Эльмар Грин - Рассказы

Недаром люди говорили про этот колхоз, что в нем собрались одни силачи.

Эстонскую и русскую землю разделяла длинная и широкая роща, поросшая вдоль и поперек молодыми деревьями и кустарником. Эта роща была ничьей, и ее не хотели пахать и расчищать ни эстонцы, ни русские, чтобы не приближаться вплотную.

Алекс решил спрятаться в этой роще, чтобы пропустить мимо всех идущих позади. Ему надоело слышать за собой их тяжелый топот. Когда толпа проходила мимо, Эльмар Уйт приостановился, глядя задумчиво на этот пустырь, потом указал пальцем прямо в лицо Алекса.

— Вот это мы вырвем с корнем, — сказал он. — Мы тут все вырубим, выкорчуем и вычистим. Здесь пройдут наши тракторы, и у нас получится одно сплошное море пахотной земли. Это будет здорово.

— Долой вековую вражду! — крикнул Павлушка. — Прочь старые сорняки из новой жизни! — и он вырвал с корнем какой-то маленький куст неподалеку от Алекса.

Старики усмехнулись, шагая мимо.

Один парень толкнул ногой молодую елочку и придавил к земле так, что ее лопнувшие корни вылезли наружу.

— Да ты не бойся руки запачкать! — крикнул другой и поволок за собой целый пучок молодых елок.

— Да елку что рвать! Ты березку вырви! — крикнул кто-то и начал раскачивать и гнуть молодую березку.

— Жидковат, жидковат, Петя. Поешь каши побольше! — подзадоривали его проходящие мимо девушки.

— Колька, выручай! — крикнул смущенный парень, и Колька Жимин, подойдя к нему, одним рывком поднял березку.

— Где еще береза? — спросил Колька Жимин и двинулся дальше в заросли.

Алекс быстро попятился назад. Кто-то выворачивал перед ним с корнем вересковый куст.

— Степа! Друг! — сказал вдруг старый Аллер, останавливаясь. — Где наша с тобой сила?

— Здесь, друг, здесь, — ответил торопливо дядя Степа и рванул из земли целую семью ивовых кустов.

— А я вот этого паразита, — сказал Аллер и вцепился руками в молодую сосну, но не мог выдернуть ее из земли.

— Сдаешь, друг, сдаешь, — сказал дядя Степа, — дай-ка я. — И он вырвал с корнем сосну.

— О, ты молодец! — оглянулся Аллер по сторонам, расширяя глаза от удивления. Люди останавливались, каждый старался на чем-нибудь показать свою силу.

Алекс пятился все дальше и дальше. Эти люди сошли с ума. Они спешили показать свою силу и рвали из земли все, что попадало им под руку.

У одного кряжистого деревца люди столпились в кучу и долго топтались на месте. Потом раздался голос Кольки Жимина:

— Эльмар! Затерло без тебя!

И тогда к деревцу двинулся Эльмар Уйт, раскачивая на фоне бледного ночного неба свои большие темные плечи.

— Что же это вы? — сказал он, засучивая рукава. — Шли домой спать и заблудились. Ну что ж, веселиться, так веселиться.

Алекс видел, как дерево с толстыми черными корнями высоко взлетело, рассыпая комья земли.

— Где следующий? — спросил звонким голосом Эльмар Уйт, и все почувствовали скрытый огонь в его словах.

И после этого начало твориться чорт знает что. Деревья и кусты полетели вверх, как огромные мухи, и комья земли сыпались на Алекса.

— Аллер, друг, сдаю! — кричал дядя Степа.

— Иду, иду, — отвечал Аллер, и они вдвоем выворачивали деревцо.

— Эльмар! Для тебя закуска! — кричали в другом месте.

И Эльмар шел туда, и земля вздрагивала под ногами людей, когда он брался за дерево. Ни один человек не стоял без дела. Даже старый Талдрик рвал то, что было ему по силам. Девушки и женщины в праздничных нарядах, видя, что мужчины раззадорились, тоже взялись помогать им, складывая в кучи вырванное из земли. У всех людей лица стали серьезными, как будто они делали очень важное дело. Только Эльмар Уйт улыбался все шире и шире. Он как будто разгорался все больше и больше, в то время как другие начали понемногу остывать. Там, где он проходил, деревья исчезали, и черные корни мелькали в воздухе, рассыпая землю.

Через час все было чисто. Алекс отполз до самого ручья и зарылся в траве. Люди столпились перед ним, тяжело дыша и вытирая пот с разгоряченных лиц. Они выглядели такими довольными, как будто совершили очень великое дело.

Алекс зажмурил глаза и прижался лицом к земле.

Ему казалось, что и он будет сейчас оторван от земли и брошен вверх, как ненужное дерево. Но его никто не заметил. Толпа пошла дальше, снова распевая непонятные новые песни.

Алекс угрюмо выглянул из своей засады. Рощи не было. Только три больших ели и одна осина темнели на светлом фоне зари. Он мрачно усмехнулся, вспомнил палец Эльмара, направленный прямо на него. Это его они вырвали с корнем, его отца, его дядей — весь род братьев Карьямаа, и очистили от них свою землю.

Но большие темные ели все-таки остались, чорт подери! Их не вырвешь голыми руками и не перегрызешь зубами. Для них нужно орудие посложнее, чорт подери!

Алекс долго стоял перед этими гордыми деревьями. Его голова была охвачена жаром. И в этом жару рождались новые злобные мысли и чувства. Вид этих суровых спокойных деревьев вселял в него силу и уверенность. Он твердыми шагами направился домой вдоль ручья.

Темные ели остались, чорт возьми! Пусть попробуют вырвать их с корнем. Пусть попробуют. Они думают, что это так просто? Ладно. Пусть только попробуют.

Осень и зима прошли спокойно. А ранней весной старый Яков отпустил последнюю работницу, оделся в свое лучшее платье, посмотрел на сына скорбным взглядом и сказал:

— Ну, прощай, Александер. Еду в город к Вольдемару. Ты все-таки решил остаться? Смотри сам. Я отложил тебе две тысячи на всякий случай...

— Я останусь, — мрачно сказал Алекс. — Они еще попомнят нас, отец... И он сжал кулаки, глядя в окно хмурым взглядом.

Но через две недели после этого Алекс тоже бежал из дому в лес и долго бродил там по сырым проталинам между деревьями и серым, тающим снегом.

Комиссия по раскулачиванию нашла его дом пустым и молчаливым. Только на огромном скотном дворе люди услышали жалобное мычание одинокой тощей коровы.

У мельника в подвале был сырой, затхлый воздух и пахло гнилой картошкой. Алекс задыхался в этом воздухе, кашлял и дрожал от холода, кутаясь в тулуп. Он целыми днями с нетерпением ждал наступления ночи, чтобы выйти и подышать свежим воздухом.

Когда на деревьях начали лопаться почки, мельник подумал, что Алекс сдохнет, — так скверно ему стало. Но он выжил и снова встал на ноги, с мрачным блеском в глазах.

Мельник спросил его.*

— Теперь куда пойдешь-то?

— В лес пойду, — сказал Алекс и пошевелил острыми челюстями.

Мельник внимательно взглянул ему в запавшие глаза и подергал свою белую бороду.

— Оно, пожалуй, и хорошо — в лес-то, — задумчиво сказал он, глядя в сторону. — Это ты ладно придумал. Там воздух почище и все такое... мы тебе шалашик поставим на том самом месте... и отдыхай себе на здоровье. Что надо будет, скажи — доставим...