Вильям Козлов - Услышать тебя

Их обогнал рейсовый автобус. У заднего окна, расплющив носы о стекло, стояли два светловолосых паренька и показывали язык. Сергей улыбнулся, а Николай погрозил кулаком.

— Если бы Лена сказала, что вернется к тебе… — после долгого молчания произнес Николай.

— Она поумнее тебя и никогда бы не сказала этого, — нахмурился Сергей.

— Ну а если бы? — допытывался тот.

— Поди ты к черту! — огрызнулся Сергей и замолчал.

— Вот то-то и оно, — усмехнулся, Николай. — Одну, говоришь, любишь, а вторую тоже не выкинул из сердца.

Сергей смотрел на дорогу, баранка привычно скользила в его руках.

— Я вот о чем подумал, — сказал он, — каждому человеку в его жизни всего отведено ровно столько, сколько природой отпущено. Я где-то читал, что за свою жизнь человек съедает столько-то тонн и ни килограмма больше, произносит определенное количество слов, по мерке расходует свои эмоции и получает наслаждения…

— Не человек, а кибермашина, — ввернул Николай, — подключенная к дозатору!

— Наверное, и с любовью так же, — продолжал Сергей. — Сердце-то одно, и настоящая большая любовь, по-видимому, в него вмещается лишь одна. А человек разрывает ее на части, мельчит, делит… И это уже не любовь, а мелкие любовишки… Я хочу сказать, что каждая ушедшая любовь уносит из тебя частицу той большой любви, которую в каждого из нас заложила природа… Встретив Наташу, я подсознательно это понял и… испугался ее любви. Смогу ли я ей ответить тем же?

— Не паникуй, — посерьезнев, сказал Николай. — Есть люди, которые всю свою жизнь растрачивают себя направо и налево, а ты все-таки цельная натура, и, как говорится, еще есть у тебя порох в пороховницах!

— Порох-то еще и не весь истрачен, — сказал Сергей. — А вот Наташи-то нет. Там, на целине, много ребят, — кто знает, может, и встретила своего сокола ясного…

— Побывав в «Русской сказке», ты и заговорил, как сказитель, — улыбнулся Николай.

— Вот и Лена заметила, что я не такой, как был, — думая о своем, говорил Сергей. — Слово-то не произнесла, а оно у нее вертелось на языке…

— Какое слово?

— Холодный, черствый… В общем, она почувствовала во мне эти самые потери, о которых я тебе толковал… Женщины это здорово чувствуют!

— Послушай, Серега! — развеселился Николай. — С каких это пор ты стал женщин бояться?

— Если бы только это, — все так же отрешенно ответил Сергей. — Беда в том, что я себя стал бояться…

— Послушай, я недавно чуть было не женился, — старался развеселить приятеля Николай. Ему не нравилось его настроение. — На Веронике, актрисе из нашего театра… Не улыбайся, я серьезно…

— И что же Вероника?

— Пожила у меня два месяца и ушла.

— Плохо готовила?

— Это еще полбеды: я научил бы… Она сказала, что я скучный, как понедельник! И, даже когда молчу, действую ей на нервы. Скрип моих костей и то, видите ли, ее раздражает!

— Смазывал бы…

— Что, кости?

— Ну да!

— Вообще-то она глупенькая, — продолжал Николай. — Говорить-то с ней было не о чем…

— Правильно и сделала, что ушла, — заметил Сергей. — Почувствовала, что твоя любовь на замке, и ушла.

— Я две недели переживал, — сказал Николай. — А потом прошло. А не ушла бы — жил. Можно и к этому привыкнуть.

— М-да, плохи твои дела, — заметил Сергей. — Не женишься ты. А и женишься — опять сбежит. Холостяцкая жизнь наложила на тебя свою костлявую лапу.

— Зато, по твоей теории, сохраню в неприкосновенности свое большое чувство, отпущенное природой, — улыбнулся Николай.

— Ты, как Кощей, будешь до смерти чахнуть над златом…

— Я бы и рад, Серега, влюбиться, да вот не получается, — вздохнул Николай. — А что, если мне природа вообще не отпустила этого счастья, которое зовут любовью?

— Не забывай слова Блока: «Только влюбленный имеет право на звание человека».

— Мне больше по душе высказывания на этот счет философов, а не поэтов, — блеснул своими познаниями и Николай. Он с детства выписывал в специальную тетрадку понравившиеся ему мысли, изречения. — Вот что утверждает Шопенгауэр: «Только отуманенный половым влечением рассудок мужчины мог назвать прекрасным низкорослый, узкоплечий, широкобедрый пол». А вот что говорит Ницше: «Все в женщине загадка, и все в женщине имеет одну разгадку: эта разгадка зовется беременностью… Мужчина для женщины — только средство; цель — всегда дитя».

— Ты еще вдобавок и женоненавистник? — рассмеялся Сергей.

— Это не я, а они, — скромно заметил Николай. — Кстати, как Лиза с Большого Ивана? Все одна?

— К ней муж вернулся, — сказал Сергей. — Вылечился от алкоголизма, приехал в деревню и теперь в совхозе бригадиром работает.

— И тут не повезло… — усмехнулся Николай и, взяв с сиденья «Огонек», раскрыл. — Помнишь, в газетах писали, что после взрыва американцами водородной бомбы над Тихим океаном радиоактивный пепел просыпался на японскую шхуну с рыбаками? Так вот в этом году еще один рыбак умер в госпитале.

— Я оптимист и верю в мир на земле, — сказал Сергей.

— Вон тут что пишут… — ткнул Николай пальцем в журнал. — Какой-то китайский политик утверждает, что мировые войны необходимы человечеству. Они обновляют народы, пробуждают их деятельность и двигают вперед прогресс… Пишет, что раз в двадцать пять — тридцать лет война людям нужна, как свежая струя в застойном болоте…

— Это не политик, а людоед, — заметил Сергей и, помолчав, спросил:

— Что там еще пишут?

— Пишут, что в Москве открылся съезд писателей Российской Федерации… на который тебя почему-то не пригласили… Двое наших ученых-физиков удостоены Нобелевской премии… У берегов Франции затонул танкер. Разлившаяся в море нефть грозит гибелью миллионам живых существ, как пернатых, так и водных… И еще одно, специально для тебя: ученые всего мира требуют прекратить убой китов. Их количество в мировом океане катастрофически уменьшается…

— Это приятная новость, — заметил Сергей.

— Ты знаешь, мне тоже стало жалко бедных китов, — сказал Николай.

Сергей вдруг резко затормозил, даже машину немного в сторону занесло.

— Ты что, заснул? — возмутился Николай. — Я чуть было в окно не вылетел…

— Еж перебегал дорогу, — невозмутимо заметил Сергей. — Не мог же я его переехать!

— В следующий раз, пожалуйста, предупреди меня, — попросил Николай. — Я не хочу из-за какой-нибудь лягушки стать инвалидом…

— Ну вот, а еще хочешь за китов вступиться, — засмеялся Сергей.

В вагоне стало душно, и Сергей вышел в тамбур. Здесь никого не было. Погромыхивала сцепка, толкали друг в дружку чугунные буфера, в приоткрытую дверь со свистом задувал ветер. И где-то на крыше вагона будто кто-то в барабан стучит.

Под эти звуки он задумался. Валя Молчанова перед этой командировкой как бы между прочим сообщила, что ей звонила Лиля. Теперь она не Земельская, а Оленина… Красивая фамилия. Не то что Волкова… С мужем и родителями собирается совершить путешествие на теплоходе по Волге… Он, Сергей, трясется здесь, в тамбуре пассажирского поезда, а прыткий Юра Оленин вместе с Земельскими плывет по Волге матушке-реке и за бутылкой хорошего вина ведет задушевные разговоры с богатеем тестем… И они прекрасно понимают друг друга…