Сулейман Рагимов - Сачлы

— Молодец ты у меня, Сары! Спасибо, сынок!.. Спасибо, дружище!..

Гиясэддинов не заставил себя долго ждать. Демиров обратил внимание: под глазами у него были мешки, веки припухли. «Хроническое недосыпание!» поставил диагноз Демиров, провожая гостя к умывальнику на веранде.

Гиясэддинов умылся, после чего они сели за стол.

— По ночам надо спать, Алеша, а ты, я вижу, гуляешь до рассвета! — пошутил, лукаво щурясь, Демиров. — Нет, не доведет тебя до добра холостяцкая жизнь!

Гиясэддинов заулыбался, оценив шутку:

— Ничего, Таир, скоро выспимся вволю… Ты, по-моему, тоже частенько встречаешь зарю не в постели.

— А Балахан где спит?

— Там же, где и его начальник. Вчера Балахан порадовал меня. Хорошо работает человек, светлая у него голова!

— Как дела? Есть какие-нибудь новости?

— Кое-что сейчас расскажу. Вчера вечером ко мне…

— Нет, погоди, — перебил Демиров, — сначала позавтракаем, а то Сары обидится на нас: молоко, понимаешь ли, остывает! — Он поставил перед гостем стакан с молоком: — Пей! И ешь…

Они продолжали разговаривать, завтракая.

— Итак, есть новости? — спросил Демиров.

— Да, Таир, клубок начинает распутываться. Балахан за последние дни проделал большую аналитическую работу. Я жду Хосрова. Когда он вернется, можно начинать облаву. Даже нужно! Вчера ко мне поздно вечером приходил Мадат Таптыгов, твой работник, поведал мне любопытные вещи…

Гиясэддинов подробно пересказал Демирову содержание разговора с Мадатом, высказал свое суждение об этом.

Демиров, взволнованный, поднялся из-за стола, подошел к телефону.

— Надо немедленно устроить очную ставку!.. Немедленно!.. — возбужденно говорил он: — Срочно вызвать обоих! — Он поднял трубку. Однако Гиясэддинов, подоспев, нажал на рычаг телефона.

— Погоди, Таир, не торопись! Прошу тебя, не пори горячку!.. Ты нам все карты смешаешь!..

— Я считаю, надо устроить им очную ставку! — твердил свое Демиров.

— Рано! Не настало еще время… Я прошу тебя, очень прощу тебя!.. Сначала выслушай меня!..

— Да ведь все ясно, Алеша!..

— Ошибаешься, Таир, не все ясно! Есть еще темные места… Давай спокойно позавтракаем, прошу тебя!.. Сам говоришь, молоко надо пить, пока теплое!

Гиясэддинов взял Таира под руку, увлек к столу. Они снова сели.

— По крайней мере, я хочу поговорить с Мадатом, — сказал Демиров.

Алеша кивнул:

— Против этого не возражаю. Только прошу тебя, Таир, не набрасывайся ты на него… Мадата надо понять. Поздно, но он пришел…

— Должен был сделать это раньше! — сурово изрёк Демиров, позвал громко: Сары! — Юноша вошел в комнату. — Ко мне Мадата Таптыгова! Немедленно!

— Сейчас! — И Сары убежал.

Демиров хмурился, барабанил по столу пальцами, Гиясэддинов налил себе еще стакан молока, покосился на хозяина:

— Есть надо, товарищ Демиров, тогда и нервы будут, крепче! — Он сделал попытку шуткой разрядить атмосферу.

— Ты ешь, ешь, не обращай на меня внимания! — отозвался Демиров. — Вот каймак, вот мед!.. Сары утром ходил на базар…

— Гость не может есть один. Давай вместе, Таир! Подай пример!

Сары тем временем был уже у дома Мадата Таптыгова. Велико было его изумление, когда он, войдя во двор и поднявшись по лестнице на веранду, носом к носу столкнулся со своим двоюродным братом Карой.

— Ты что здесь делаешь, Кара?

Вид у Кары был весьма растерянный.

— Да вот… Помог Афруз-баджи донести зембиль… Она была на базаре…

Сары нахмурился, бросил недовольно:

— Хорошо, ступай!

Кара поплелся к калитке, проклиная в душе тот миг, когда он столкнулся у базара с Афруз-баджи.

Хозяйка, в платке (она еще не успела раздеться после базара), встретила Сары на пороге веранды.

— В чем дело, сынок? К добру ли пришел? — проворковала она.

Сары словно не слышал обращенных к нему слов. Казалось, лицо его было высечено из камня.

— Афруз-баджи, товарищ Таптыгов встал? — спросил он строго.

Женщина не могла этого знать, так как только что пришла домой. Заглянула в комнату, где на ковре, заливаясь смехом, боролись Мамиш и Гюлюш.

— Эй, дети, где отец?! Скажите, его зовут! Дети бросились в соседнюю комнату.

— Мама говорит, тебя зовут! — выпалил Мамиш. — Зовут!.. Зовут!.. Зовут!..

— Кто зовет? — спросил Мадат.

Дети метнулись на веранду. Мадат вышел вслед за ними.

— Товарищ Демиров срочно вызывает вас! — сообщил Сары. — Просил немедленно прийти!..

— А где он, уже у себя? — поинтересовался Мадат. — В райкоме?

— Ждет вас дома, товарищ Таптыгов!

Мадат подумал, что Гиясэддинов, наверное, сейчас находится у Демирова.

— Кто еще у него?

Сары уклонился от прямого ответа:

— Товарищ Демиров просил вас поторопиться. Он даже собирался звонить вам.

Ответ юноши утвердил Мадата в его предположении: «Да, конечно, Гиясэддинов тоже там».

Афруз-баджи, не на шутку встревоженная, подошла к мужу, спросила:

— Что случилось, Мадат?.. Почему тебя зовут прямо домой к Демирову?.. Почему такая спешка?

Мадат с деланным равнодушием пожал плечами:

— Что же в этом особенного?.. Разве это запрещается? Все нормально, Афруз. Успокойся!

— Почему не на службу?!

Мадат сурово взглянул на жену:

— Сколько раз я твердил тебе, Афруз: занимайся своими делами!..

Жена, передернув плечами, фыркнула, пнула ногой стоящую у порога полную продуктов корзинку:

— А я что делаю?! Можно подумать, моими делами занимается кто-то другой!..

Афруз-баджи схватила зембиль и удалилась с веранды в кухню, ворча.

— Иди, Сары, передай товарищу Демирову: я сейчас приду, — сказал Мадат. Вот только оденусь…

Юноша молча повернулся и ушел. Спустя несколько минут он докладывал Демирову:

— Товарищ Мадат сказал, что сейчас будет. Одевается. Он только что встал…

— Ступай в райком, Сары! — распорядился Демиров. — Жди меня там. Ты нам сейчас не нужен.

Парень нехотя повиновался. На улице у калитки, столкнувшись с Мадатом, он метнул на него неприветливый взгляд, словно тот был виноват в чем-то перед ним. Буркнул:

— Товарищ Демиров ждет вас!.. Давно ждет, товарищ Таптыгов…

Поднявшись на веранду, Мадат оставил на вешалке фуражку, заглянул в приоткрытую дверь:

— Разрешите?

— Входи, Мадат! — откликнулся секретарь. — Бери стул, присаживайся! — И когда гость подсел к столу, сказал строго: — Товарищ Гиясэддинов поведал мне подробно о вашем вчерашнем разговоре в райотделе, так что давай считать, я в курсе дела… Что бы ты мог сказать мне от себя, как коммунист, как работник райкома партии? — Брови его сурово сдвинулись.

Мадат потупился:

— Я виноват, товарищ Демиров…

— В чем ты виноват, дорогой мой? Этот вопрос меня как раз и интересует.

— Ведь Заманова убили в тот момент, когда я замещал вас… Вы были в Баку… Райком возглавлял я…