Степан Брыль - Слово джентльмена Дудкина [Фельетоны, юморески, рассказы]

Неуместный вопрос повисает в воздухе: гогочущие парни, ударив для порядка вашего племянника, удаляются легкой походкой.

…Подобный случай произошел с персональным пенсионером М. и его женой. С помощью племянника и кого-то из граждан милиция задержала веселых боксеров.

В одном из них опознали… комсомольца Владимира Куршина. Сына инженера и учительницы. Володя родился в 1948 году, когда еще отец был военным.

Так, что же такое получается? Отец с оружием в руках защищал страну, а его послевоенный сын грубо попирает достоинство гражданина этой страны.

Получается некое несоответствие. Оно усугубляется тем, что мать Владимира воспитывает в школе чужих детей как учительница группы продленного дня. А ее семнадцатилетний отпрыск, ученик старшего класса средней школы, угощает прохожих по физиономии. Налицо нежелательное противоречие, с которым приходится теперь иметь дело следователю прокуратуры.

Чтобы как-то оправдаться, дирекция школы пишет в характеристике своему воспитаннику: «…Будучи способным и обладая хорошей памятью, учится в основном на три в силу того, что нерегулярно готовится к урокам. Интересуется художественной литературой, особенно приключенческой… Увлекается спортом, в частности, боксом. Вообще это натура увлекающаяся, но постоянства и глубины в его увлечениях не чувствуется. По характеру своему Куршин — человек общительный, любит пошутить…»

Оно и видно. Пенсионер М. может лично засвидетельствовать правильность оценок, данных директором школы Куратовым. И наглядно подтвердить результативность боксерской шутки. Слава богу, хоть «постоянства и глубины» в увлечениях Володечки пока еще нет. Но если воспитание пойдет таким образом и дальше, то глубина и постоянство будут!

Можно горько поиронизировать почти над каждой фразой «характеристики», но сейчас нам не до смеха. Судя по поступку Куршина-сына, с прискорбием видишь, что он неразборчиво увлекался приключенческой литературой.

Мы спросили Куршина-старшего, почему сын бросил занятия в секции бокса.

— А там против него тренер ставил сильного противника.

— Вы узнали об этом от тренера?

— Нет, мне сын сказал…

Характерная, на наш взгляд, деталь. Сын учится боксу — отец не знает у кого. Сын исключен из секции — отец снова не встретился с тренером. А может проявилось безволие сына? Не посоветоваться ли с тем, с кем он соприкасался?

Нет, отца не интересовали такие психологические тонкости. И вот результат: сын встречается не в честном бою с равным противником, а лупит стариков и женщин.

Может быть, деточка слабенький, плюгавенький и потому оставил бокс? Нет, сам отец пишет в свидетельском показании: «Он рослый». Но добавляет: «правда, рассуждает как ребенок».

«Ребенок» Куршин в злополучный день выпил сначала с одним другом, потом с другим. По 150 граммов водки и по поллитра вина влил в себя каждый из них. И после этого дитяти зашагали — куда бы вы думали! — в лесотехнический институт на танцы.

Отец опять-таки не знает этих деталей. Как не ведает о том и мать шестнадцатилетнего Юрия Димова, заводского ученика-автоматчика, соседа по квартире Куршиных.

Димов вконец изолгался: «Ни я, ни Володька никого не ударяли. Я лично только держал одного мужчину, чтобы он больше на нас не лез, а что делал Куршин, я не знаю». Выходит, инвалид и его жена боксировали бравых ребят!

Надо отдать должное Куршину, он признает: ударил одного, потом другого.

На какие же деньги пили наши бравые мальчики? Оказывается, Куршин зарабатывает практикой на заводе полупроводниковых приборов. Как и его товарищи по школе. А отец не интересуется, сколько получает сын.

Говорят, лежачего не бьют. Мы пишем фельетон не для того, чтобы лишний раз ударить по Куршину и Димову. Нет, это урок папам и мамам, которые в рослых парнях видят несмышленышей,

…Стадион бушевал. Аплодисменты были так горячи, что раскалился воздух и, казалось, вот-вот сверкнет молния. Зрители кричали: «Леша, жми!», подбадривая резвого бегуна. Но и без того не слабели силы спортсмена, и он, гордо выпятив литую грудь, рвал ленточку на прямой…

Увы, нарисованная картина — вымысел. Вот что представляла собой явь.

…Стадион притих. По гаревой дорожке, спотыкаясь, бежал председатель совета общества «Спартак» Алексей Николин. Бедняга один принял на себя «эстафету четыре по сто», отдуваясь за товарищей. Силы спартаковца иссякали, от него валил пар, как от загнанной лошади. Посторонние недоумевали и даже сочувственно думали: «Эк, ведь как человека заездили, должно быть, все от общественных нагрузок». А он, между тем, поспешал потихонечку. Кто-то крикнул: «Леша, держись… на своих ногах!». И это было вовремя: иначе бегун растянулся бы во весь свой руководящий рост.

И все же Николин в тот день не достиг цели на беговой дорожке. Как позже рассказали его собутыльники своим друзьям (а те, в свою очередь, поведали своим, а эти еще другим), он, изрядно хлебнув, бежал за спор на поллитра. Одни говорили: «Слабо, не выйти пьяному на дорожку», а он свое: «Выйду!» — и вышел. Недаром говорится: пьяному море по колено.

Финиш был за стенами стадиона с звучным и трезвым названием «Медик». Николин высунулся из дверей спортивного сооружения и спросил прохожего:

— Ска-ка-жи, где я?

Ему ответили:

— На улице Волкова, недалеко от «Спар…».

— Точнее! — перебил он. — В ка-ком городе?! — и перегруженный «спиртсмен» свалился под забором…

Николин просит уточнения. Охотно пойдем ему навстречу: он пьянствует в республиканском центре. Притом, довольно часто.

А на какие, собственно, деньги? Ведь давно известно: чтобы петь — надо голос иметь, чтобы пить — надо иметь деньги.

Ему, конечно, лучше знать, откуда берет он на выпивку. Кроме того, что Николин — спортсмен (мы видели какой), он еще и тренер. Получает тренерские по городкам, хотя не отличит «пушку» от «письма». Впрочем, на пушку он берет здорово: так взял бухгалтера Кожевину, что та моментально выплатила ему незаконные деньги.

Три месяца Николин учился во Львове на курсах. Ему шла аккуратно зарплата. Но шла еще и «зряплата». Все эти месяцы он получал приличный оклад как… тренер по русскому хоккею. В ведомостях за него расписывались другие, а переводы напуганный бухгалтер слал Николину.

И уж так теперь натренировался руководящим спартаковец хапать чужое, что без активной помощи крепкой руки ему не отделаться от этой привычки. С вышестоящей помощью перестанет он участвовать и в эстафете «четыре по сто», пока не включился в марафонский бег на скользкой, не гаревой дорожке.