Николай Бораненков - Вербы пробуждаются зимой [Роман]

— А вдруг да еще гости будут? — выкрикнул Бирюков.

— Нет! Все в сборе, — успокоил Сергей и принялся рассаживать гостей, но Литвинов подтолкнул его в спину:

— Иди-ка, братец. К невесте иди. А то выпить не дадут и невесту уведут.

Сели за празднично убранный, уставленный бутылками и цветами стол. Литвинов разлил вино и водку, первым поднялся с бокалом в руке.

— Дорогой Сережа! Милая Надя! Речей длинных не будет. Обнимаем и поздравляем. Счастья вам непочатый край! Сладких поцелуев миллион. А нам… — он отпил глоток водки, — нам что-то горько.

— Горько! Горько! — закричали гости.

Сергей и Надя встали. Краска стыдливости заливала их лица. Это было самое трудное — целоваться вот так, у всех на виду. Но, видимо, и этим еще в далекой древности как-то проверялась прочность любви. Если не любишь человека, тебе не составит особого труда поцеловать его. Ты окажешься безразличен, и краска смущения не хлынет тебе в лицо. У Сергея и Нади же самая придирчивая, подозрительная сваха не нашла бы и намека на подделку или душевный холодок. Они поцеловались так любовно, что девчата потупили очи, а генерал тронул ус и восхищенно крякнул:

— Да-с… Вот это молодцы!

После первой чарки оживились. Пошли разговоры, расспросы, комплименты жениху и невесте, воспоминания о том, о сем…

Генерал сразу же подсел к Сергею и, как когда-то на выпускном вечере в ЦДСА, привычно взял его за пуговицу кителя.

— Уж теперь-то про случай с конем я тебе расскажу. Не забыл о нем? А?

— Нет. Что вы, товарищ генерал, — улыбнулся Сергей. — Помню, конечно. Надюша, давай послушаем. Очень интересно.

— С удовольствием, — прижалась к плечу Сергея Надя.

Польщенный вниманием невесты, генерал подкрутил усы.

— Так на чем же мы в тот раз остановились?

— Вы рассказали, как на коне прогарцевали по столу.

— Да, да. Было такое. Было! Это как раз в тот день, когда громили банду Шкуро. Пышен был беляковский стол. Бутылки в три ряда. Поросята жареные, колбасы, начиненные сливами гусаки… Жалко добра, да что поделать. Ни пить нам, ни есть некогда, да и нельзя. Влетел я в дом на коне, пришпорил его да как гарценул — все со стола и посыпалось. А потом команду «В ружье! По коням!» подал. Ребят моих как ветром сдуло. Вмиг в седлах оказались. «Веди нас! — кричат. — Даешь Воронеж!» Ну, и повел я эскадрон. Врезались мы в гущу беляков, как черти рубились. До пят шкуровцев полосовали. И вдруг… кто-то хвать меня по башке. Я с коня долой. Круги зеленые в глазах пошли. Мелькнула мысль — конец. Отвоевался. Но нет, очухался. Продрал глаза, слипшиеся от крови, гляжу. Над головой звезды, темень кругом. Тишина. Только ветер в дуле карабина свистит. Попробовал встать. Не могу. Сил нет. Кровью, видно, изошел. А мороз в степи крепчает. Снегом подуло. Ну, думаю, крышка. Замерзнешь ты тут, Василий Иванович. А помирать никак не хочется. С беляками не сведен счет… Ну, стал я этак ворочаться, потихоньку ползти. И вдруг слышу, кто-то дышит в затылок мне. Обернулся. Конь! Мой вороной стоит. Мать честная! Спаситель ты мой! Схватил я за челку его, как человека, целую, глажу его. Смотрю, ложится. Рядом ложится со мной. Вы понимаете?

— Да, это редкость, — подтвердил Сергей. — Не всякий конь с навыком таким.

— Вот именно! Именно, голубчик мой. Сам лег и как бы сказал: «Влезай потихоньку, повезу». И влез я. Лег поперек седла. За подпруги уцепился, как клещ. Вези, говорю, вороной, выручай.

— И куда же он вас? — спросил Бородин.

— Слушай дальше. До сих пор все думаю, как он меня из-под носа беляков увез. — Генерал опять взял Сергея за пуговицу кителя. — Вы представляете? Кругом беляки. Костры их горят и там и тут… Коней тьма-тьмущая. А он не только сообразил, где чужие, но и привез к своим. Прямо в свой полк, в свой эскадрон. Вот это был конь! Да-с. Нет теперь таких коней. Нет! Всю кавалерию низвели. Я понимаю, что так надо. Время иное… А все же жалко. Не могу забыть…

Генерал потряс седой головой, отвернулся и, достав из кармана платок, стал шумно сморкаться, украдкой промокая глаза.

Сыновней близостью прониклось сердце Сергея к старому генералу. Он по-настоящему понял, что это за человек, как велика его любовь к своему отшумевшему на полях сражений роду войск. И Сергею вдруг стало стыдно, что он когда-то считал этого добрейшего легендарного человека назойливым чудаком. А «чудак» этот вовсе не чудак. Все бы вот так любили службу свою!

Сергей поднял бокал:

— Товарищи! Я предлагаю тост за героев гражданской войны, за славных буденновских рубак!

Руки потянулись к бокалу растроганного и повеселевшего генерала.

— Долгих лет!

— Кавалерийской бодрости!

Тихо распахнулась дверь, и на пороге появился в новой генеральской форме Бугров. В руках у него была коробка шоколадных конфет и бутылка шампанского.

— Добрый вечер! Гостей еще принимают?

— Конечно! С радостью. Милости просим, — зашумели гости.

Сергей выскочил из-за стола.

— Товарищ генерал! Матвей Иванович! Какими судьбами? Вот не ожидал!

Бугров улыбнулся.

— Ты что же думал, шило в мешке утаить? Солнце в кармане упрятать? Не вышло, брат. Земля слухом полна. Выдали тебя дружки с головой. Да и сам я… — Бугров тронул кулаком воображаемые усы. — Гм-м, разведчик еще неплохой. Я же в одной гостинице с тобой живу.

— Вы? Здесь?

— Конечно. На втором этаже.

Литвинов кивнул на Бугрова.

— Это ваш новый начальник управления кадров. Вместо Захарова.

Сергей еще больше смутился.

— Вы извините. Я вовсе не знал. Всего три дня, как в Москве.

Бугров усмехнулся.

— Три дня, а какую нашел! Поздравляю. И вас… Простите, кажется, Надей звать?

Невеста встала.

— Надя, товарищ генерал.

— Хорошее имя. Обнадеживающее. Примите вот… — Он протянул невесте коробку конфет. — Чтоб жизнь негорькой была. Шампанское, конечно, дамам, а вам, жених… — Он вынул из кармана полковничьи погоны. — Носите. Вчера министр приказ подписал. Не только старое звание восстановил, но и новое присвоил.

Все закричали: «Обмыть! Обмыть их!», и генерал, все еще не садясь за стол, налил себе стопку водки.

— Дорогой Сергей! Теперь уже товарищ полковник, — сказал задумчиво он. — Еще по одной звездочке прибавилось на твоих погонах. Красивые это звезды. Но и нелегкие. Помни и не забывай. На них всегда лежит груз большой ответственности перед партией, перед народом.

В начале весны Сергей и Надя Ярцевы выехали в Крым на отдых. За одну ночь пересекли они в экспрессе равнинные дали и уже в полдень другого дня были в предгорье Черного моря.

Молодожены впервые попали в эти места, и оттого все здесь им показалось поразительно дивным. В Центральной России еще мели снега, трещали по утрам морозы, а тут уже густела трава с проклюнутыми белыми цветками, пылили, как летом, горные дороги, торчали в гнездах на тополях хвосты грачей, в жарком исступлении заливались черноперые скворцы, приятно пахло дымком садовых костров, прогретой землею. Разойдясь по долине, девчата подстригали растрепанные косы роз. По разрядьям виноградника тащились тракторы.