Вильям Козлов - Услышать тебя

Когда Лиля попросила покатать ее по озеру, Сергей предложил поехать с ними и сыну, но тот ни в какую не захотел расставаться с удочкой. Ему очень понравилось рыбу удить. Отсюда видна была длинная бамбуковая удочка и слышались звонкие шлепки — это Юра воевал с комарами, которые яростно атаковали его в камышах. Однако упрямый мальчишка не желал выходить на берег, где его поджидал Дружок.

Солнце огромным красным шаром повисло над бором. Одно-единственное большое облако, похожее на перевернутую грушу, зрело на глазах, меняя оттенки. В стороне пролетел зеленый вертолет. Он скрылся в той стороне, где садилось солнце.

— Ты не рад, что мы приехали? — спросила Лиля.

— Спасибо, что привезла сына.

— Что же ты не спросишь, как я устроилась в Москве?

— Как ты устроилась в Москве? — спросил он.

— На будущий год мы въедем в двухкомнатую кооперативную квартиру на улице Панферова. Это совсем рядом с Ленинским проспектом.

— Поздравляю.

— Я думала, ты женился на своей амазонке.

— Не называй ее так, — сказал Сергей.

— И вдруг узнаю: она вышла замуж за другого и уехала из этого города. Это правда?

— Правда.

— У вас ведь была такая любовь…

— Мне не хочется об этом говорить.

Лиля помолчала, глядя в воду. Безмятежно спокойное выражение исчезло с ее лица: хмуря лоб, она раздумывала над чем-то. Наверное, досадовала, что не получается такого разговора, которого она хотела бы.

— Как говорится, дело прошлое… — сказала Лиля. — Это ты из-за нее пострадал?

— Не понимаю.

— Из-за амазонки тебя чуть не зарезали?

— Да нет, она тут ни при чем, — с досадой сказал Сергей.

— Значит, другая?

— Ты ведь сама не веришь в это, — усмехнулся Сергей.

— Я страшно разозлилась, встретив ее в больнице… — Лиля сбоку взглянула на него. — Она тебе туда апельсины принесла…

— Не помню, — сказал Сергей.

— И все-таки я не понимаю: почему вы не вместе?

— И не старайся: не поймешь… Признаться, я и сам не понимаю.

— Странно, — задумчиво произнесла Лиля.

— Что странно?

— Столько лет мы были вместе, а я тебя так и не поняла.

— Ты и не старалась.

— По-моему, ты и сам себя не понимаешь. Сергей промолчал.

— И надолго ты поселился в этой глуши? — перевела разговор на другое Лиля.

— Да нет, скоро возвращаюсь в редакцию.

— А как твой роман… без названия?

— Послушался тебя и сжег.

— Надо же! А над чем сейчас работаешь?

— Повесть заканчиваю.

— Напечатают?

— Думаю, что да.

— Я читала в «Неделе» отрывок. Неплохо.

— Ну, спасибо, — сказал он.

— Уехать так надолго из большого города в дикую глушь, жить в избушке на курьих ножках и ловить каких-то жуликов…

— Браконьеров, — улыбнулся Сергей.

— Это какой-то бред! В тебя, мне рассказывали, стреляли? И даже ранили? Зачем тебе все это?

— Не все ли равно, с кем воевать? — усмехнулся Сергей. — В редакции с Лобановым или здесь с браконьерами? Здесь даже интереснее и честнее. Наверняка знаешь, кто враг.

— Нормально, как все, ты жить не можешь.

— Наверное, так.

— Почему бы тебе не уехать в другой город? Ты ведь отличный журналист. Смог бы в центральной газете устроиться.

— Если я правильно понял, ты меня приглашаешь в Москву? — насмешливо взглянул на нее Сергей.

— Это от тебя зависит…

— А как же тот… твой майор? Да, я слышал, его повысили в звании…

— Я ведь не спрашиваю про твоих женщин! Наверное, нет отбоя?

— Поэтому я сюда от них и сбежал, — улыбнулся Сергей.

— В Москве ты… мы могли бы начать новую жизнь… Другой город, люди, обстановка…

— А как на это посмотрит твой папочка?

— При чем тут он?

— Может быть, ты и права: он ни при чем.

— У нас ведь сын, — сказала она. — И ему нужен отец.

— Я рад, что ты это поняла.

— Ради Юры я готова… все забыть.

— В это я не верю: ты ничего не забываешь, — заметил он.

— И тебя не волнует, что у Юры не будет отца?

— Зачем же ты меня хоронишь? — усмехнулся он.

Лиля взглянула на него. Глаза ее влажно блестели. Можно было подумать, что на них слезы навернулись. И Лилин голос, когда она заговорила, был мягок и сердечен.

— Было же у нас, Сережа, и хорошее…

— Ты помнила только плохое, — ввернул он.

— Я много за эти месяцы думала о нас, о тебе… — продолжала она. — Наверное, в чем-то я была не права. Не спорю. Но, поверь, я хотела быть для тебя хорошей женой. И все силы прилагала, чтобы жизнь наша стала лучше… Но все мои усилия натыкались на твое упрямство! Мы давно бы могли уехать из этого города и зажить, как люди…

— А здесь живут не люди? — спросил он.

— Какое мне дело до других! — несколько повысила она голос. — Я женщина и в первую очередь думаю о себе, о своей семье… А ты оказался мне плохим помощником в устройстве нашей жизни. И тогда я поняла, что нам не по пути… Это и стало причиной нашего развода, но прожитые вместе годы не выбросишь из жизни… Я хочу сказать, что сейчас у меня нет уверенности, что я правильно поступила. Возможно, умом и понимаю, а вот сердцем… Может быть, нужно было еще подождать? Постараться получше тебя понять? Не знаю, как тебе, а мне тебя часто не хватает…

Сергей с любопытством смотрел на Лилю. Он даже грести перестал. Неужели она на самом деле верит, что после всего, что произошло, они смогут снова вместе жить? Два совершенно чужих человека, у которых только одно общее — это сын. Ни он, ни она не смогли перемениться за каких-то полгода, да и вряд ли вообще когда-либо переменятся…

Однако ковыряться во всем этом Сергею не хотелось, и он начистоту все ей высказал. То, что они совершенно разные и чужие люди, совместная жизнь это подтвердила. Нужно быть безумцами, чтобы снова сойтись и все повторить. Как сейчас они не понимают друг друга, так и никогда не поймут… Москва, конечно, прекрасный город, но Сергею совсем не хочется там жить. Здесь, на берегу этого озера, он чувствует себя великолепно. Здесь ему прекрасно пишется, а в последнее время он понял, что это главное в жизни. Только тогда он счастлив, когда за день напишет три-четыре страницы. Наверное, для семейной жизни, тем более с Лилей, он не годится, а жениться лишь для того, чтобы кто-то был рядом и создавал так называемый семейный уют, — это нечестно. Если он ничего не может дать женщине, то не имеет права и требовать чего бы то ни было…

Солнце спряталось за соснами. В камышах все еще покачивалась удочка. Самого Юры не видно. Надоело и Дружку воевать с комарами. Он забрался под «Москвич», где обычно спал ночью.

— Наверное, мне не нужно было приезжать, — сказала Лиля.

— Я очень удивился.

— Ты прав, разбитый кувшин не склеишь… Это озеро, природа меня настроили на лирический лад… И потом, семь лет из жизни так просто не выкинешь.