Виктор Пшеничников - Последние метры

Вот кто-то извлек из скрипучей кожаной сумки магнитофон, подступился к зрителям с запоздалым вопросом:

- Ну, ребята, так расскажите, как вы тут службу несете? Как на своей земле стоите?

Из глубины зрителей (лица уже скрали сумерки, оставив лишь смутные пятна) отозвались без задержки :

- Железно стоим. Как Гераклы.

Про Гераклов понравилось, хотя сам «потомок Геракла» ни видом своим, ни тоненьким девичьим голоском впечатления богатырского не производил, и гости изо всех сил сдерживали улыбки, прятали лица, благо жиденький отраженный свет помогал. Тикунов тоже улыбался. Но вопрос так и остался висеть в воздухе - обнаженный, как на фоне темного неба луна.

Выручил Середа. Прокашлялся для порядка, зачем-то похлопал собачку по остистой шерсти и с достоинством ответил:

- Нормально стоим. Дружно.- Выдержал паузу и добавил: - Как учили.

Слово запало, уцепилось за сознание.

- Кстати, об учебе,- живо откликнулся на него руководитель, примагничивая взглядом Тикунова.- Ведь у вас, Николай Васильевич, наверняка есть…- доверительный шепоток с мягкой картавинкой, замполита под локоть, два шага в сторону; остальное доносится невнятно, как сквозь вату: - наверняка есть… отстающие, ну там, что называется, плохие солдаты. Уж не откажите, в одном крошечном эпизоде… Скажем, так: разговор по душам, да, по душам, затем примерчик из учебника… Ну, допустим, из этой книжки… Неважно, не обращайте внимания, названия видно не будет…

Солдаты - слух-то у всех профессиональный, натренированный в секретах, в дневных, вечерних, ночных и прочих бдениях на границе,- поняли, о чем речь, напряженно выжидали, что Тикунов ответит. Казалось, слабый ток их пульсирующих сердец вырабатывал энергию, достигавшую и сердца их замполита, взбудоражившую его.

Тикунов впервые за день изменил долгу радушия и гостеприимства. Отвел мягкую, настойчивую ладонь гостя, все еще сжимавшую его локоть, и тихо, твердо сказал:

- Плохих солдат на границе не бывает. Здесь слабые не выдержат, а плохие не приживутся. Ну, а что касается уроков, то у нас они проходят не по учебнику.

Георгий Тикунов, подполковник-инженер - брату Николаю

…У тебя растет сын - двухлетний пограничник минского происхождения. Позаботься же - ты обязан заняться этим немедленно - о его будущем, а именно: критически взвесь все свои возможности родителя, отбрось из них худшие, образовавшийся вакуум наполни тем, что почерпнешь у наших великих отечественных педагогов и, напитав все это голосом собственного сердца, приступай к воспитанию. Задача ясна?

Да, и еще. Тебе доверяют воспитание солдат. (Слово «воспитание» у нас, военных, всегда синоним сочетания «рождение личности».) Хочешь, чтобы облегчить твою задачу, открою тебе секрет из собственного опыта? Вот он. Подходи к каждому своему подчиненному с единственной мерой: как к своему Алешке, который мог родиться в Туле, Орле или Брянске, в любой точке нашего огромного государства… Родиться - да, где угодно. А стать настоящим человеком - только у тебя на заставе. Тогда и только тогда успех тебе обеспечен. Дерзай!.,

Леонид Тикунов, капитан-инженер - брату Николаю

…Болтливые, заметь, часто аппелируют к большим величинам: Время, Прогресс, Человек, Будущее. Все это, Николай, абстракт, дым, ничто, если нет конкретных условий задачи: каков человек, какова его жизненная позиция, наконец, что призван он совершить во имя будущего, ибо жизнь ценится не за продолжительность, а за содержание. «Хлебный» академик В. Н. Ремесло всего себя отдал знаменитому сорту пшеницы «мироновская» ; содержание жизни вашего замечательного пограничника, реального героя романа А. Первенцева «Секретный фронт» подполковника Коровко - условно, конечно,- очередной задержанный им вражеский агент. Оба они - и академик, и офицер-пограничник с полным правом могут сказать о себе: «Я вошел в жизнь, чтобы не соглашаться». Первый - с тем, что возможности земли якобы достигли предела, а тайна рождения богатого хлеба непознаваема; второй - с тем, что честные советские люди будто бы нуждаются в опеке «доброжелателей» из-за рубежа… Неважно, что их профессиональные интересы полярны. Важно, что жизнь обоих посвящена благородной и прекрасной задаче: служению будущему…

…Недавно видел человека, который умудрился поставить телегу впереди лошади. Он технократ-фанатик. Утверждал, что не техника должна быть подлажена под человека, а человек приспособлен под нее. Я сначала подумал: шутит. Оказалось, на полном серьезе двигал он эту свою мамонтовую теорию. Пришлось рассказать ему историю, которую слышал еще в училище ВМФ. Служил на корабле один гидроакустик - бог, а не специалист. Хозяйство содержал - словно к выставке готовился, приборы были - о лучших и мечтать не надо. Вдруг в походе - бац! - и осечка: путаница в сигналах. В чем дело? Гадали, искали, грешили на технику - нет, все нормально. Оказалось: «бог» наш перед походом с закадычным другом повздорил, ходил сам не свой. Оттого и не различал, что за бортом, скала, косяк рыбы или цель… Так знаешь, что на мой довод ответил технократ? «До похода друзей надо было мирить». О технике ни слова, потому что и младенцу ясно: мертва она без человека, груда металла, и только.

Теперь подумай, к чему я тебе так длинно расписывал наш спор. А, уловил?.. Конкретный человек, выполняющий конкретную задачу в конкретных условиях,- вот формула всей нашей работы и жизни. Формула и поэма…

Василий Тикунов, капитан - брату Николаю

…Все в этом мире развивается по законам сцепленным, взаимосвязанным. Не видишь ли ты, брат, некоего знамения в том, что все мы, Тикуновы, за исключением Женьки, учились в одной школе, у одних и тех же учителей, мусолили одни и те же книжки, а затем стали офицерами? Поразмысли-ка хорошенько над этим: отчего бы так? Не оттого ли, что и отец наш когда-то носил погоны артиллерийского капитана, а мы как бы продолжаем единый цикл?

Если выберешь время, напиши, что изменилось на заставе с тех пор, как мы с Леонидом побывали у тебя в гостях?

Евгений Тикунов, лейтенант - брату Николаю

…и обратимся к древним. Представь: в какие - неважно, но явно отдаленные от нас времена трое имярек подрядились возвести храм. Каждому из них вскоре задали один и тот же вопрос: «Чем ты занят?» Первый ответил: «Таскаю эти проклятые камни». Второй изрек: «Зарабатываю себе на хлеб». Третий же ответил так: «Я строю храм». Лично я за третьего. За нравственную чистоту, веру в светлое, в идеал…

«Из пункта А в пункт Б навстречу друг другу…» Какая пленительная музыка стучится в наши помудревшие души из детства! Неведомые торопливые пешеходы из школьного задачника спустя годы каким-то чудом вдруг обретают лица, знакомые голоса; воображаемые пункты А и Б становятся реальными городами и поселками, воздух которых имеет цвет, запах, плотность… И кажется: вернись сейчас, хоть на миг, время затрепанных учебников, не выученных уроков,- вовек бы с ним не расстался.