Иван Сабило - Все дни прощания
- Название:Все дни прощания
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Молодая гвардия
- Год:1984
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Иван Сабило - Все дни прощания краткое содержание
Все дни прощания - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Как он спокойно об этом говорит. Будто речь идет о ремонте какой-то машины, а не о жизни моей матери. И почему он не верит, что она поправится?.. Можно ли ему, именно ЕМУ не верить?!
— Ты ждешь ее смерти?
Он даже привстал. Даже сигарету выронил, и она упала ему на ботинок и скатилась на пол. Он поднял ее, сломал и бросил в пластмассовый стакан из-под карандашей.
— Хватит! Если у тебя все вопросы, тогда позволь мне задать один…
— Кто такая белокурая? — спросил я и показал на сумочку.
Он вздрогнул, поднял на меня глаза. Дважды или трижды моргнул и тихим, сразу потускневшим голосом произнес:
— Кажется, мы подошли к главному, сынок. Не совсем простая задача — объяснить тебе, но ты умный и взрослый, так что поймешь. Если захочешь, конечно… Эта женщина… В общем, несколько лет назад она пришла к нам после института — пунктуальная, старательная, добросовестная, — в общем, как большинство других. Но не только. Было в ней что-то свое, особенное, что отличало ее от большинства, по крайней мере для меня… Прошли годы, прежде чем я понял, что… Перед кем-нибудь другим я бы не стал отчитываться, но тебе, своему сыну, скажу: я полюбил ее…
Он торопливо взял сигарету, поднес спичку, но не закурил, отложил коробок, сигарету и теперь уже более строгим голосом продолжал:
— И мама тут совершенно ни при чем. Ее болезнь тоже ни при чем. Я хочу, чтобы ты понял главное: я любил бы эту женщину, даже если бы твоя мама была здорова.
Я оцепенел. Закололо в висках. Мне не нужна такая правда. Невероятными казались его слова. И почему, почему нужно любить эту красивую женщину, а не мою маму? Особенно теперь, когда она так одинока и когда ей так необходимы наша помощь и участие?! И кто же он тогда, если не понимает этого, а понимает лишь свое, одному ему дорогое? И кому же это понимать, если не ему, почти доктору наук?..
Хотелось закричать, затопать ногами, как тогда, на пляже. Но, превозмогая себя, я неторопливо прошелся по комнате, остановился у окна, посмотрел в синее, кое-где затянутое высокими прозрачными облаками небо и повернулся к нему.
— Ладно, спасибо за откровенность и за доверие, но мне пора. Получается, что мамино несчастье не привело и не приведет тебя к потере. Наоборот, ты, кажется, приобрел… Не знал я, что жизнь действительно такая… сложная, как у тебя. Это действительно все очень сложно. И трудно. Даже страшно… Я этого не знал, но теперь буду знать, — говорил я и подвигался к двери.
— Да что страшно-то? — нервно спросил он. — Что?
— Это все, что с тобой. Извини, но мне правда пора.
— Подожди.
Я увидел, что он волнуется. Мне было от этого не по себе. Я жалел его. Но что я мог сделать, чем ему помогать? Я был слишком глуп, чтобы понять, откуда и что берется.
— Подожди, я объясню тебе… Ты уже взрослый и все видишь. Сядь, пожалуйста, не уходи…
Я боялся новых откровенностей отца, его новой правды, которая совершенно помешала бы мне его любить, но и кинуться наутек я тоже не мог — в любом случае он оставался моим отцом, и выслушать его я был обязан.
— Да, у меня есть женщина, — раздельно произнес он. — Но пойми, что маме твоей от этого ничуть не труднее. Она умирает. Она уже почти умерла. И те несколько дней, которые она проживет, уже не имеют значения ни для нас с тобой, ни для нее… Но ведь мы с тобой не умираем?.. Я и сейчас люблю ее, свою жену, твою маму. И мне даже труднее, чем ей. Но я не могу быть один. Мне нужен человек, который смог бы хоть чуточку заслонить мою жену от меня. А эта женщина помогает мне держаться. Она ездила со мной в больницу, покупала для твоей матери лекарства и продукты, она понимает всю сложность моего положения… У меня даже работа над докторской наконец пошла! И это все благодаря ей…
— Но она жива!
— Сынок, ты ничего не понял. Есть люди, которые могут быть верными до гробовой доски. И потом, до конца дней оставаться верными памяти. Думаю, что твоя мама такая. Думаю, что и ты будешь таким. Но сам я не такой. Не такой, ты это понимаешь? Я — другой!..
— А я никогда, слышишь, никогда!..
Не знаю, что я хотел возразить на его откровенность. Я еще надеялся, что все можно поправить. Что отец заблуждается, мучается от собственного бессилия, и к нему обязательно придет радость, как только он узнает, что Вера будет жить. Я должен объяснить ему. Найти слова, чтобы он понял. И тогда в нем родится надежда.
— Поехали к ней?
— Сейчас?
— Да.
— Это невозможно. Нас не пустят. Но можем поехать завтра. И ты увидишь, в каком она состоянии.
Да, именно так нужно было поступить — поехать вместе к ней. По дороге мы обо всем поговорим. Мы не понимаем друг друга, не хотим понять. И потому расходимся дальше и дальше. Мы как два кактуса, которые колют друг друга и потому не растут. Ведь, кроме любви, кроме разговоров, есть еще что-то. Должно быть что-то!.. Иначе все, все между собой давно порвали бы всякие отношения. И превратились в зверей.
— Хорошо, папа, давай завтра. Я остаюсь. А завтра поедем. Нам давно пора вместе поехать, я рад, что…
И тут позвонили.
Я хотел посмотреть, кто пришел, но он меня остановил.
— Я сам! И прошу тебя, будь вежлив. Она тебе ничего плохого не сделала.
Он вышел и вернулся с белокурой. Волосы белые, длинные и тяжелые. Разрез на кремовой юбке — стрелой. Пурпурная кофта с крохотным бантиком на грузди. В общем та, с пляжа.
— Здравствуйте, Дима! — очень мягко сказала она. — Меня зовут Ольга Викторовна.
— Мне все равно.
Белокурая поджала губы и обиженно взглянула на отца. А он попытался улыбнуться, чтобы скрасить мою бестактность. Но улыбка вышла неважная. Наверное, поэтому он поторопился сказать:
— Мой сын никогда не отличался деликатностью. Но он умный парень и все понимает. Вы побеседуйте, а я приготовлю кофе.
Только этого и не хватало — беседовать с белокурой. Интересно, о чем? Как она помогает папе работать над диссертацией? Или по какой цене достает лекарства для моей матери? Поучительная может выйти беседа, ничего не скажешь.
— Меня ждут. Я должен идти.
— Кто тебя ждет? Куда ты должен идти? Я тебя никуда не пущу, — сказал отец и шагнул к двери. — И вообще советую вспомнить, где ты и с кем разговариваешь. Я запрещаю тебе уходить. Ты должен быть дома как человек несовершеннолетний.
Теперь он снова стал моим отцом. Он мог кричать, приказывать, даже мог ударить. И только одного не мог — заставить меня остаться.
Я подошел к нему. Глядя в глаза, произнес:
— Нет. Я поеду к маме.
— Ладно, Дима, оставайтесь. Уйду я, — не выдержала белокурая. — Я вас хорошо понимаю, потому что сама выросла в такой же обстановке. И знаю, как все это сложно.
Я молчал. Мне сделалось не по себе, что все выходило таким образом. В конце концов, пусть уходит или остается — это ее дело. Мне безразлично, в какой обстановке она росла. Пускай их будет двое. Только жаль, что мы с отцом оказались разъединенными, глухими — не слышим, не хотим услышать друг друга.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: