Юрий Абдашев - Ветер удачи

Подошел герой Миша и долго тряс Кешке руку.

— Молодчина! — похвалил он. — Ты все-таки одолел Большого Генриха. Знаешь, что он сказал о тебе? Сказал, что все это время делал не то. Следующий раз он снимет фильм о пацане, который перочинным ножиком перепиливал якорную цепь…

Потом появились дон Хуан и дон Диего с громадными рюкзаками и олимпийскими сумками фирмы «Адидас». Следом, окончательно ссутулившись под тяжестью своего старенького чемодана, влез в автобус и Генрих Карлович — осветитель. Кешка начал прощаться с ними, но тут в воздухе-сверкнуло, и темное небо над Каменоломней расколол страшный удар грома. Пронесся порыв холодного ветра, закручивая на ходу пыльные вихри, и по дороге заколошматили тяжелые крупные капли.

— Ну все, беги домой, а то промокнешь, — подталкивал Кешку к выходу Василь Сергеич.

— Жми, старик, — хлопнул его пониже спины герой Миша. — Как говорит несравненная Алевтина Никитична, сейчас будет ужасная катаклизма…

Кешка спрыгнул с подножки, и в тот же миг с неба обрушился настоящий водопад. Он успел отбежать всего десятка два шагов, а автобусов как не бывало. Кешка мчался прямо по лужам, по руслам внезапно родившихся ручьев, и рубаха плотно облепляла его грудь и плечи. Ему было беспричинно весело, и он с удовольствием подставлял лицо упруго стегавшим струям…

Но гроза прекратилась так же внезапно, как и началась. Прыгая по острым камням, Кешка сбежал вниз на влажную хрустящую гальку и остановился. Дул свежий ветер. Сквозь разорванные тучи вырывались снопы солнечного света, так похожие на слепящие лучи мощных юпитеров Генриха Карловича. Кешкины волосы прилипли ко лбу, а мокрая рубаха холодила спину.

Он рассеянно огляделся. Вверху шумели старые сосны. Оттуда по скалистым кручам еще бежали с журчанием мутные глинистые потоки. На вздымающейся волне, прямо посреди бухты покачивалась на якоре обреченная «Глори оф де сиз». Мачты ее были уже срезаны, и от этого судно казалось обезглавленным.

Неподалеку из земли торчали сырые обгорелые сваи, еще хранившие запах пожарища, а море все выбрасывало и выбрасывало на берег отмытый от золы и пепла черный древесный уголь.

Но всего этого Кешка не замечал. Над его головой шумели листвой нездешние деревья, и в белой пене прибоя прыгали легкие длинные пироги островитян. Он видел смуглых людей с ожерельями из живых цветов и раковин и отчетливо слышал гортанный голос вождя маленького оскорбленного племени, произносящего заповедные слова туземных мореходов…

Волны, пахнущие устрицами и мидиями, подкатывались к самым Кешкиным ногам. Растревоженно кричали чайки, посвистывал ветер, а в ушах его все звучали не совсем понятные, но волнующие слова:

«Поверни пирогу на заходящее солнце. Пусть дует Марааму — ветер удачи. Пусть море будет зеленоватосиним, и пусть небо будет цвета моря. Пусть плывет в ночи твоя путеводная звезда Фетиа Хоэ…»