Какой мелочный, ничтожный человечишка!

— Я его и так получу!

— Тебе же ничего не стоит подписать акт. Батя посоветовал сходить к тебе… Я, честное слово, не хотел…

Мне трудно было говорить с ним.

— Мы высказали друг другу все. Зачем же ты пришел? Тебя тревожат только деньги? Ты… Ты жалок и противен мне.

Он рывком поднялся о табуретки и грозно спросил:

— Так не подпишешь?

— Нет!

— Тогда берегись! Батя не простит тебе этого. Да и я тоже. Советую уехать подобру-поздорову.

И он еще грозит мне! Неужели с таким мелким типом я жила?!

— Спрячь, Пересядько, свои угрозы подальше… Единственное, чего хочу от тебя, — это получить развод.

— Что ж, попробуй. Кстати, я на суде покажу, что ты собой представляешь!

Он побежал к окну. Я взглянула на часы. Вот-вот должен прийти Игорь. Они не должны встретиться у меня! Так прошло несколько минут. Валентин присел на табуретку.

— Галина, послушай, — снова начал он, — нам надо по-хорошему. Честное слово! Я дам тебе развод, а ты подпишешь акт…

— Эх, Пересядько, Пересядько!.. Неужели ты думаешь, что я пойду против своей совести? Ты один хочешь перейти море вброд. Смотри, утонешь! Как тянет тебя эта проклятая трясина, это желание жить за чужой счет!

Он отмахнулся от меня, решительно поднялся с табуретки и опять спросил:

— Значит, не подпишешь? Ну что ты за человек! Деньги-то ведь пойдут не из твоего кармана!

— Ничего ты не понял… Я бы с удовольствием отдала из своего кармана, лишь бы ты оставил меня в покое. У тебя все упирается в рубли.

— Скажи пожалуйста, какой ребенок! Да, такова жизнь! Ну вот что, времени у меня больше нет — или ты подпишешь акт, или…

— Напрасный разговор.

— Я тебя предупредил, а дальше — дело твое. Подумай!..

— Я все обдумала, а вот тебе есть над чем задуматься. В конце концов, можешь и не давать развода. Но тебе придется понести расходы, и немалые…

— Какие еще расходы? — встревожился Пересядько.

Я знала, чем можно задеть его!

— А вот какие: поездка в Питер, в областной суд, судебные издержки и еще многое. Если согласишься, я все возьму на себя…

— Ладно, посмотрю, — буркнул он и хлопнул дверью.

Бродят еще по дорогам жизни такие вот люди, и нам волей-неволей приходится с ними сталкиваться. Что-то похожее бывает и на реке, усеянной застрявшими топляками. Один из них, коварно торчащий из воды, того и гляди разнесет винт катера или пробьет борт… Ничтожный человечишка. Захотел получить деньги за несуществовавшие вещи! И получит, если не помешать ему. Но что нужно делать, что предпринять? Меня все это как-то выбило из колеи и взбудоражило. Я встала, поставила на плиту чайник. И вдруг вспомнила, что сейчас придет Игорь. Что я скажу ему? Я совсем не готова к серьезному разговору… Быстро умылась и причесалась. Но вот наконец сам Игорь — легок на помине. Он весело улыбнулся мне, хотя и вымок до ниточки.

— Что, разве дождь идет?

— Да, небольшой. Но ты, по-моему, и не собираешься?

— Игорь, я не поеду. Прости меня, но…

— Это еще почему?

— Только что ушел Пересядько… Я должна побыть одна.

Игорь, словно не слыша, достал сигарету, нервно помял ее и закурил. Глаза наши встретились. Но мы молчали. И молчание это было напряженным, натянутым, тягостным. Я даже слышала, как бьется мое сердце. От сигареты вился к потолку голубой дымок. Игорь, прервав молчание, спросил:

— Это ничего, что я курю?

— Нет, нет, пожалуйста…

— Галина… зачем он приходил?.. — Игорь покраснел, стиснул сигарету и с силой ткнул в пепельницу. — Я могу сесть?

— Игорь, ты не обижайся, но я хочу побыть одна. Мне сейчас очень тяжело.

— А ну-ка, поверни голову ко мне! — сказал вдруг он с полупечальной улыбкой, окидывая меня взглядом. — Зачем ты так?.. Разве я не могу тебе помочь?

— Нет. Прошу, оставь меня…

Игорь круто повернулся и вышел.

Я услышала, как он поздоровался в коридоре с Баклановым. Тот спросил:

— Ну, идет работа?

Игорь ответил:

— Какая там работа, если вы мне еще поручения никакого не дали!

— Заходи вечерком в партбюро, что-нибудь придумаем.

«Молодец! — подумала я. — В Панине ни одно мероприятие не обходилось без Толи, Игоря и Сашки. И вот они опять вместе. Жизнь начинается здесь для них, по сути говоря, заново. А для меня?..» Кто-то постучал. Я открыла — передо мной опять стоял Игорь, чуть сутулясь, будто стесняясь своего роста.

— Ну, заходи, — улыбнулась я.

— Галина, я должен тебе многое сказать. Пока не сделаю этого — не уйду! Пусть все слышат, пусть знают!.. Я ведь шел за тобой через весь белый свет. И, кажется, опять теряю… Неужели ты снова сойдешься с ним?..

Я все поняла! Дура, дуреха, чуть не выгнала его, не объяснив как следует, почему мне нужно остаться одной.

— Что ты, Игорек, этого никогда не будет! Просто он меня очень расстроил… своей низостью. Никогда не думала, что он так жаден! Боже мой! Деньги для него — все! Ради них он готов забыть честь, совесть, все-все!

— Значит, ты не собираешься мириться с ним? — робко спросил Игорь.

— Как ты мог подумать об этом! Жить с таким человеком?..

Игорь опустил голову.

— Почему ты молчишь?

— Знаешь, я все время думаю: какого же человека смогла бы ты полюбить?

— Смешной ты, Игорь! Зачем думать — ты просто по-дружески спроси у меня. Я теперь хорошо знаю, кого смогла бы полюбить! Того, кем я могла бы гордиться. Неважно, будет ли он красив или нет. Он должен быть честным, очень честным человеком. Другого мне не надо… Хочешь знать, думала ли я о тебе как о своем муже? Да, думала — и не раз! И особенно в ту страшную новогоднюю ночь, в штормующем океане… Муж должен быть прежде всего другом, хорошим другом… И хотя ты был далеко, все равно я считала тебя лучшим своим другом. Видишь, я откровенна с тобой.