Алексей Малышев - Повесть о таежном следопыте

Старший из наблюдателей, Спиридонов, первым вошел в ущелье, сжатое тесно нависшими скалами.

Неожиданно он увидел впереди, в каких-нибудь десяти-двенадцати метрах, стоящего на каменном выступе тигра. Зверь спокойно, в упор, разглядывал его.

Спиридонов был смелым и ловким человеком, но здесь и он растерялся. Впервые в своей жизни он встретился с тигром, да еще на таком близком расстоянии. Он испуганно сорвал с плеча винтовку и, почти не целясь, двумя выстрелами свалил зверя.

Тигр оказался трехгодовалым самцом. Столь доверчив он был, очевидно, потому, что еще не встречался в своей жизни с людьми и вырос, вероятно, где-то в диких глубинах заповедника, скорее всего в верховьях Имана.

Убитого зверя наблюдатели увезли на санях в поселок, а потом выяснилось, что по санному следу на льду реки после них прошли три молодых тигра.

Через день в этом же районе были замечены следы крупного тигра, который шел за стадом кабанов.

Таким образом, впервые за двадцать последних лет, тигры появились на восточном склоне Сихотэ-Алиня. Их было здесь не менее шести.

Когда Капланову, который обобщал результаты учета, удалось опросить наблюдателей Кемского участка, размещение тигров в заповеднике и окружающих его районах стало более ясным. Всего здесь держалось 10–12 зверей.

Судя по размерам следов крупного самца, появившегося, на Кеме, это был Могучий, или, как его назвали охотники, Великий Владыка. Он встречался ранее на западном склоне. Капланов предположил, что следы самки на льду Кемы принадлежали Скрытной, которая ушла зимой из верховьев Имана. Остальные звери были молодые, они перекочевали сюда, вероятно, из тех глухих дебрей, где недавно побывали Капланов и Козин. Тигры начали расселяться по территории заповедника. Но, к большому огорчению Капланова, один из них был уже убит.

Спиридонов, видя, как он расстроился, узнав о гибели тигра, смущенно сказал:

— Я, конечно, виноват, Лев Георгиевич, зря убил тигру. Да, ведь, признаться, шибко испугался. А вы их, знаю я, крепко любите. Возьмите себе на память шкуру. Хоть и трехлетка, а шкура отличная. Мне-то она ни к чему.

Так этот трофей оказался у Капланова.

Выделанную шкуру тигра, подаренную Спиридоновым, Капланов послал в Москву матери.

В память о молодом тигре осталась еще и грустная история, которую однажды рассказал своим близким Капланов.

Вот как, по его словам, все это случилось…

Их было у тигрицы трое. Родились они в пещере в глубине Больших скал. Здесь они жили около двух месяцев, а потом мать стала брать их с собой в далекие обходы. Тигрица уходила на охоту одна, а, поймав добычу, приводила к ней тигрят и оставляла их там до тех пор, пока они не съедали все полностью. В это время мать бродила где-то поблизости, высматривая новую добычу.

Когда тигрятам исполнилось три месяца, случилась беда. Они лежали, играя, возле полусъеденного изюбра и не заметили, что к ним из чащи подходит огромный бурый медведь. Нагнув голову, он бросился на тигрят, успев когтистой лапой ухватить того, который оказался ближе.

Двое других тигрят пытались убежать. Но им мешал глубокий снег. Малыш, хотя и был самым крохотным в семье, раньше своей сестры догадался взобраться на дерево. Этому он научился еще в месячном возрасте; старый кедр поднимался у входа в пещеру, где жили тогда тигрята, и они в отсутствие матери не раз забирались на дерево, высматривая оттуда, скоро ли она придет домой. Теперь это пригодилось.

Глядя на Малыша, полезла на ель и его сестренка. Тигрята с ужасом смотрели оттуда, как страшный косматый зверь расправлялся с их братом. Но вот где-то близко раздалось грозное рычание их матери.

Тигрица, почуяв неладное, стремительно неслась сквозь чащу по следам медведя. Тот, бросив загрызенного тигренка, пытался бежать. Но было уже поздно. Тигрица, взревев от ярости, настигла его одним прыжком и, сбив с ног, вцепилась ему клыками в шею.

Заревел и медведь. Малыш, сидя на дереве, зажмурился от страха. Когда он вновь посмотрел вниз, медведь, неподвижно распластавшись, лежал на снегу. А тигрица, встав на него одной лапой и подняв голову, озабоченно нюхала воздух, ища своих разбежавшихся детенышей.

Теперь их осталось у нее двое. Когда тигрятам исполнилось шесть месяцев, мать стала покидать свою семью на более продолжительное время. Нередко она уходила за добычей на пять-шесть дней.

Если убитый зверь был небольшим, тигрята его съедали быстро и последние два-три дня перед приходом матери голодали. Малыш со своей сестренкой начинали грызть гнилушки, отдирая их от валявшихся старых деревьев. Сами идти за добычей они не решались. Да мать, собственно, пока их этому и не обучала. Тигрица, наоборот, внушала, что выходить из того укромного места, куда она приводила к новой добыче, опасно. А добычу она обычно затаскивала в самую глухую чащу.

Иногда тигрица без особой необходимости, а скорее из любопытства, подходила к таежным поселкам, где жили геологи, охотники, лесорубы. Однажды прошлым летом, когда с темнотой на улицах стало безлюдно, она огородами прокралась к большому бревенчатому дому, откуда слышался какой-то странный треск. В доме света не было, и тигрица заглянула в одно из открытых окон. На нее густо повеяло человеческим запахом.

В поселковом клубе в это время шел киносеанс. Тигрицу, видимо, привлек треск аппарата. Сидевшие у окна люди неожиданно увидели силуэт огромной кошки. Раздались испуганные крики. Но тигрица крупными прыжками уже уходила в тайгу, окружавшую поселок.

Осмотрев утром оставленные зверем в огороде следы, охотники установили, что здесь была тигрица с небольшой лапой. Это как раз ее Капланов назвал Маленькой.

В другой раз, ночью, в тайге она безбоязненно подошла к остановившейся грузовой автомашине. Дорогу только что пересекло стадо кабанов. Шофер, осветив их фарами, остановился. Маленькая шла вслед за кабанами и, увидев освещенную машину, с любопытством стала внимательно ее осматривать. Не замечая ее, шофер схватил ружье и выскочил из кабины, но тут столкнулся вплотную со зверем. Он выронил от страха ружье, поспешно прыгнул в кабину. Опомнившись, шофер начал отчаянно сигналить, пытаясь отогнать тигра.

Тигрица спокойно обошла вокруг машины и исчезла в чаще, продолжая преследовать кабанов.

Не боялась она и взрывов, которые часто слышались на границе заповедника, где находился прииск. К ним Маленькая уже привыкла.

Порой она подходила к поселку, привлеченная лаем собак. Этот лай, особенно по ночам, ее раздражал. Маленькая, как и все тигры, питала к собакам неистребимую ненависть и всегда была готова жестоко расправиться с первым попавшимся псом.